– Ты не обидишься, если я не поеду тебя провожать? – спросил он, взглянув на часы. – Я не успел предупредить маму, что загуляю допоздна.

– Конечно, не обижусь, – сказала я, скрывая разочарование, – маму волновать нельзя. – Мне почему-то захотелось прибавить – «малыш», но я сдержалась.

Утром, когда я уже собиралась к Марьяне за Димкой, неожиданно позвонил Олег. Он сказал, что едет за своей скрипкой и может привезти мне ребенка, чтоб я никуда не моталась. Я подумала и согласилась.

– Сашка, ты сумасшедшая! – воскликнула Марьяша. – Доверять ребенка малознакомому человеку я бы поостереглась.

– Человеку, который не побоялся оставить в чужом доме дорогущую скрипку, я вполне могу доверить ребенка, – спокойно возразила я.

Мне хотелось увидеть Олега еще раз. Даже несмотря на то, что он не поехал меня провожать. Чувство, что я давно его знаю, не оставляло…

– Ты все-таки на редкость романтическая… – Марьяна подбирала слово.

– …идиотка? – помогла ей я. – Возможно. Но что-то меня к нему тянет, сама не пойму, что именно.

– Он хорошенький, – вздохнула Марьяна.

– Не в этом дело, – сказала я, – совсем не в этом… дело…

Ребята приехали к обеду. У них по дороге уже сформировался какой-то особый язык, на котором они продолжали болтать, пока я их кормила.

– Жаль, что у меня нет старшего брата, – промолвил Димка, прихлебывая суп, – ну, как у тебя.

– Да-а, – протянул Олег, – брат это здорово. А хочешь, я стану тебе старшим братом?

Я перевела взгляд с одного на другого, и сердце мое нервно забилось: у обоих были одинаковой формы светло-зеленые глаза.

– Смотри-ка, как похожи у нас с тобой руки, – сказал Олег, – я сразу это отметил!

– Точно, – обрадовался Димка, прикладывая свою ладошку к руке Олега.

– Просто твоя пока что маленькая, но пальцы все равно вон какие длинные.

– А когда я вырасту и выучусь играть на скрипке, мы будем вместе зарабатывать в переходе? – с надеждой спросил Димка.

Я непроизвольно расхохоталась.

Олег окинул взглядом комнату:

– Вы давно здесь живете?

– С моих четырех, – важно изрек Димка. – Это комната бабули, мы раньше все вместе в ней спали. Зато теперь у меня есть собственная комната, своя кровать и даже письменный стол – пойдем покажу. – Он взял Олега за руку и повел показывать своё новое владение…

Как только я поняла, что ни в какую Америку не уезжаю, тут же объявила риелтору, что планы мои изменились – продавать единственную недвижимость я передумала. Риелтор был страшно недоволен. Ведь вместе с бабушкиной комнатой он намеревался быстренько пристроить и другую, долго пустовавшую после старичка-соседа, который следом за своей женой тихо покинул этот мир. Детей у них не было, из родственников никто за полгода так и не объявился. При оформлении приватизации неожиданно выяснилось, что мы с Димкой являемся их единственными наследниками.

– А вы счастливчики, – промолвил риелтор, когда на законных основаниях мы оказались владельцами двухкомнатной квартиры. Пусть запущенной, неухоженной, но своей…

– Да, – озадаченно произнес Олег после «экскурсии» по квартире. – А вы о ремонте не думали?

– Думали, – досадливо отмахнулась я, – вот только найду хорошую бригаду, которая сделает всё на совесть и не сдерет втридорога. А это проблема.

– Я помогу тебе, – уверенно сказал Олег.

– Сделать ремонт? – удивилась я.

– Сам вряд ли, но мне есть кого порекомендовать.

– Спасибо, Олежек, – сказала я, тронутая такой неожиданной заботой.

По радио зазвучала тема Осени из «Времен года» Вивальди. Я предложила Олегу кофе.

– Хочу запомнить этот момент, – сказал Олег, мечтательно глядя на меня. – Ароматный кофе, любимая музыка, симпатичная девушка напротив…

Приятно. Хотя, пожалуй, чересчур романтично. Переросла я подобный романтизм. Уже не получается с ходу принимать такие ухаживания! Почему-то во всем слышится обман, фальшь, ну а в данном случае просто наив. Этот мальчик, милый, очаровательный мальчик… Он мне нравится, конечно, нравится. Одни глаза чего стоят и скрипка… но не роман же с ним начинать крутить? Это просто смешно. И совершенно ни к чему. Тогда почему я предлагаю ему кофе, вместо того чтоб предложить уйти? Почему слушаю эту трогательную чушь и делаю вид, что верю, зачем поддерживаю эту игру? Душу греет его взгляд. Я не хочу его отпускать. Почему? Что же в нем такого особенного… что именно… я пытаюсь понять…

– Какие у тебя планы на ближайшие выходные? – прерывает он мои раздумья.

– Никаких, – пожимаю плечами я.

– Я хочу позвать вас за город.

– За город? Куда именно?

– На Истру. Там очень красиво – лес, вода, чистый воздух. На моторке вас покатаю. Наш дом стоит почти на берегу.

– Ура! – услышав его, вопит Димка. – Мы же поедем, мам? Ты все лето обещаешь свозить меня на какую-нибудь речку! И никак не довезешь!

– Хорошо-хорошо, поедем, – быстро соглашаюсь я, пытаясь унять сердцебиение. Почему снова внутри все сжалось – понять не могу.

– Вот и отлично, – говорит Олег, – я заеду за вами послезавтра утром, да, Димыч?

– Да, Олежич, – подмигивает в ответ Димка.

Электричка была забита дачниками. Я смотрела на пролетающие за окном запыленные пейзажи и пыталась постигнуть себя, свои движения и поступки. Меня снова куда-то необратимо несло.

– Почему ты такая задумчивая, Саша? Смотри, как нам повезло с погодой.

– Ты предупредил свою маму о нашем приезде? – запоздало поинтересовалась я.

– А никого сегодня, кроме нас, не будет. Брат позавчера отвез ее в Москву – помыться там, постираться, к врачу сходить. Дача в нашем распоряжении! Мама вернется только на следующей неделе.

Я достала из сумки бутерброды и поделила их между Димкой и Олегом.

– Отлично, – обрадовался Олег, – а то я не успел позавтракать.

Дитё. Похоже, придется его усыновлять. Как можно уезжать на целый день из города, не подкрепившись и не взяв с собой ничего съестного? Как это – не продумать, чем мы будем питаться, кроме красоты природы и вкусноты свежего воздуха? Я же основательно подготовилась. Целый рюкзак набила провиантом, ведь на воздухе аппетит всегда становится неуёмным. Особенно у детей.

– Ты когда увидишь наш дом, не пугайся сразу, – предостерег Олег. – Его строил отец, за столько лет он просел и покосился, а вот снести его, чтоб построить новый, рука не поднимается.

Домик и правда выглядел сильно обветшалым снаружи, но внутри оказался уютным и чистым. Тюлевые занавески на окнах, большой стол в центре комнаты, покрытый гобеленовой скатертью, а над ним – огромный, низко свисающий абажур с бахромой. Мы сбросили вещи и сразу же отправились гулять.