Селия не смогла скрыть удивление. Она широко открыла глаза и инстинктивно посмотрела на мужа. Тот с каменным выражением лица кивнул и поднялся на ноги. Селия тоже встала, слегка присела перед графом в реверансе и повернулась к Энтони.

– Я останусь, если хочешь, – прошептала она.

– Беги отсюда и развлекайся, – пробормотал Гамильтон в ответ. – Я найду тебя, когда он уйдет.

Когда Селия вышла, Энтони не стал возвращаться на диван. Он ненавидел сидеть и смотреть в глаза графу, как его заставляли много лет подряд, когда наказывали в детстве. Линли приказывал ему сидеть на табурете в углу кабинета, и стоило Энтони хотя бы чихнуть или шевельнуться, как граф сильно ударял его по ладони. Гамильтон не отрицал, что ребенком он часто вел себя плохо, но не желал заново переживать те ощущения всякий раз, как видит Линли. Едва граф потянулся за тростью, Энтони отошел к окну. Спустя минуту старик встал рядом с ним.

– Смотрю, в конце концов из тебя кое-что получилось, – произнес Линли, устремив взгляд куда-то вдаль.

– Я такой, каким был всегда. – Энтони тоже смотрел в окно.

Граф что-то буркнул.

– Хм. Возможно, ты все-таки мой сын.

Гамильтон холодно посмотрел на него.

– Боже милосердный, надеюсь, что нет.

Брови графа взлетели вверх. Затем он резко, отрывисто засмеялся.

– Одно это уже достаточное доказательство.

Энтони принял скучающий вид.

– Ты увидел все, за чем пришел?

Линли кивнул.

– Симпатичная девушка. Хорошая семья.

– Лучше, чем твоя, – сказал Гамильтон.

– Лучше, чем та, с которой ты, по моему разумению, мог связаться, – тем же небрежным тоном ответил граф. – Полагаю, у нее солидное приданое. Теперь нет нужды ползти обратно и вымаливать прощение, да?

– Прощение? За что? За то, что родился на свет?

Граф снова что-то пробурчал.

– Я никогда не был уверен, мой ли ты сын. Но теперь это не имеет значения. У меня нет больше наследников, так почему бы тебе не унаследовать все.

У Энтони уже был готов ответ, что он не нуждается ни в имении, ни в чертовом титуле, он сам заработал состояние и нашел место в жизни. Но в этот момент Энтони подумал, что со стороны Линли это огромная уступка, если он действительно не считает его своим сыном.

– Почему ты решил, что моя мать тебя обманула? – спросил он.

Граф ответил не сразу.

– Твоя мать была еще ребенком, когда я на ней женился. Полагаю, ей вбили в голову, что она не должна меня разочаровывать или сердить. Первые несколько лет нашей супружеской жизни она со мной практически не разговаривала. Я толком не знал, как звучит ее голос.

На Энтони нахлынули воспоминания. Мать с испуганным лицом берет его за руку, они торопливо спускаются по лестнице и выходят из дома. Ее лихорадочные мольбы не плакать, когда он упал и разбил коленку. Она очень боялась Линли, Энтони понимал это, даже будучи маленьким мальчиком.

– Но в конце концов твоя мать подошла ко мне и сказала, что ждет ребенка, – фыркнул граф. – На это потребовалось десять лет. – Он внимательно посмотрел на Энтони. – Ты мог быть и моим. А мог быть от дворецкого, или конюха, или случайного уличного торговца. Нет доказательств.

– Если она так сильно тебя боялась, – холодно спросил Гамильтон, – как же могла решиться на обман?

Линли прищурился. Он ничего не ответил, лишь постучал пальцами по трости.

– Я думаю, ты знал, что мать тебя не обманывает, – продолжил Энтони. – Думаю, ты ни за что не позволил бы ей остаться, если бы в самом деле считал, что она носит ребенка от другого мужчины. И не имеет значения, что мать тебя вообще не интересовала, ведь ты понимал, что я – твой единственный шанс оставить наследника. Поэтому ты от нас не отрекся.

На виске у графа запульсировала вена.

– А ты мог бы проявлять ко мне хоть какое-то уважение, хотя бы из чувства благодарности. Порядочный сын не унижает отца на каждом шагу.

– Порядочный отец проявляет к сыну дружелюбие и интерес.

Линли сжал губы.

– Я выполнял свой долг. Лучшие школы – и тебя вышвырнули из каждой.

Энтони ухмыльнулся.

– О да, за то, что я обыграл учителя математики в карты. Как я только посмел!

– И драки. – При воспоминаниях лицо графа побагровело. – Как обычный уличный хулиган. Какой позор.

– Они оскорбили мою мать, – ответил Гамильтон. – Я понимаю, что тебе все равно, но мне нет.

– Что ж, все это уже в прошлом. – Линли дернул рукой, словно смахивал в сторону постыдное прошлое. – Полагаю, теперь, женившись, ты снова примешь положенный тебе титул.

Энтони пожал плечами.

– Я прекрасно обходился и без него.

– А ну-ка послушай, – предостерегающе произнес граф. – Ты больше не будешь меня позорить.

Несколько секунд Энтони молча смотрел на него. Позорит? Он позорит Линли? У него есть собственное состояние и трудным путем приобретенное знание о том, как его сохранить и приумножить. У него есть друзья, их немного, но они верные и всегда поддержат его. У него есть красавица жена, которая любит и верит в него. И он никому ничем не обязан, особенно графу.

– Доброго вам дня, сэр.

– Прими титул, и можешь посетить Линли-Корт, – заявил старик, как будто Энтони ничего не сказал. – Я хочу посмотреть, как девица поведет себя в качестве хозяйки имения.

– Ее зовут миссис Гамильтон, – сказал Энтони. – И я совершенно уверен, что хозяйка из нее будет великолепная, потому что она все делает великолепно. Но Селия будет хозяйкой моего дома в Лондоне. Я не намерен отказываться от нее или делить ее с кем-то, тем более с вами, и особенно в Линли-Корте. – Он поклонился. – Думаю, разговор окончен. Доброго вам дня, сэр.

Граф удивленно смотрел на него.

– Что? – вскричал он. – Ты выгоняешь меня из дома?

– Нет, – ответил Гамильтон. – Ведь это не мой дом. – Он направился к двери. – Я извещу его светлость о том, что вы здесь. Прошу меня извинить. – Энтони открыл дверь и оставил графа, который от удивления открыл рот.

Гамильтон нашел Селию в саду, где та присматривала за детьми. Она повернулась к нему с сияющей улыбкой, и сердце у него в груди перевернулось. Из нее получилась бы чудесная графиня – его графиня. В конце концов, подумал Энтони, ему придется сдаться и принять титул. И он снова посетит Линли-Корт. Даже когда-нибудь опять поговорит с графом. Энтони оскорбит память матери, если откажется от наследства после всего, что ей пришлось пережить ради него. Но это произойдет на условиях Энтони, когда он сам примет решение, а не потому, что Линли снизошел до него и соблаговолил все это предложить.