искусственно выживающая на аппаратах. Нет, только не это, господи, она бы не вынесла.

Одновременно с паникой нахлынуло воспоминание. Однажды она смотрела сериал о человеке, который много лет был парализован. Он получал питание через капельницу и неподвижно лежал на больничной койке. Его жена (ангел, не иначе) в равной степени сочетала в себе терпение и упрямство. Она ежедневно навещала его, всегда находилась рядом и разговаривала с ним, хотя понятия не имела, отдает ли он себе отчет в ее присутствии. И все же ей казалось, что он смотрел на нее осмысленно, и она верила, что он понимал все, что с ним происходит. Единственным доступным ему способом взаимодействия было моргать. И постепенно они вдвоем выработали свой язык. Фиби вспомнила, что одно медленное моргание означало «да», а два быстрых подряд – «нет».

Эл тоже смотрел этот сериал, но Фиби сомневалась, что он вспомнит подробности. И все же, если бы кто-то спросил у нее, хочет ли она, чтобы ее отключили от аппарата жизнеобеспечения, она заранее знала, что медленно и недвусмысленно моргнет один раз. При условии, что вообще сможет открыть глаза…

Ужас, охвативший ее при этой мысли, был последним, что она испытала, пока они ехали и ехали сквозь ночь под безжалостно хлещущим дождем.

Платье и «Пежо»

Эл вел машину, пребывая в состоянии шока. Он наивно полагал, что теперь все должно было пойти на лад, и единственное, что ему оставалось делать, это кормить Фиби и дожидаться ее выздоровления. Что, черт возьми, началось? Никто не предупреждал его, что ее состояние может так резко ухудшиться. Врач говорил только про «покалывание». Это звучало довольно безобидно. Как он жалел сейчас, что не задал больше вопросов.

Одевая Фиби, он с ужасом заметил, что обе ее руки почернели от синяков, оставленных бесконечными заборами крови на анализы. Но то, что теперь она не могла ни говорить, ни двигаться, было еще страшнее. Он сжал худую, хрупкую руку дочери. Она не отреагировала.

Стук дождя по крыше машины барабанной дробью отдавался в ушах. Боковое зрение выхватывало изгибы темной реки, текущей вдоль дороги, разбухшей, но ненасытной. Она пожирала ветки, камни и все, до чего могла дотянуться, вырывала с корнем молоденькие деревца, сгребала всевозможный прибрежный сор в свое чрево. Местами река уже вышла из берегов, и Эл, стиснув зубы, ехал по затопленным участкам дороги. В свете фар он совсем не видел асфальта – только блестящее водяное крыло, накрывшее его в размахе.

– Господи, почему сейчас? Почему именно сейчас?!

Он прикусил язык, жалея, что сказал это вслух. Не хватало еще лишний раз волновать Фиби. Но она не ответила. Взглянув на нее, в свете бледной луны он увидел, что ее глаза были закрыты. Лицо выглядело неестественно зажатым.

Нужно было поговорить с ней. Сказать что-то ободряющее.

– Мы уже подъезжаем к центру Дарликомба, и погодка сейчас – просто загляденье, если ты утка.

Однако уток поблизости не было. Проехав еще немного в глубь деревни, он увидел, что упавший ствол перекрыл течение под мостом, помогая реке широкими волнами изливаться на прибрежные земли. Вода уже поглотила половину деревенского луга.

– Чем не приключение, верно, Фиби? – Ему стало противно от собственной шутливой интонации, поэтому он добавил, уже серьезнее: – Все будет хорошо.

«Пусть это будет правдой!», – взмолился он.

Он не знал, как ему поступить: проехать через глубокий разлив на полном ходу, полагаясь на силу инерции, или замедлиться. Сейчас, когда Фиби была в таком плачевном состоянии, скорость казалась наилучшим вариантом. Он немного прибавил газ и покрепче взялся за руль. Шины безрадостно закрутились, потеряв контакт с твердой почвой. Он проехал разлив примерно наполовину, когда двигатель захлебнулся и заглох.

– О боже! Господи, нет! – простонал он.

Он машинально потянулся к телефону, но тот, ожидаемо, не преминул оповестить его об отсутствии мобильного сигнала. Черт, черт, черт.

Эл несколько раз включил и выключил зажигание. Двигатель слабо покашливал и не спешил заводиться.

– Похоже, мы встряли, Фиби.

Хорошо хоть это произошло в людной местности, а не в какой-то глуши. Оглядевшись по сторонам, Эл понял, что от них было рукой подать до коттеджа Кристины.

Он распахнул дверцу машины и выскочил наружу. Его ноги утопли в ледяной воде.

В считанные секунды он обогнул машину с пассажирской стороны. Фиби была пугающе тиха и неподвижна.

– Ты хоть чуть-чуть можешь двигаться? – спросил он. Ответа не последовало. – Ну же, Фиби. Постарайся, пожалуйста.

Тишина. Чтобы вытащить Фиби из наводнения, ему придется снова нести ее на руках.

– Ладно. Тогда прости.

Вытащить ее из машины оказалось труднее, чем усадить внутрь. Сначала у него скрутило спину, когда он пытался взвалить ее на себя, потом он недоглядел и опустил ее ноги в воду. Но наконец Эл снова держал ее в своих руках. Она была легкой для своего возраста, но из-за того, что висела на нем мертвым грузом, и из-за воды, мешающей движению, его немного пошатывало. Перед глазами пронеслось воспоминание о том, как он катал ее на спине, когда она была совсем маленькой. Тогда его буквально переполняло счастье, и на радостях он почти летал. Не то что сейчас.

Он шел вперед, загребая воду, и стук его сердца отдавался в ушах почти так же громко, как рев и вой природы. Холодный ливень хлестал его по голове и рукам. Он хотел заслонить от него Фиби, но у него не хватало рук.

Эл уже приближался к коттеджу Кристины, когда заметил, что в воде вокруг него плавает целая флотилия неопознанных предметов. В темноте он не мог разглядеть их достаточно четко, но надеялся, что это были вещи из близлежащих садов, а не из внутренних помещений. В других обстоятельствах он бы пошел и помог жителям, пострадавшим от наводнения, перетащить куда надо мешки с песком и перенести наверх ценные вещи – он сделал бы все, что от него потребовалось. Но сейчас его мысли были заняты только тем, как доставить Фиби в больницу.

Кристина поможет, он в этом не сомневался. Ее фиолетовый «Пежо» торчал на подъездной дорожке. Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, сквозь шторы пробивался свет. Вода плескалась о входную дверь. Эл был уже почти на пороге, когда к нему подплыло что-то мягкое и мокрое. Оно обвилось вокруг его ног, мешая идти. Он перекинул Фиби через плечо и потянул, пытаясь снять это с себя.

В лунном свете блеснула золотая тесьма.

– Черт, это же свадебное платье Кристины, – пробормотал он.

Он выхватил платье