режима нанести вред и также решили вывести войска. После рейда на Баальбек нападения на французский контингент многонациональных сил безопасности участились. 21 декабря 1983 года «Исламский джихад» дал Франции десять дней на то, чтобы покинуть Ливан.

Два дня спустя Париж в ответ выслал из страны шесть иранских дипломатов, подозреваемых в подготовке серии террористических актов во Франции. В ночь на 31 декабря 1983 года, когда Шарль Эрню пытался поднять моральный дух французских войск в Ливане, две бомбы взорвались на вокзале Сен-Шарль в Марселе и в скоростном поезде, убив пять человек. Три дня спустя был убит водитель французского консула в Бейруте. 1984 год начинался мрачно; Франсуа Миттеран был рад последовать по стопам своего американского коллеги и приказал вывести французский контингент. В Тегеране муллы пришли к выводу, что Запад склонен уступать давлению. Однако они понимали – с Советами надо быть осторожнее – ситуация в Москве менялась. Юрий Андропов умер, и в Кремле его сменил Константин Черненко. Приход к власти старого партийного лидера не изменил позицию по ирано-иракской войне. Андрей Громыко, оставаясь министром иностранных дел, активно опирался на Сирию, убеждая Хафеза аль-Асада возобновить работу нефтепровода Киркук – Банияс, чтобы Саддам Хусейн мог получать больше доходов (и выплачивать накопившиеся долги Советскому Союзу). Сирийский президент упорно отказывался сделать малейший жест, который можно было бы истолковать как проявление слабости по отношению к его великому иракскому сопернику. Посчитав, что настал подходящий момент, Тарик Азиз отправился в Москву и сообщил советскому министру иностранных дел, что Саддам Хусейн намерен восстановить дипломатические отношения с Соединенными Штатами.

Он предложил следующую сделку: Ирак откажется от сближения с Вашингтоном, если Москва согласится официально поддержать Багдад и простить часть иракского долга. Громыко заверил Азиза, что поставки оружия будут продолжены, и гарантировал кредит в два миллиарда долларов для финансирования завершения основных инфраструктурных работ. Однако он напомнил Азизу, что коммунистический блок нуждается в наличных деньгах и не сможет бесконечно предоставлять Ираку кредиты. Самое главное, он объяснил, что Кремль не будет официально поддерживать Багдад, поскольку намерен оставить дверь открытой для переговоров с Тегераном.

Посыл был ясен: Москва будет держать утюг на огне, чтобы сохранить свое влияние в регионе. Вернувшись в Багдад, Тарик Азиз доложил о своих беседах с Громыко Саддаму Хусейну. Раздраженный иракский президент импульсивно решил разыграть американскую карту и согласился официально восстановить связи с Вашингтоном. Несколькими месяцами ранее Белый дом сделал первый шаг, поручив Рональду Рейгану утвердить Директиву национальной безопасности № 114 от 26 ноября 1984 года, предписывающую планировать меры для защиты американских интересов в Персидском заливе и предотвращения военного краха Ирака любыми законными средствами, включая восстановление дипломатических отношений между Вашингтоном и Багдадом в случае необходимости.

Тегеран наказывает Вашингтон

Иранские муллы были полны решимости наказать американцев за их недавние бомбардировки ливанской «Хезболлы», а также за их внезапный поворот в сторону иракского режима. 16 марта 1984 года Уильям Бакли, глава представительства ЦРУ в Бейруте, был эффектно похищен «Исламским джихадом». Его быстро перевезли в Тегеран, где допрашивали и пытали. После нескольких месяцев молчания «Исламский джихад» сообщил, что он был «казнен». Согласно рассказам других западных заложников, содержавшихся в иранских тюрьмах, Уильям Бакли, как полагают, умер от сердечного приступа, вызванного слишком сильным допросом в июне 1985 года. Его похищение убедило американское правительство, что оно должно до конца разыграть иракскую карту, чтобы более эффективно бороться с иранским режимом, который теперь представлял собой абсолютное зло в глазах неоконсерваторов, тяготевших к Белому дому. Рональд Рейган поручил своему верному другу Дональду Рамсфелду отправиться в Багдад, чтобы встретиться с Саддамом Хусейном, выяснить его намерения и предложить возобновить дипломатические отношения между двумя странами.

Дональд Рамсфелд был ветераном международной политики, занимал пост министра обороны при Джеральде Форде, а затем перешел в частный сектор. Он прибыл в Багдад не с пустыми руками. Посланник Белого дома прибыл с обещанием предоставить до двух миллиардов долларов в виде американских государственных банковских гарантий. Вашингтон не планировал поставлять иракскому режиму американское оружие, но был готов финансировать его войну. Встреча была сердечной, и рукопожатие между двумя мужчинами широко освещалось в СМИ. Они достигли принципиального согласия о возобновлении дипломатических отношений между двумя странами (оба посольства вновь откроются 26 ноября 1984 года).

Однако, по существу, ни один из них не питал иллюзий относительно причин, по которым другой согласился на это сближение. Саддам Хусейн относился к американцам с таким же подозрением, как и раньше, но ему нужна была их поддержка, чтобы сохранить давление на лидеров стран Персидского залива и показать Советам, что он не складывает все яйца в одну корзину. Дональд Рамсфелд, со своей стороны, нисколько не доверял Хусейну, но знал, что он по-прежнему является лучшим барьером против иранцев, а также твердым противником сирийского режима. Иракский диктатор приветствовал его, подарив видеокассету, на которой сирийские женщины-солдаты зубами отрывали головы змеям. Подсознательное послание было ясным: сирийцы, союзники иранцев, были варварами, и Соединенные Штаты были правы, поддерживая Ирак. Дональд Рамсфелд и Саддам Хусейн встречались несколько раз, скрепляя соглашение между двумя странами.

Американское правительство оказало Ираку всю свою дипломатическую поддержку. Самое главное, оно оказало неоценимую помощь в плане разведки, снабжая иракцев четкими снимками, сделанными разведывательными спутниками, и данными, перехваченными системой дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), а также самолетами радиоэлектронной разведки, патрулирующими над Персидским заливом. В Вашингтоне более шестидесяти сотрудников Разведывательного управления Министерства обороны ежедневно работали над предоставлением Ираку информации, восстанавливая боевые порядки и оценивая наступательный потенциал иранских подразделений, каталогизируя их электронные сигнатуры и радиочастоты.

Многочисленные сотрудники ЦРУ отправились в Багдад, чтобы попытаться наладить обмен информацией с иракским Мухабаратом, но их усилия были в основном бесплодными, поскольку иракские секретные службы отказывались предоставить им любые данные, которые впоследствии могли быть использованы против них. Как позже признал Чарльз Коган, бывший начальник отдела Ближнего Востока и Южной Азии Управления операций ЦРУ: «Это сотрудничество никогда не было ни откровенным, ни особенно хорошим, но оно продолжалось до конца войны, потому что нужно было сдерживать Иран и защищать монархии Персидского залива».

Что касается материальной помощи, президент Рейган подписал две новые директивы, разрешающие передачу иракцам осколочных бомб. Однако американская администрация хотела не привлекать внимания к поставкам оружия в страну, поддерживаемую Советским Союзом, чтобы не вызывать беспокойства в Конгрессе. Поэтому она отказалась продавать Ираку танки, артиллерийские орудия или истребители. Однако администрация разрешила продажу шести самолетов Lockheed L-100, гражданской версии знаменитого военно-транспортного самолета C-130, которые позволили бы иракским ВВС увеличить свои тактические транспортные возможности и укрепить логистическую цепочку. Пользуясь случаем, иракцы открыли коммерческие переговоры с американской компанией Hughes, чтобы она поставила им восемьдесят шесть гражданских вертолетов, которые можно было легко модифицировать в ударные вертолеты. Позже Ирак отправил своих пилотов на обучение в США по иорданским паспортам.

Тем