подошёл к двери и трижды стукнул металлической ручкой по кованому железу под ней. Через мгновение дверь приоткрылась. Учитель и вышедший перемолвились несколькими фразами, и Учитель, глядя на меня, сказал:

— Останешься здесь, я скоро вернусь.

— А как же я? — жалобно застонал Шарль. — Я голоден и прилично устал, не мешало бы подумать и об отдыхе…

— Уймись, Шарль, — грубо оборвал его Учитель, — мы идём дальше.

Они ушли, а я вошёл в открытую дверь вслед за вышедшим мне навстречу молодым человеком. Как только закрылась за мной дверь, я словно оказался в другом мире. Здесь было спокойно.

— Ваша комната наверху, от лестницы вторая дверь слева, — указал рукой на лестницу сопровождавший меня молодой человек и добавил, — если что будет нужно, можешь обратиться ко мне, я в комнате, видишь, где открыта дверь?

— Да. Благодарю, пока ничего не надо.

Он молча пошёл по коридору к своей комнате, а я поднялся на второй этаж и зашёл в указанную мне комнату. Как я понял, Учитель оставил меня в доме для путешествующих. Я долго ждал Учителя. Делать было нечего; конечно, я мог сходить к молодому человеку, он здесь, должно быть, распорядитель, и попросить у него что-нибудь из книг, но не решался выйти из комнаты, в любую минуту ожидая прихода Учителя.

Комната маленькая, обставленная скромно: две кровати и небольшой столик у окна, которое снаружи было закрыто ставнями. В ожидании Учителя я незаметно погрузился в сон. Вдруг я внезапно проснулся, сел на кровати и не сразу понял, где нахожусь. В комнате был полумрак, но на кровати я различил Учителя. Он спал. Когда вернулся, не стал меня будить, значит, в этом не было необходимости.

Успокоившись от резкого толчка, из-за которого я проснулся, я с блаженством растянулся на кровати. Спокойствие разливалось по телу, изгоняя напряжение. Уснуть, я больше не уснул, а пробуждения Учителя ждать пришлось не долго.

— Уже не спишь? — спросил он, вставая с кровати.

— Успел проснуться.

— Давно?

— Нет. Недавно, от толчка какого-то…

— Значит мне не показалось.

— Что это было, Учитель?

— Да мало ли что могло произойти. Здесь возможно всё, что угодно…

— Учитель, а где мы находимся? Или ты не можешь говорить об этом?

— Отчего же? Здесь нет тайны. Сейчас мы находимся в стране Вечного Огня. Пожары здесь — обычное дело. Здесь есть «летучий» огонь, так его называют. Там, где он пролетит, остаются выжженные дыры, которые никто не латает. Да это и не к чему, те, кто здесь живёт постоянно, уже привыкли, а тем, кто здесь по делу или проходом, это не нужно.

— Да, я обратил внимание на большое количество обгоревших домов, которые готовы вот-вот рухнуть.

— Если завалится какое-либо строение, его обитатели окажутся под открытым небом и будут вынуждены искать приют в других полуразвалинах.

— Но ведь везде кто-то живёт?

— Что из этого? Бездомные силой будут отвоёвывать право быть под крышей.

— Это ужасно!

— Не спорю. Да, такова здесь жизнь.

— Что будет, если будут разрушены все или почти все строения и их обитатели окажутся на улице?

— Бывает и такое. Тогда те, кто вынужден скитаться, разбегается по стране в поисках жилья. Находя уцелевшие рощи деревьев, строят новое жильё. А если нет, живут где придётся, роя даже норы в земле.

— Учитель, что здесь за обитатели? Кто они такие?

— Сюда люди попадают по разным причинам. Здесь есть сосланные в наказание, а есть те, которые вынуждены жить здесь по праву бытия.

— Я видел, что здесь в основном уродливые и искалеченные язвами и болезнями люди. Они страшны. Такое чувство, что они близки к полной деградации.

— Чаще всего так и бывает. Отсюда выходят к нормальной жизни лишь единицы. Невозможно жить многие годы в такой обстановке и остаться чистыми. Внешний вид этих душ отличен от их тел. Они могли быть на Земле изящными и красивыми, но, погрязнув в пороках, искажали своё обличье. Придя сюда, в этот мир, они уже не могут свободно жить среди светлых духов, поэтому вынуждены искать места, где они менее отличны от окружающих их.

— Что именно из пороков ты имеешь в виду, Учитель?

— Всё, что угодно! Порок остаётся пороком, каким бы он ни был: будь то обман, мошенничество или лжесвидетельство против ближнего, особенно для личного удобства. Это и блуд, и пьянство, и развращение, да мало ли что можно привести ещё в пример.

— Можно сказать, что это — падшие души?

— Да, можно и так сказать.

— Учитель, а они могут быть посланы вновь на Землю на перевоспитание?

— Конечно могут, но только души, ещё способные на такой переход и способные к восстановлению.

— Разве переход влияет на состояние духа?

— Ещё как! В Долине Перехода особая атмосфера, ты ещё раз испытаешь её давление на себе. Проходя через разные области, деградирующая душа может превратиться в прах, то есть перестать существовать, сохранив лишь отрицательный заряд энергии, которая трудно поддаётся уничтожению. Если такая энергия достигнет духа, близкого ей по состоянию, этот дух обогащается за счёт её силой.

— А если человек деградирует вне Долины Перехода, что происходит? Мне интересно знать это.

— Разложение вне Долины проще: деградируя, распадается сам дух не сохраняя при этом никакого заряда энергии.

— Учитель, а кто следит за этими духами?

— Есть специальные службы. Их состав периодически меняется, потому что жутко жить в таких условиях, даже если это и твоя работа…

— А ты можешь сказать, кто именно входит в состав этих служб?

— Сказать кто именно — нет, лишь предположительно — это часто Учителя…

— И таким духам даются Учителя?

— Не всем, за некоторыми есть просто наблюдающие, или их ещё называют «ведущие». А потом, Николай, ведь не могут же духи быть брошены на произвол. Всё, что есть — есть творение Божье. Этого не надо забывать.

— А Шарль, почему он здесь? — спросил я Учителя, вспомнив о его ученике.

— Шарль должен пройти здесь очередное испытание, чтобы была определена окончательно его участь, и выбран тот или иной вариант испытаний на Земле.

— Возврат для него неизбежен?

— Да, это определено не мной, и не мне что-либо менять.

— Почему он вот так сразу возвращается на Землю?

— Он погиб по случайности, а на Землю был отправлен на исправление. Шарль не достиг уровня, который бы ему позволил остаться здесь, поэтому он и будет возвращён сразу.

— А что за испытание он проходит здесь?

— На милосердие и сострадание.

— Как ты узнаешь, прошёл ли он испытание?

— Так же, как это делал с тобой и со всеми учениками, так же наблюдают и