Кавказе. В 1940 году началось восстание в Чечено-Ингушетии, которое возглавлял бывший слушатель Коммунистического университета в Москве Хасан Исраилов (Терлоев). В феврале восставшие овладели частью Шатоевского района. На национальном съезде в Галанчоже было создано «Временное Народное революционное правительство Чечено-Ингушетии» во главе с Исраиловым. Окончание войны в Финляндии притупило движение, восставшие понесли несколько поражений, однако часть горной Чечни осталась во власти временного правительства. Созданной Исраиловым Объединенной партии кавказских братьев (ОПКБ), к ноябрю 1941 года присягнули на верность почти 5 тысяч человек[949].

«Партия кавказских братьев» имела исполнительный комитет из 33 человек и Оргбюро из 9 человек. Согласно «Временной программе» этой организации, основными направлениями ее деятельности было проведение повсеместных вооруженных восстаний и столкновений с отрядами НКВД, организация дезертирства из Красной Армии[950], работа по уничтожению колхозного строя, организация терактов над представителями Советской власти, разрушение коммуникаций, захват населенных пунктов, оказание помощи немецким десантам по выполнению ими заданий командования германской арми[951].

В феврале 1942 года, когда немецкий фронт был в 500 км от Чечено-Ингушетии, в Шатое и Итум-Кале поднял восстание бывший прокурор республики Майрбек Шерипов, брат известного руководителя большевиков Чечни в 1917 году. Объединившись, обе восставшие группировки реорганизовали повстанческое правительство, создали объединенный военный штаб, совершали рейды на органы советской власти и на колхозы. Весной 1942 года советская авиация дважды подвергала бомбардировке повстанческие аулы. В некоторых из них убитых было больше, чем оставшихся в живых.

С приближением фронта к Кавказу временное правительство Чечено-Ингушетии в июне 1942 года выпустило воззвание, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают немцев как гостей и в случае признания независимости Кавказа окажут им гостеприимство. Нарком внутренних дел Чечено-Ингушетии С. Албогачиев в августе 1942 года доносил руководителю НКВД СССР, что в республике действует Чечено-Горская национал-социалистическая партия, которая интенсивно готовит восстание в горных районах с целью свержения Советской власти. В донесениях в МВД СССР отмечалось, что в обнаруженных списках повстанческой организации по 20 аулам Итум-Калинского, Галанчожского, Шатоевского районов числилось 6540 человек[952]. (Для сравнения: на начало октября 1942 г. во всех сельских районах республики насчитывался 2041 коммунист[953].)

В августе – сентябре 1942 года фашисты забросили в республику 4 диверсионные группы (76 человек). Возглавлял десант бывший офицер царской армии, капитан абвера Осман Губе (Саиднуров), аварец, сын владельца мануфактурной лавки и кандидат на роль начальника политической полиции на Северном Кавказе в случае победы немцев. Группы имели целью устроить саботаж в тылу, взрывать мосты, дезорганизовывать снабжение, формировать банды, в конечном счете, как показывал арестованный в январе 1943 года О. Губе на допросе, захватить власть в Пригородном, Галанчожском и Галашкинском районах. Кстати, он удивлялся недовольству чеченцев и ингушей, которые, по его четырехмесячным наблюдениям, при советской власти жили «гораздо лучше, чем в дореволюционной России… что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция»[954].

С 3 августа 1942 года по 20 января 1943 года действовал Карачаевский национальный комитет, созданный лидерами «сил сопротивления советам». Комитет активно вел работу по вербовке агентуры и бандформирований. Они осуществляли террористические акты, подрыв хозяйства, включались в полицейский аппарат, организовали в январе 1943 года восстание в Учкулановском районе. На территории Кабардино-Балкарии, оккупированной в августе 1942 года, в 1943 году действовали 44 террористические антисоветские группы[955].

По данным Отдела борьбы с бандитизмом НКВД СССР, в 1941–1943 годах были ликвидированы по Союзу СССР 7163 повстанческие группы общей численностью 54 130 человек, из них на Северном Кавказе – 963 группы (13,5 %), 17 563 чел. (32,5 %)[956]. Лидирование Северного Кавказа в антисоветском повстанческом движении явилось одним из доводов в пользу постановления ГКО от 31 января 1944 года о депортации чеченцев и ингушей и ликвидации Чечено-Ингушской АССР. За годы войны это был уже четвертый случай ликвидации советского национально-государственного образования (в 1941 г. были выселены немцы Поволжья, в 1943 г. карачаевцы и калмыки)[957]. Все это никак не противоречит исторической правде о том, что призванные в РККА многочисленные представители «репрессированных народов» героически сражались на фронте за будущее своих народов и за свою общую Родину – СССР.

Легализация церкви – националистическая реформа?

Тяготы войны, утраты и лишения оживили религиозные настроения в народе, он открыто потянулся к церкви. Власть высоко ценила ее патриотическую деятельность по сбору денежных средств и вещей для нужд фронта. Она делала все новые и новые шаги к признанию важной роли церкви.

Советскую кинохронику, посвященную победам Красной Армии в битве под Москвой в декабре 1941 года, открывали немыслимые еще недавно кадры: колокольный звон московских церквей; крестный ход, возглавляемый православным духовенством в полном облачении с высоко поднятыми крестами; встречи армейских колонн в освобожденных городах местными жителями с иконами; солдаты, осеняющие себя крестным знамением и прикладывающиеся к святым образам; освящение танковой колонны, построенной на пожертвования верующих.

10 марта 1942 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) Наркомату внутренних дел было поручено «принять необходимые меры к обеспечению издания Московской патриархией книги-альбома “Правда о религии в СССР”»[958]. Основанием для принятия решения стало спецсообщение Л. П. Берии И. В. Сталину о том, что открытие православных храмов на оккупированной территории способствовало привлечению населения на сторону германских властей. Издание было осуществлено типографией практически прекратившего существовать Союза воинствующих безбожников летом 1943 года. Тираж (50 тыс. экземпляров) предназначался, главным образом, для пропаганды в США, Великобритании и других зарубежных странах[959].

В книге, получившей название «Правда о религии в России», говорилось о полной свободе вероисповедания в СССР, отмечался традиционный патриотизм Русской православной церкви от Александра Невского до наших дней, подчеркивалась тесная связь между русским народом и его церковью, говорилось о необходимости обращения к Богу, так как только Его помощь может обеспечить победу.

В марте 1942 года в Ульяновске был созван первый за время войны Собор епископов. На нем была рассмотрена ситуация в Русской православной церкви и осужден епископ Луцкий Поликарп (П. Д. Сикорский) за сотрудничество с фашистами и восстановление на оккупированной немцами территории неканонической Украинской автокефальной церкви.

Весной 1942 года власти официально разрешили религиозное празднование православной Пасхи. Пасха была ранней, и праздник начинался в ночь с 4 на 5 апреля. Немцы к этому времени были отброшены от Москвы на сто с лишним километров. Наши войска после наступательных боев перешли к обороне. Победа под Москвой всколыхнула страну, вселила надежду и уверенность в возможность разгрома столь могучего и свирепого врага. Однако надежд было все-таки больше, нежели уверенности и потому каждая