тонкая нить слюны, прежде чем она оборвалась. Брэдшоу облизал губы и посмотрел на меня с прикрытыми глазами.

— Я ждал тебя так долго, Бан. Я хочу стереть каждый его след из тебя. — Он расстегнул ремень и пуговицу, прежде чем спустить штаны и освободить свой налитый член. — Ни одно сердце не было таким холодным, как мое за все эти годы.

Я медленно села и подползла к нему. Он встал, провел рукой по моей голове, запустив пальцы в мои волосы и сжав их в кулаке.

Я взяла его головку в рот и посмотрела на него так, как знала, что он оценит. Его глаза стали мягче от удовольствия, и я заметила, как демоны, которые он держал взаперти, начали отпускать его хоть на мгновение.

Я была его единственным спасением от тяжелых мыслей, бушующих в его голове. Он был моим единственным выходом. И годами мы страдали.

Больше никаких страданий.

Больше никакой боли.

Мой язык обвил его венозную плоть, пока я вбирала его глубже. Его рука сильнее сжала мои волосы, а рот приоткрылся. Я поглощала его глубже, втягивая щеки и моргая сквозь слезы, переполнявшие мои глаза. Брэдшоу двигал бедрами мне в рот, а я следовала за его движениями, позволяя своим пальцам найти мой клитор.

— Твои губы так чертовски хороши, когда они обхватывают мой член. Высоси меня досуха, детка, — прохрипел он между толчками. От его грязных слов по моему телу пронеслась очередная волна жара.

Он остановился и вынул свой член из моего рта, быстро сжав его в кулаке и проведя кончиком, прежде чем приказал мне лечь. Я подчинилась.

— У нас есть на это время? — попыталась я рассудить. Наше дыхание было единственным звуком в темноте моей комнаты. Солдаты должны были прийти, чтобы проверить меня.

Он приподнял бровь. — Уже поздновато, не думаешь?

Я кивнула, озорно улыбаясь в ответ.

— Ты, наверное, прав. У нас нет времени.

Он наклонился и взглянул на свои тактические часы. Его глаза потемнели, и он тяжело вздохнул. — У нас действительно нет времени.

— Я же говорила, — поддразнила я его, проводя рукой по его челюсти. Он наклонился к моей ладони и закрыл глаза. Мне казалось, что я должна ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Но он был здесь, по-настоящему.

Тупая боль пронзила мою грудь, когда я подумала о том, как Дженкинс воспримет новость о том, что я его бросаю. Ведь я знала, что он никогда меня не отпустит.

Глава 39

Брэдшоу

Я ждал этой ночи годами. Я бы ждал еще больше, если бы пришлось. Я свернул горы, чтобы спасти ее. И это стоило каждой капли пота, крови и слез.

Банни мягко касается моей щеки своей ладонью. Это ощущается совсем иначе, чем раньше. Её мозоли исчезли, как и все шрамы войны на её коже. Последний раз, когда я видел её так близко, мы были покрыты кровью и медленно умирали. Она говорила мне жестокие вещи, которые, чёрт возьми, разбили моё сердце.

Меня утешает ее облегчение при виде меня.

— Давай, Бан. Я принес твою форму. — Я отодвинул сумку в сторону, расстегнул её и протянул ей тактическое снаряжение. Её взгляд ожесточился, когда она посмотрела на форму. Мои брови сдвинулись. — Что случилось?

Она покачала головой. — Я не надевала форму с нашей последней ночи вместе. Может, это и не так важно. Но я всё равно не хочу бороться в ней на ковре.

— Ты еще можешь стрелять? — спросил я, и в моём голосе зазвучало беспокойство. Мой план отступления определённо включал её присутствие рядом.

Банни засмеялась, и этот звук согрел моё сердце. Я так чертовски скучал по ней. Мои руки дрожали, когда я вспоминал, как заставил себя уйти. Если бы Эрен не был на грани смерти… Я покачал головой. Не прокручивай всё это заново, одёрнул я себя.

Она улыбнулась.

— Конечно. А что мне ещё оставалось делать, кроме как практиковаться? Но пообещай мне, что мы никого не убьём, если только это не будет необходимо. Эти люди не злые. Они просто преданы мерзавцам, как и ты предан Эрену. — Она сбросила ночную рубашку, и я внимательно осмотрел её кожу в поисках синяков или признаков плохого обращения. Но она была невредима. Это само по себе сняло с моей груди тяжесть, которая годами медленно меня душила.

— Он хорошо к тебе относился? — Я не мог смотреть ей в глаза, задавая этот вопрос. Чувство вины стало моим спутником на протяжении трёх ужасных лет.

Она поцеловала меня в щёку и заставила мой подбородок повернуться к ней. — Он обращался со мной, как с королевой. У меня было всё. — Ох. Неужели я опоздал?.. — Все, кроме тебя. Я никогда не смогла бы любить его так, как люблю тебя, Брэдшоу. Он был добр ко мне… но он не ты.

Я облегчённо выдохнул и прижался лбом к её лбу. — Ты уверена? У меня нет таких роскошеств, чтобы предложить тебе, Бан. Я не могу отправить тебя в Лондон или Италию по прихоти и утопить в дорогих винах. На самом деле, я даже не уверен, что могу предложить больше, чем тёплое место, чтобы лечь на ночь.

Она тихо рассмеялась, а потом прижалась ко мне губами. — Ты следил за мной?

В её глазах теплилась надежда на мой ответ, как будто каждый раз, лёжа на террасе лучших отелей Лондона, она надеялась, что я наблюдаю за ней.

Она не ошибалась.

— Всегда. Я наблюдал за тобой все это время. Иногда в бинокль или из соседней комнаты. Иногда с помощью камер наблюдения. Я был с тобой. Каждая прогулка под звёздами, которую ты совершала с ним, каждый взгляд через плечо в ожидании кого-то. Меня. Я был там. Я никогда не оставлял тебя позади.

Её глаза наполнились слезами, и этого оказалось достаточно, чтобы я распался на куски.

Меня убивало то, что я никогда не знал, любила ли она его так же, как и меня. Я много раз видел, как он ее трахал. Я видел, как они мирно спали вместе и целовались, словно старые любовники. Но я никогда не видел, чтобы она говорила ему, что любит его. Ни разу.

Её улыбка была тёплой, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня, и прошептала: — Почему так долго?

Я смотрел на неё сверху вниз, задыхаясь от собственных слов. — Дженкинс был предельно осторожен. У него самая строгая охрана в