том, что он хотел бы посмотреть, как я попытаюсь.

— Я защищал тебя от частей самого себя, потому что ты рискуешь сбежать. Ты знала это, так что не будь так шокирована, когда тебе их покажут. Ты должна была этого ожидать, ты умная женщина.

Опять же, это было шоу против рассказа. Я ненавидела то, как его слова упрощали ситуацию, но это не обесценивало мои эмоции на фоне того, через что мне пришлось пройти прошлой ночью.

— Кто ты, Нико? — спросила я.

Не в первый раз я задавала ему этот вопрос.

— Твой мужчина.

— С другими?

— Много разных людей.

— Что это значит? — пробормотала я, про себя проклиная его загадки, но надеясь, что он даст мне что-нибудь новое для обдумывания.

— Что я предпочитаю опасную свободу мирному рабству.

Мое раздражение возросло.

— И как это связано с тем, что я спрашиваю тебя, кто ты?

— Я не могу дать тебе ответ, который ты ищешь. Тебе нужен одномерный ответ, который соответствовал бы морали и ценностям, которых ты жаждешь. Когда ты прекрасно знаешь — и видела — что жизнь не такая.

— Это имеет непосредственное отношение к твоему отцу, не так ли? — я подтолкнула.

— Ты, Ческа, оказалась в центре мира, в котором у тебя мало опыта. И если мы все не будем осторожны — это поглотит нас целиком.

Заглянув на кухню, я достала из холодильника апельсиновый сок и что-нибудь перекусить. Вилла внутри и снаружи кишела мужчинами и женщинами. Моя голова откинулась назад при виде этого зрелища, но Нико подтолкнул меня вперед, направляя к своим друзьям.

Меня приветствовали напряженные улыбки; мне было все равно, что они видели мой эмоциональный всплеск раньше. Я все еще не могла на сто процентов контролировать слово "рвота", сомневалась, что смогу, пока Нико не разгласит информацию.

— Мы привлекли других для уборки. Все будет исправлено, как будто этого никогда не было, — сказал Хавьер.

Я усмехнулась. Как удобно.

— Как они проникли внутрь? Они обошли ворота, я знаю, что они заперты, — спросила я.

— Никаких следов повреждений. Похоже, ты их впустила или они знали код. Скорее всего, они взломали защиту, — ответил Хавьер.

— И как ее можно снова укрепить? — я стиснула зубы.

— Есть несколько способов, но это собственность твоих родителей — я полагаю, тебе нужно будет управлять ею в их ведении. Лучше всего использовать сканер отпечатков пальцев или сетчатки глаза.

— Я поговорю с Джошем, посмотрим, что он предложит, — сказала я.

Мои родители не стали бы покупать подобные системы безопасности для загородного дома, они бы задались вопросом, зачем они им нужны. Я вообще не хотела их впутывать.

— Как насчет того, чтобы я поговорил с ним сегодня, чтобы тебе было меньше хлопот? — предложил Бен; я решительно кивнула ему.

— Мы уходим. Мне нужно сообщить семьям погибших мужчин, — поделился Нико.

Я напряглась.

— Я могу это сделать, — предложил Хорхе.

— Это моя ответственность, — сказал Нико, заканчивая разговор.

Помахав на прощание остальным, я поплелась за Нико. Женщина отошла в сторону от входной двери. Я заметила, что они сняли шкуры со змей, смывали кровь. Как будто этого никогда и не было. Плата за уборку всего этого, должно быть, астрономическая, особенно за бассейн.

Нико указал на свой Range Rover металлического цвета — тот, что стоял в его гараже, но я никогда не видела его на дороге, — но я остановилась, мое внимание привлекла дальняя сторона подъездной дорожки. Проигнорировав предупреждение Нико, я подбежала и протолкнулась сквозь толпу людей.

Что-то внутри меня знало, чего ожидать. Четверо мужчин. Я предположила, что это были четверо охранников — мертвые, распростертые на земле, никаких следов окровавленного насилия, кроме разбросанных синяков на их лицах и шее. Остальные присутствующие выражали свое почтение. Люди Нико, которые делали за него грязную работу, предположила я. Не обращая внимания на других, я опустилась на колени.

Моя грудь быстро поднялась и опустилась, и я съежилась. Слезы навернулись на глаза.

— Мне так жаль.

Я едва заметила, как Нико выкрикивал приказы, перемещая меня. Он поднял меня на руки, мои ноги обвились вокруг его талии, а руки — за плечи. Я прижалась головой к его шее и зарыдала.

— Дыши, — скомандовал он, одной рукой поглаживая вверх и вниз мою спину. — Дыши глубоко, вот так. Ты контролируешь свое беспокойство.

Мои конечности покалывало, а желудок скрутило. Мысленно я проклинала себя за то, что не смогла контролировать это чувство. Поскольку Нико был неправ, я не могла контролировать его полностью. Я храбрая. Даже мой внутренний голос ослаб. Я покачала головой.

Нико крепче обнял меня, уводя подальше.

— Расскажи мне о пяти вещах, которые ты видишь. Тут нет вокруг того, что ты видела, не волнуйся.

Решительно подняв голову, я осмотрелась, затем пробормотала:

— Твоя машина, пальма, трава, цветы, вилла.

— Четыре вещи, которые ты можешь почувствовать, — его губы прижались к моей голове; его голос значительно смягчился.

— Твое тело прижато к моему, — я на секунду замерла. — Легкий ветерок, солнце, мое сердце учащенно бьется.

— Ты слышишь три вещи, — сказал он.

Мой лоб прижался к его плечу; я закрыла глаза.

— Разговар людей, вдалеке щебечут птицы, над головой пролетает вертолет.

— Ты чувствуешь запах двух вещей.

— Бензин и отбеливатель.

Я сморщила нос. Мое сердцебиение замедлилось, и паника отступила. Нико прыснул со смеху.

— То, что ты чувствуешь на вкус, — сказал он.

Не дожидаясь ответа, он приподнял мой подбородок и завладел моими губами. Я сильнее прижалась к нему, расслабляясь.

Отстранившись, я облизала нижнюю губу.

— Ты.

— Именно. Я.

Я считала свои вдохи, бешеное биение моего сердца возвращалось к более нормальному ритму.

— Что тебе нужно? — поинтересовался Нико.

— В этот момент мне нужно пойти с тобой, когда ты расскажешь этим семьям об их потерях. И потом, мне нужен алкоголь, нездоровая пища и один из моих утешительных фильмов на повторе, — призналась я. — И, наконец, я хочу, чтобы ты былирядом со мной, даже если в то же время я хочу, чтобы ты был подальше от меня.

Тело Нико слегка обмякло.

— Это можно устроить. Я распоряжусь, чтобы остальные твои вещи были доставлены ко мне, с этого момента ты остаешься со мной. Это не подлежит обсуждению.

Я все глубже проваливалась в кроличью нору, но мне было все равно. Потому что это не мешало мне любить его.

Несмотря на мое желание присоединиться к Нико, я не могла выйти из машины. Что-то удерживало меня на месте, что-то, очень похожее на чувство