– Ни на каком, – развел руками Димка, – но всегда хотел играть на скрипке!

Я уставилась на него изумленно. Вот новость так новость.

– Так в чем же дело, – улыбнулся Олег, – я с удовольствием позанимаюсь с тобой.

– Ура, – завопил Димка, – ура!

Я отправилась к Марьяне на кухню, оставив их за беседой. Олег, чтоб не казаться голословным, тут же принялся обучать Димку нотной грамоте, набрасывая на разлинованный лист бумаги скрипичный ключ и прочие музыкальные знаки.

– Сашка, какой чудный мальчик, – возбужденно зашептала Марьяна. – Как думаешь, он нам чего-нибудь сыграет?

– Кажется, кто-то обещал его не эксплуатировать? Не нанимаем, мол, только обед, мол…

– Не ехидничай. Девчонки мои просто ошалели от восторга, полюбуйся, как пялятся на него. Пусть поиграет, а? Попроси его, ладно?

– Попрошу, – кивнула я, – только после того, как мы его хорошенько накормим.

– Ну да. Проголодался, наверное, бедненький, – жалостливо покачала головой Марьяна. – Видала, как шустро скрипку сложил, едва мы его обедом приманили.

Олег по нашей просьбе не только повторил восхитительную мелодию Глюка из оперы «Орфей и Эвридика», но и исполнил мои любимые – «Каприз» Паганини и «Чардаш» Монти. Дети под него принялись танцевать как заведенные, мы же с Марьяной внимали, затаив дыхание. Живое звучание скрипки и облик стройного, светлоглазого скрипача взволновали меня не на шутку. Возникло ощущение, что в жизнь мою входит что-то чудесное. Нечто такое, что должно расшевелить мои застывшие чувства. Едва уловимая, нежная вибрация соскальзывала со скрипичного смычка и стремительным музыкальным потоком проникала прямо в душу. До чего удивительный день. Спасибо тому странному утреннему звонку, который вытащил меня в нужное время в нужное место!

– Ты не голоден, Олежек? Может, скушаешь что-нибудь еще, – заботливо поинтересовалась Марьяна, когда он закончил играть. – В переходе-то, наверное, с раннего утра стоял?

– Нет-нет, я пришел всего за час до вашего появления!

– Странно тогда, почему так резко сорвался, – пробормотала Марьяна, собирая тарелки и вынося их на кухню.

– А, по-моему, ничего странного, – возразил ей вслед Олег. – Не каждый день такие симпатичные девушки на обед приглашают. – Он многозначительно посмотрел на меня.

– Учишься в консерватории? – спросила я, делая вид, что его взгляд никак меня не трогает.

– Да, перешел на третий курс, – ответил Олег.

– Часто приходится подрабатывать в переходе?

– Два раза в неделю. Меняюсь с другими музыкантами.

– Этого достаточно? – поинтересовалась я.

– На карманные расходы – вполне. Ну и маме на хозяйство подкидываю, – похвастался он.

– Живешь вдвоем с мамой? – Меня определенно прорвало на интервью.

– С мамой и с братом. Отца похоронили двенадцать лет назад.

Мне стало неловко за свои бесцеремонные вопросы, и я замолчала.

После небольшой паузы Олег неожиданно спросил:

– Саша, а как ты относишься к Агате Кристи?

– К писательнице? – уточнила я.

– Нет, к рок-группе! – улыбнулся Олег.

– Если честно, не понимаю даже, о чем ты говоришь. Сейчас их столько развелось, групп этих.

– «Агата Кристи» – особенная, – промолвил Олег. – Хочешь убедиться?

– Каким образом? – не поняла я.

– Сегодня вечером они будут выступать в Парке Горького. Пойдем?

В комнату вошла Марьяна:

– Куда это вы собрались?

– Марьяша, Олег зовет нас в ЦПКиО сегодня вечером. Как ты на это смотришь?

– Смотрю так: вы идёте, а я остаюсь с детьми. – Она вздохнула. – Куда я их дену в таком количестве?

– Здорово! – обрадовался Олег. – А можно тогда я у вас оставлю скрипку? А то с ней будет неудобно в толпе.

– Оставляйте, всё оставляйте, – меланхолично махнула рукой подруга, – и Димку, и скрипку… – Она взглянула на меня и великодушно произнесла: – Хорошо вам потусоваться!

Олег сбегал в кассу за билетами на вход в ЦПКиО им. Горького и пригласил меня внутрь. Мы шли по парку, и я веселила Олега воспоминаниями о том, как любила ходить сюда в детстве со старшей сестрой и ее друзьями. Как умудрялась, просочившись без очереди, протаскивать всю компанию на всевозможные аттракционы.

У ворот Зеленого театра, где в режиме нон-стоп проходил концерт, оказалось вдруг, что денег нам хватает лишь на один билет.

– Мы слишком рано встретились, – грустно констатировал Олег.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Сегодня я не успел заработать, чтобы хватило на всё, – пояснил он, с завистью глядя на счастливчиков, продвигающихся внутрь.

– Подожди-ка, – сказала я и пошла навстречу людям, выходящим из ворот театра.

Через минуту с пригласительными билетами на руках я вернулась к Олегу:

– Вот, держи!

– Ух ты, – обрадовался он, – как это тебе удалось?

– Не все могут выдержать такое представление больше двух часов. Некоторые устают и уходят. Мне повезло встретить именно таких. Вместо того чтоб выбросить билеты в урну, они отдали их мне!

– Здорово! – восхитился Олег. – Теперь нам даже на пиво хватит!

Он радостно купил в палатке две охлажденные емкости. Я вдруг почувствовала себя пацанкой и, весело чокнувшись с Олегом, бодро заглотнула горький шипящий напиток прямо из горлышка.

Концерт, после выпитого пива, показался мне довольно занятным. Поначалу. Но скоро я стала одуревать от шума и ослепляющего света. Грохочущие ритмы, блуждающие световые снопы, сменяющие друг друга на сцене чумовые музыканты из неизвестных мне групп, беснующиеся подростки под сценой – все казалось противоестественным. Как-то мимо меня прошла эта молодежная тусовка.

– Тебе тут нравится? – прокричал Олег.

Я неопределенно качнула головой. Казаться несовременной не хотелось!

– Мне такое тоже не шибко интересно, – признался Олег. – Но подожди, скоро все изменится.

Когда «Агата Кристи» вышла на сцену, и правда что-то изменилось. Даже не поняла, что. Вроде та же публика, но реакция на их песни была иной. Никто не орал, не бесился, все просто приплясывали в такт, дружно подпевая музыкантам.

– Видишь, – сказал Олег, положив мне руку на плечо, – они всегда по-особому воздействуют на зрителя.

На меня тут по-особому воздействовало всё. Я словно помолодела на десяток лет рядом с этим мальчиком. Захотелось даже потанцевать вместе со всей подростковой толпой под популярную песенку «Агаты Кристи».

Время летело незаметно. Народ продолжал входить и уходить. Уходило, правда, значительно меньше людей, чем прибывало. Становилось тесно. Олег постепенно двигался и меня продвигал к выходу. Выступление любимой группы было позади, остальное его не волновало.