– Давай-давай! Вперед, Алешка! – Сергей ловко закинул уголовное дело в рюкзак, а следом ежедневник с ручкой. Застегнул молнию и зычно пробасил себе под нос нараспев: – «Работай, работай, работай! Пчелой, заполняющей соты…»[10]

Хомутов лишь устало прикрыл глаза и жалобно застонал, хмуря брови. С нормальным сном он мог попрощаться на ближайшую неделю точно.

Около пяти часов вечера…

– Значит, ты ее послал, – сухо констатировал Дубовицкий, надевая защитные очки.

Горский плохо спал. Несколько ночей кряду он гонял в голове события того вечера, когда состоялся их последний разговор с Василисой. Низкая эмпатия не делала его глупцом. Святослав понимал, что слова, сказанные им, были достаточно резки и, возможно, немного обидны. Принимал и то, что из-за столь мрачного детства Колычева могла относиться к людям с явным патологическим недоверием. Меж тем Горский ощущал себя канатоходцем, который балансировал над пропастью, опасаясь каждого своего неосторожного слова и неверного действия. Он так не привык. Копируя привычное поведение людей, Святослав зачастую не мог донести то, о чем думал на самом деле, – это вызывало множество недопониманий и противоречий. Так он выбрал наиболее удачную модель поведения для себя: подавлять эмоции и чувства, дабы избежать неловкостей – что нередко возникали в прошлом, – но озвучивать свои мысли прямо, без каких-либо уловок.

– Вовсе нет. – Горский неторопливо надел перчатку с крагой на правую руку, продевая большой и указательный пальцы. – Она предложила уйти. Я не стал настаивать.

– Дай сюда, – с тихим вздохом произнес Игорь и схватил Святослава за запястье. Крепкие пальцы ловко обходились со шнурком, затягивая крагу на предплечье Горского. – Обычно так ведут себя, если хотят остаться. Нужно было поуговаривать немного. Дать понять, что тебе не плевать.

– Где логика? – Горский искренне удивился и размял пальцы в перчатке. – К чему такие сложности?

– В отношениях нет логики, Цветочек, – с усмешкой пролепетал Игорь и передал другу лук, а после выбрал еще один для себя. – Сплошные эмоции, условности, страхи и другие бесконечные загоны.

– И это ты мне говоришь? – резонно заметил Святослав и зацепил пальцами стрелу, ухватившись за оперение.

– Я и не отрицаю. – Игорь слегка ткнул наконечником стрелы Святослава в плечо. – Моя ситуация – отличный пример того, что в отношениях нет логики. И вообще… смысла в них тоже нет. Смысл есть только в сексе. – Игорь заметно оживился, переходя к более простой теме: – Вот у тебя, например, как давно было?

– Совсем придурок? – холодно поинтересовался Горский. – Какой секс?

– Жаркий, страстный, крышесносный. – Игорь неопределенно повел плечами. – На худой конец… – он едва заметно толкнулся языком в щеку и широко улыбнулся. От вульгарного жеста Святослав невольно сморщился. – Да брось! Не будь ханжой. Не первый день знакомы.

– Вот именно. Не первый день знакомы.

Горский встал лицом к мишени. Тонкие пальцы крепче обхватили рукоять лука. Острая стрела легла на тугую тетиву. Святослав прищурился, всматриваясь через оружейный прицел. Горский затаил дыхание, но не мог сосредоточиться на цели. Руки задрожали, а во рту вмиг пересохло. Сильный залп стрелы разрезал воздух – и попал в «шестерку» красного круга.

– Мазила! – тихо рассмеялся Игорь, заметив ошарашенный взгляд друга. – Макарова на третьем курсе?

– Игорь.

– Нет? – Дубовицкий поджал нижнюю губу и чуть склонил голову к плечу, вспоминая. – Балашова на втором? Нет?! Я знаю! Та девочка по обмену… Как же ее… – Игорь защелкал пальцами.

– Ты о сексе или об отношениях? – Горский не выдержал. – С Макаровой я встречался, но не спал.

– Три дня! – Игорь удивленно воскликнул. – Столько не встречаются.

– Сколько выдержала, столько встречался, – сухо отозвался Горский. – Закругляйся. Мне не интересно говорить об этом.

– Ладно-ладно. – Игорь поднял руки в примирительном жесте. – Если честно, я удивлен.

– Неужели…

– Да. – Игорь коротко кивнул и прицелился. Ему не требовалось много времени на концентрацию – выпускал стрелу практически сразу, не раздумывая. Сильный и точный залп. Игорь прищурился, вглядываясь в мишень. – В «яблочко»! – победно улыбнулся и перевел взгляд на Горского. – Складывается ощущение, что тебя вообще ничего не волнует в отношении Колычевой. Ты мне сам говорил, что отношения – это слишком сложно для тебя. А с ней… совсем все туго.

– Предпочитаю не предаваться бесполезной рефлексии. – Святослав уперся кончиком нижнего «плеча» в пол и посмотрел на Игоря, склонив голову. – Зачем сокрушаться над тем, что уже произошло?

– А как же «я просто буду игнорировать эти эмоции от незнания, и они сами пройдут»? – передразнил Игорь друга. – «Я не могу находиться в отношениях. Я уже через это проходил. Все бессмысленно». Или это все на словах, Горский? Думал, что будешь делать, если она в конечном счете прыгнет в твои объятия?

– Прыгну в ответ? – не раздумывая ни секунды, предположил Святослав с совершенно серьезным выражением лица.

– Ты… – Игорь не находил нужных слов.

Горский был совершенно искренним в своих суждениях. Игорь в этом не сомневался ни на йоту. Подобная прямолинейность временами была излишней, но именно она способствовала тому, что их дружба лишь крепла с годами. Святослав отрезвлял Игоря, позволял взглянуть на себя со стороны. Оценить более здравым взглядом. Без ненужных предрассудков и эмоций. Первое время, несомненно, было тяжело. Им обоим. Правдивые и колкие слова Горского нередко били по больному, а Игорь бил в ответ – он умел защищаться лишь с применением физической силы. На иные способы у него не хватало ни красноречия, ни терпения, а иногда и вовсе ума.

– Ты неисправим, – наконец закончил свою мысль Игорь и обреченно покачал головой. – Когда я нуждался в твоих советах, ты говорил, что серьезные отношения не имеют смысла. Помнишь? А сейчас же что? Отрицаешь собственные принципы?

– Я у тебя не спрашивал совета, – с недоумением произнес Святослав. – И вообще я говорил тебе, что серьезные отношения не имеют смысла, если заведомо обречены.

– Ну вот!

– Что это меняет, Игорь?

– В каком это смысле «что»? – Игорь невольно прыснул. – Это меняет все! Ты же весь такой логичный и правильный. Всегда точно знаешь, к чему приведет твой выбор. Да и твой отец никогда не позволит встречаться тебе с такой, как она. По крайней мере, всерьез.

– Плевать. – Святослав тихо вздохнул и снял защитные очки. – Это ничего не меняет. Мне тяжело распознать собственные чувства. Но если мне это удается, то предпочитаю быть им верен. Если я начну с ними бороться и обманывать себя, то просто сойду с ума. Никогда не думал об этом? Ну… – Горский поджал губы, пытаясь подобрать более удачное сравнение. – Аналогия по изучению иностранных языков отлично подходит.