Заметив новоприбывших, одна из фигур приветственно вскинула руку.

– Ayee, Tyrithe! – провозгласил воин. – Как погодка? Похоже, снег тебе не по вкусу?

Пропустив замечание воина мимо ушей, Тирит критично осмотрел покрытое ржавчиной сооружение и вскинул брови.

– Звериная клетка?

– Именно. – Воин ухмыльнулся из-под капюшона и похлопал по толстым железным прутьям. – Для магических зверей.

– Для магических отбросов, ты хотел сказать. – Вой вьюги разрезал неприятный женский голос, исторгнутый Аллисом. – Избранные хуже, чем звери, они – ошибка богов, просчет природы. Не больше.

Заметив удивленный взгляд воина, Тирит еле заметно качнул головой.

– Ее превосходительство жрица привела нас сюда.

– О… – Глаза воина посерьезнели. – Мое почтение, госпожа.

Склонившись перед «Аллисом», он прижал одну руку к груди, как того требовал обычай. Из-под капюшона свесилось несколько тонких белых косичек. Безразлично скользнув взглядом по фигуре воина, маг отвернулся, устремив взор в одному ему ведомые дали.

– Избранные. Они приближаются.

День клонился к завершению. По крайней мере должен был. Сквозь муть кружащего вокруг снега не было видно ничего, одна густая белая пелена вокруг. В который раз Исаир подхватил споткнувшуюся Мадею и прижал ее дрожащее тело к себе. Стянув зубами перчатку, он коснулся лба девушки. Снова жар.

– Держись… – проговорил он, скорее в попытке успокоить себя, чем Мадею, и заглянул под промокший, покрытый белой коркой капюшон, где его встретил мутный, ничего не выражавший взгляд. – Ты слышишь меня?..

Ничего не ответив, даже не разомкнув белые от холода губы, Мадея продолжала идти, машинально чеканя шаг за шагом.

Лес был уже совсем близко, оставалось протянуть немного. Совсем немного, и они уже будут под древесным пологом, хоть как-то защищавшим от вьюги. Еще немного… Дальше должно было стать легче. Исаир прижал ее дрожащее тело к себе и попытался ускорить шаг, настолько, насколько позволяла Мадея.

Спустя некоторое время они наконец нырнули под спасительные ветви. Отклонившись на промерзший, припорошенный снежной пылью ствол, Мадея сползла по нему и уселась прямо в сугроб у корней, уставившись на собственные руки в перчатках. Исаир остановился рядом и прислушался к реву бури вокруг.

– Нужно пройти еще немного.

Злобный свист ветра усилился, превратился в яростный вой. Деревья гнулись со скрипом, роняя на головы путников комья снега.

– Я не смогу. – Голос Мадеи терялся на фоне окружавшего их хаоса.

– Ты должна. Пожалуйста, – добавил дху и, после некоторого молчания, коснулся ее обветренной холодной щеки. Никакой реакции.

– Нет. – Он скорее угадал ответ по движению губ, чем его услышал.

Вой ветра и… звук шагов. Скрип сминаемого под ногами снега. Неужто ему не показалось? Исаир вскинул голову и впился взглядом в белую круговерть снаружи, за деревьями. Спустя мгновение он схватил Мадею за локоть и рывком поднял ее, так, что она охнула.

– Идем отсюда. Быстро. – Не теряя ни секунды, не оборачиваясь и не снижая темпа, несмотря на протесты девушки, Исаир поволок ее в глубины леса, вниз по заледеневшей, покрытой колдобинами дороге. Сердце его колотилось, а во рту пересохло от страха и неверия в увиденное.

Темные фигуры, вынырнувшие из белесого месива. Худые, облаченные в серебристые одежды фигуры, поприветствовавшие Исаира тусклым отсветом стали.

Он снова обернулся и скрипнул зубами от злости. Троица неотрывно следовала за ними, петляя меж темных стволов. Слишком много на него одного, слишком рискованно…

– Быстрее… – почти умоляюще повторил он и постарался ускорить шаг, на что Мадея незамедлительно споткнулась и повисла у него на руке.

– Ayee!

Искрящийся сумрак впереди отступил, обнажив уродливую клеть на колесах, громоздившуюся прямо посреди дороги. Из-за ее покрытых ржавчиной прутьев показались до боли знакомые фигуры, сверкая насмешливыми оскалами из-под капюшонов. Не ухмылялся лишь один, воин с волосами, стянутыми в «конский» хвост. Его колючий взгляд прожег Исаира насквозь.

– Ayee, Isaiir. Давно не виделись… друг.

Заслышав скрип снега за спиной, Исаир коснулся ледяной рукояти меча, отчего Тирит поморщился.

– Побереги силы и выкинь эту человеческую железяку. Она тебе больше не понадобится. Обещаю.

Тирит тащился по каменным сумрачным коридорам одного из Верхних уровней. Один поворот. Еще один. На третьем повороте он не выдержал и остановился, опершись рукой о гладкий мрамор стен. Затем тупо уставился в пол, стараясь сдержать нахлынувшую тошноту. Голова вновь закружилась, и из носа закапала кровь, пачкая плиты, темная, за молочной пеленой перед глазами.

Нужно было двигаться дальше.

Наконец он нашел ту самую дверь и с силой ударил по ней, в глубине души надеясь, что попал по адресу.

– Кто? – изнутри донесся приглушенный раздраженный голос.

– Исаир… Исаир, открой…

– Тирит?!

– Открой, Иблис тебя подери!.. – из последних сил прохрипел Тирит и, потеряв равновесие, плюхнулся на пол. Боль снова пронизала внутренности, заставив скрючиться и свернуться в клубок, рот же был полон желчи, которая тонким ручейком стекала по подбородку и капала на плиты. Где-то рядом мелькнуло пятно света, и чья-то рука сильно тряхнула его за плечо, вызвав новую волну боли и тошноты. Тирит сдался и потерял сознание.

Первым, что он увидел, когда наконец открыл глаза, был кубок из темного зеленого стекла. Рот наполнила нестерпимая горечь. Дурман.

– Глотай, – откуда-то извне донесся голос Исаира, и Тирит послушно сглотнул, на мгновение чуть не потеряв сознание снова. Кубок отдалился, открыв взору знакомое лицо с колючими голубыми глазами. Снизу же, из-под кровати, доносился кислый запах, учуяв который Тирит поморщился.

– Я заблевал тебе пол.

– Ничего. Сам же и вытрешь, – хмыкнул Исаир, приземлился в широкое кресло у камина и небрежно закинул ноги на один из потрепанных подлокотников. Оно было его любимым, это кресло. «Единственная вещь, которую у меня не возникало желания выкинуть» – так он говорил.

Тирит вздохнул и обвел взглядом залитую отсветами пламени комнату.

– Янтарный яд.

– Снова?

– На этот раз целый стакан. Стояли и смотрели, что же со мной будет.

Исаир ничего не ответил.

– Тебе не надоело? – после тяжелого молчания изрек он. На этот раз надолго умолк Тирит, стараясь отыскать нужный ответ. Конечно, надоело, осточертело, встало поперек горла и не давало жить спокойно, но… Что он мог с этим поделать? Кто он был такой, чтобы противиться жрицам? Никто. Своими побегами он лишь откладывал собственную смерть, не больше.