ночь-недотрога. Да будет мир вам и покой! Усните с Богом! Да будет мир вам и покой!..

У некоторых из присутствующих жен милиционеров на глазах заблестели слезы.

— Спокойной ночи, господа, прочь униженья! Во сне приходят чудеса или виденья. Пусть ваша совесть не чиста, пусть вы — небрежны, Но день прошел, и лишь сейчас мы так безгрешны…

Услышав такие слова, пробирающие до глубины души, даже некоторые грубияны из розыска и закоренелые хапуги-следователи почувствовали угрызения совести и решили про себя стать чуточку лучше.

— Да будет мир вам и покой! — склонила голову Дина, а Юрик резко рванул струну.

Звук затих. Какое-то время зал молчал. Игорь, вновь сраженный скрытым от его внимания, талантом жены, сидел в шоке. В который раз он убедился, что его спутница жизни — особая личность даже для чужого ей города. Ее знают и ценят! А он здесь — никто! Она, которая должна быть его женой, просто его приложением! А у них все — наоборот! Он лишь ее тень.

Пашка и Алешка сидели просто в восторге. Они, словно в сказку попали. Им будет, что рассказать в школе! Они не только на месте происшествия уже были с мамой, но и на заседании всей милиции! Это было круто! А маму, значит, не арестовали?! Ну, папа и шутник!

— Друзья, после небольшого перерыва, мы приглашаем всех на танцы и концерт. Концертные танцы! — засмеялся начальник милиции и поторопился протолкнуться к Дине.

Возле местной «экспертши» уже столпилось довольно много народу: и местные участковые, и прокурор, и опера с женами.

— Разрешите, Дина Алексеевна, представьте меня Вашему мужу… С детками мы уже знакомы. Очень рад, Ваша жена просто производит фурор в последнее время. У нее столько талантов!

— Да, на это она — мастер, — несколько саркастически ответил Гнатенко.

— А на что — не мастер?

— Даже не знаю — на что!

— Ну вот, Вам повезло. У Вас — идеальная жена.

«Да, только бы ты знал, как тяжело с такой идеальной жить!», — подумал про себя Игорь. Конечно, его рассуждения были просто бессовестным эгоизмом, потому что дома Игорь вообще ни о чем не парился, взвалив решение всех проблем на идеальную жену. Но, испытывая ревность к ее успеху, он хотел бы, чтобы вся слава в семье принадлежала ему. Он, ведь, тоже был заслуженным человеком: умным, образованным, изобретателем… Вот только он не понимал, что всего этого для семейной жизни не хватает. И не хватает для общественного статуса. Не хватает широты кругозора, харизмы, везения.

Муслий, хоть и чувствовал легкую ревность к успеху Дины или своей жены, всегда гордился тем, что они становились в чем-нибудь популярными. Игорь — нет. Именно сейчас эти два главных мужчины в жизни Дины поняли то, что пока не чувствовала она сама. Рядом с сильной женщиной не может бесконечно оставаться слабый мужчина. И рано или поздно она уйдет. Уйдет сама, когда почувствует себя самодостаточной. Муслий посмотрел в глаза Дининому мужу и тот прочитал в его взгляде будущий приговор.

«Да и этот меня презирает. Конечно, ведь она — его боевая подруга!», — констатировал про себя Игорь. И ему даже не пришло в голову то, что в первую очередь, Дина — его лучший и самый верный друг. Поэтому Игорь тоже осознал, что расставание у них — не за горами. Эта мысль пугала его. Все-таки, он отдавал себе отчет, что Дина постоянно заботилась о нем, как о капризном маленьком ребенке. Заботилась раньше о нем и маменька. К ней он всегда может вернуться. Но маман стала уже слаба. И о ней самой надо уже заботиться. А Игорю сейчас не хотелось заботиться ни о ком. Обещанная правительством пора всеобщего благоденствия так и не наступила… Он устал от такой жизни и хотел заботы о нем самом. В случае развода, дети, конечно, останутся у Дины. Придется платить алименты…А с чего он будет их платить, с маменькиной пенсии? Их КБ постоянно находилось в отпуске за свой счет и им ежемесячно реально платили всего за два-три дня работы. Мужики с его работы все поразъезжались на заработки. Ему никуда не хотелось ехать. Но деньги надо было откуда-то зарабатывать на семью… Хотя мама, в последнее время постоянно говорит здравую мысль о том, что сейчас никто никому ничего не должен. Наверное, это — правда. Почему именно он должен содержать детей? Может — Дина, пусть содержит! А он уже иссяк…

Игорь отошел в сторонку. Толпа образовавшихся вокруг его жены поклонников уже стала раздражать его.

— Диночка Алексеевна, помните, вы нам как-то обещали провести занятия с нашим составом о внимании к мелочам, о том, что надо иногда отбросить очевидное, чтобы увидеть главное…

— Конечно, помню. Это было на убийстве Бэллы.

— Точно. Так вот я бы хотел узнать, когда Вы сможете позаниматься с моими олухами?

— Да хоть в этот вторник и можем начать. Часов с четырех вечера…

— Отлично. Как раз в пять у нас ежевечерняя планерка! А можно и мне поприсутствовать?

— Да, конечно! Я бы и нашего интерна взяла с собой.

— А я и своих пригоню, — услышал их разговор прокурор и присоединился к обсуждаемой теме.

Канун Нового года

В понедельник Валера во время обеда с восторгом рассказывал интерну и подчиненным о вечере в милиции.

— Дина Алексеевна, как всегда, дала всем копоти! Вы бы слышали, как она пела! Дина, ты чего для нас не поешь?

Дина удивленно оторвалась от экспертизы.

— Так у нас же никто не играет, да и повода как-то не было.

— Но согласись, что это странно — все опера знают, что ты поешь, а я — твой непосредственный начальник — впервые об этом узнал только вчера!

— Опера знают потому, что ездят со мной на МП. А с тобой мы же не ездим вместе.

— На Бэллу Нечипоренко ездили!

— Ну, разве что на Бэллу. Но, если помнишь, там не до песен было.

— Конечно, кошмар-то какой! — в памяти Муслия всплыли воспоминания об обожженном кислотой трупе задушенной женщины, с откромсанными волосами…

— Ладно, на Новый год мы сообразим междусобойчик и ты нам споешь. Кстати, моя жена была просто в восторге. Кажется, она теперь будет даже к тебе ревновать.

— Даже не знаю, что мне теперь лучше — радоваться такому известию или остерегаться.

Андрей просто был расстроен тем, что не видел и не слышал выступления своей наставницы.

— Я помню до сих пор, как Вы пели цыганский романс — «Не страшась