и тоской. Появились новые морщинки у глаз, а борода стала немного неряшливее по сравнению с его привычным ухоженным видом. Время не изменило его измученной души, но теперь в ней было так много горя, которого не было прежде.

Глаза Брэдшоу изучали моё лицо, будто он тоже пытался понять, кем я стала. На мгновение я испугалась, что он возненавидит то, что видит, — сломленного солдата, сдавшегося тьме. Но его печальная улыбка сказала мне, что он просто скорбел о времени, которое мы потеряли.

— Ты собираешься убить меня за то, что я вернулся? — с улыбкой спросил он, а я толкнула его, слёзы всё ещё текли по моим щекам.

— Даже не шути об этом…

Его губы накрыли мои, заглушив все слова. Брэдшоу навалился на меня, пока мы не упали на простыни. Он тихо застонал, когда мои пальцы переплелись в его волосах. Его зубы мягко покусали мою нижнюю губу, прежде чем он посмотрел мне в глаза.

— Я больше никогда тебя не отпущу, Бан. Никогда. Ты всегда принадлежала мне. Мне плевать на всё, что ты сказала той ночью. Я знаю, что ты солгала, чтобы заставить меня уйти. — Он спустился ниже, провёл языком по моему горлу и стал расстёгивать мою ночную рубашку. Его мозолистые руки вызвали дрожь по моему позвоночнику.

— Я всегда была твоей, — прошептала я.

Он поднял глаза и посмотрел на меня, совершенно ошеломленный. — Правда?

Я засмеялась, услышав, как невинно он звучал.

— Правда.

Брэдшоу улыбнулся и продолжил осыпать поцелуями, прежде чем уделить внимание моей груди. Он обхватил ладонью один сосок, одновременно посасывая другой, а кончики его пальцев скользнули вниз вдоль моего бока. Его большой палец слегка коснулся моей грудной клетки и остановился на шраме, который он оставил мне так давно.

Его метка.

Он замер, его губы горячо коснулись моей кожи. — Тебе понравилось, когда я оставил тебе это, не так ли? — Его голос звучал ностальгически, но в нем скользнула капля похоти. — Я видел, как твои ноги сжимались, а в глазах собирались тени. Тогда я понял, что ты — нечто опасное, чего мне не следовало желать.

Вспышка жара прокатилась по моему телу, и мои бедра сжались, пытаясь укротить нахлынувшее желание. Сколько часов я мечтала о том, чтобы он был рядом? Сколько бессонных ночей я провела, представляя, как его руки снова касаются меня?

— Мне понравилась каждая секунда. — ответила я дрожащим голосом.

Он усмехнулся и слегка надавил на мой шрам. Острая боль пронзила чувствительную кожу, и я инстинктивно схватила его за руку. Моя голова откинулась назад на изгиб его плеча, а бедра невольно уперлись в его пах.

Брэдшоу не позволил этому движению угаснуть. Он наклонился, прижав губы к моему плечу, и впился зубами в мою плоть. Это жалило, но не оставило ран.

Мои губы раскрылись, чтобы вскрикнуть, но он всунул в мой рот два пальца и прошептал на ухо: — Не кусаться. — Он провел пальцем по моим клыкам, прежде чем вставить их глубже, надавливая на мой язык.

Какой бог мог создать такого человека, как Брэдшоу? Он выполнил невозможную миссию, чтобы вернуться ко мне. Вместо того чтобы сразу унести меня прочь, он тратил время, чтобы поприветствовать меня как следует. Влажное тепло, нарастающее между моими бедрами, сделало мое дыхание неровным от потребности.

Мои губы сомкнулись вокруг его пальцев, и я начала их посасывать, играя языком. Он устроился на кровати позади меня, его горячее дыхание обожгло мои волосы, прежде чем он снова впился своими ядовитыми зубами в чувствительную кожу под моим ухом.

— Я скучал по тому, как губил тебя. — сказал он с угрозой, медленно вытаскивая пальцы из моего рта и проводя ими по моей нижней губе, словно наслаждаясь ощущением.

Его тактическое снаряжение холодило мне спину.

— Я губила людей гораздо хуже тебя, — пробормотала я.

Он рассмеялся и перевернул меня на спину, вставая на колени, чтобы нависнуть надо мной. Его штаны натянулись, обозначив огромный член, который я вспоминала с такой нежностью. Он слегка дернулся вместе с напряжением его мускулов. Брэдшоу смотрел на меня сверху вниз, как будто голодал годами.

— Ты не ненавидишь эту мою сторону? — Он опустил лоб к моему.

— Какую сторону? — спросила я, сосредоточив внимание на его блуждающей руке, ласкающей мою грудь.

— Монстра, которому нужна только ты.

Он не дал мне ни секунды на ответ — его губы обрушились на мои, и впервые за три с половиной долгих года я снова почувствовала себя целой. Огонь в моей груди, который всегда горел сильнее рядом с Брэдшоу, снова разгорелся.

Брэдшоу уговорил мои губы раскрыться, и я с нетерпением позволила ему войти. Наши языки преследовали друг друга — горячие, влажные, жадные. Все мои чувства сосредоточились на нем: тепло его тела, твердость его члена, глубокие, дикие стоны, что срывались с его губ, когда он прижимал бедра к моим и начал тереться обо мне. Моя тонкая ночная рубашка и его брюки были единственными преградами между нами, делая ощущение его выпуклости, скользящей по моему центру, почти невыносимым.

Наш поцелуй прервался, и он отстранился от меня достаточно, чтобы рассмотреть мои черты. Его глаза были прикрыты, он внимательно изучал мое лицо, пока его бедра продолжали двигаться.

— Это монстр во мне. — выдохнула я между приглушенными стонами. Он приподнял бровь. — Он жаждет того, что есть в тебе.

Та его болезненная ухмылка, которую я так люблю, снова появилась на его губах.

— Я надеялся, что ты так скажешь, — прошептал он, опуская свои губы к моему горлу, покрывая поцелуями мою грудь и скользя рукой под мое нижнее белье. — О, Банни, детка. Это я заставил твою киску плакать так сильно? Сколько ночей ты удовлетворяла себя, думая обо мне? — Его голос перешел в рык, а зубы слегка сомкнулись на моем соске, дразня его мягким нажимом и поглаживанием языка по моей чувствительной плоти.

— Так много, — простонала я, когда он ввел в меня два пальца. Моя спина выгнулась дугой, а его грудь отозвалась тихим стоном. Брэдшоу отпустил мой сосок и продолжил свой путь вниз по моему животу, покрывая его влажными поцелуями и игривыми укусами, пока не достиг моего клитора.

— Подожди. — выдохнула я.

Его язык скользнул в меня, и я извивалась в его руках. Мои пальцы впились в его волосы, пока он ласкал меня, как зверь. Моя голова откинулась назад, и из моих губ сорвался тихий вскрик. Брэдшоу застонал, сжимая мои бедра, пока он пожирал меня.

Он отстранился, и между нами на мгновение тянулась