– Что вы там шепчетесь? – недовольно спросил у подруг Женя.

– Ничего, – поспешно замолчали подруги. – А зачем Ирина повезла портфель Кураева на свалку?

– От него необходимо было избавиться, чтобы создалась полная иллюзия, что причина смерти Никиты крылась в его портфеле.

– Значит, Сущев и Ирина все-таки действовали вдвоем? – уточнила у Жени Мариша.

– Они утверждают, что нет, но, честно говоря, я полагаю, что Максим просто выгораживает свою любовницу. Ему и самому не выгодно привлекать ее за соучастие, это только увеличит его собственный срок. Лично я считаю, что Ирина была полностью в курсе замысла Максима. Однако, как бы то ни было, это недоказуемо.

И Женя с видимым сожалением полез за сигаретами.

– И вы говорили, что из-за этого убийства у Валеры возникли трения с арабами, – напомнила ему Юлька, когда он наконец нашел их и прикурил.

– Ну да, – кивнул Женя. – Арабы не поверили в то, что бумаги просто пропали. Они решили, что Валера убил Кураева, а бумаги присвоил себе, чтобы самостоятельно найти сокровища. Знаете же, какие они подозрительные, эти восточные люди. А подозревать Валеру у них причины были. Ведь это он должен был организовать встречу с Кураевым и передачу бумаг. Но встреча сорвалась, а мемуары Игнатьева и карту сокровищ арабы так и не получили. В конце концов Валера смекнул, что они его и убить могут, прихватил своего дружка и дал от своих бывших сообщников деру. Разумеется, после его побега арабы окончательно уверились в предательстве Валеры.

– Так это они устроили обыск в его квартире?

– Они, – кивнул Женя. – Искали бумаги или его самого, не важно. Важно, что нам удалось в конце концов сделать то, что не удалось арабам. Мы нашли обоих беглецов. Они прятались на даче у кого-то из знакомых. И, едва оказавшись у нас, Валера тут же начал давать показания. Он даже сумел описать человека, которого видел возле того дома в Ольгино. И так же безошибочно опознал Максима, узнав в нем того самого человека. Кроме того, против Максима были и косвенные улики. Следы его обуви в доме и на земле возле дома.

– Это мы вам про них рассказали! – не утерпела и напомнила Мариша.

– Мы бы их нашли и без вас, – беззлобно отозвался Женя. – А против Сущева свидетельствовал еще и тот факт, что убийство было совершено левшой. А Максим как раз левша, хотя и переученный. Может одинаково хорошо владеть как правой, так и левой рукой. Как только я узнал об этой его особенности, у меня сразу же зародились насчет него стойкие подозрения. И как видите, я не ошибся. Но, конечно, без показаний Валеры и Ирины против Сущева нам бы пришлось трудновато. Да и без вашей помощи мы бы никогда не распутали все ниточки в этой непростой истории. Так что от лица следствия позвольте выразить вам нашу признательность.

Порозовевшие от смущения подруги скромно приняли похвалу.

– Правда, мы всего лишь пытались найти Маришиного мужа, – добавила Юля.

– Кстати, а как он? – спросил Женя. – Нашелся наконец?

– Да, позвонил, – сдержанно кивнула Мариша.

– И где он был? – поинтересовался Женя.

– Так, уезжал в одно место, – еще более сдержанно ответила Мариша. – А почему вы интересуетесь?

– Да эти бумаги, будь они неладны! – буркнул Женя. – Бумаги, которые Кураев должен был передать арабам и которые Ирина выкинула на свалку вместе с портфелем Кураева. Ведь если поверить словам арабов, это же действительно целое богатство! Вот бы его найти!

Подруги переглянулись. Похоже, перед ними была еще одна жертва золотой лихорадки!

– Бедняга! – сказала Мариша, выйдя из кабинета Жени. – Не повезло ему. Сокровища-то уже найдены!

– Да и этим арабам-кладоискателям тоже, – вздохнула Юля. – Как ты думаешь, когда они узнают правду, они не станут мстить Смайлу?

– Не думаю, что в ближайшее время у них будет для этого возможность, – фыркнула Мариша. – Да и у Валеры тоже. Как ни крути, а за ними числятся организация преступного сообщества, грабеж и нанесение увечья Нонне.

– Ой, про Нонну мы совсем забыли! – ахнула Юлька. – Надеюсь, ей не хуже.

Но, позвонив Лиде, подруги с радостью узнали, что Нонне не только не хуже, но она даже пришла в сознание. Правда, никого при этом не узнала, своего имени тоже не помнила. И лишь при виде мужа на лице Нонны мелькнула легкая улыбка. Однако врачи твердо пообещали Лиде, что память к ее сестре обязательно вернется. Пока Нонне предстоял долгий процесс выздоровления.

– Как я рада, что все со смертью Никиты разъяснилось, вы бы только знали! – поделилась радостью с подругами Лида. – Ведь я, грешным делом, подумала, что Никитку-то Нонна из-за квартиры убила!

– Почему? – не поняли подруги.

– Да тут такое дело случилось, – замялась Лида. – Да ладно! Раз уже все выяснилось, расскажу. В общем, я ведь вам говорила, что в восемнадцать лет замуж вышла и в Ольгино переехала.

Подруги молча кивнули.

– Ну вот, сначала у нас с мужем все хорошо было, – продолжила свой рассказ Лида. – А потом его словно стукнуло, решил на заработки куда-то на Север ехать. Уехал, да и пропал. Сколько лет его не было, я уж решила, что и вовсе помер. А тут недавно возвращается и заявляет, что со мной он жить больше не желает. Там, на Севере, он себе уже женщину нашел. И ребенок у них должен быть. Так что он со мной разводится. И чтобы я из его дома выметалась, а дом он продавать будет, чтобы на эти деньги купить себе жилье на Севере.

– Как же так? – ахнули подруги.

– Имел право! – пожала плечами Лида. – Дом на него оформлен. А я так, вроде приживалки. И хотя по закону он мне обязан был какое-нибудь жилье предоставить, только мне совсем не улыбалось в крохотную комнатушку в каком-нибудь клоповнике съезжать. Да и не это самое скверное. Мой магазинчик-то поставлен на участке земли, который тоже мужу принадлежит. Он и на него позарился. Дескать, земля моя. Хочешь по-хорошему – выкупай. А нет, так я твой магазин снесу, а землю все равно продам. А я с этой торговли живу. Что мне делать, прямо и не знала. Вот я к Нонне и пошла. Сестра все-таки. А она и говорит: если так все серьезно, она родительскую квартиру Никите продаст, он вроде бы такое желание изъявлял. А полученные деньги мы с ней разделим. Дескать, квартира по справедливости принадлежит нам обеим. И что вы думаете? Не обманула. Продала! Я из этих денег дом у мужа выкупила. А Нонна, пока еще замуж за Борюсика своего не вышла, себе быстренько однокомнатную квартирку приобрела. И ему про то говорить не велела. Оно и правильно, с этими мужиками ведь никогда точно не знаешь. Сегодня ты хорошая, а завтра другая встретится, так на тебя и плевать. Может быть, сестра и слишком уж поосторожничала, да известно, обжегшись на молоке, на воду дуют.

– И что муж?

– А что? Уехал и не попрощался, – вздохнула Лида. – Еще на прощание и вещи кое-какие забрал. Наверное, память у него отшибло. Мое со своим попутал. Да черт с ним! Зато я теперь свободная женщина! Дом теперь мой. И магазин тоже мой. Так что вполне могу снова замуж выходить.