— Романтичное название. И не жалко было расставаться?

Не ожидал, что такой безобидный вопрос будет иметь столь серьезные последствия. Глубоко посаженные глаза колдуна постарались еще сильнее внедриться в череп, а острый нос и нижняя челюсть, казалось, наоборот, начали выдвигаться вперед. Злодей снова схватил вставную челюсть, и громкий леденящий голос прозвучал в красном зале:

— В моем доме попрошу не выражаться!

Легкая дрожь пробежала по телу, но, убедившись, что Метрогил вытащил изо рта дьявольский свисток, я пошел в наступление:

— Или мы разговариваем спокойно, или я сообщаю тебе точный адрес, куда пойти и в какое место вставить свою зубочистку!

Вспышка гнева на долю секунды проскочила во взгляде хозяина замка, но затем лицо снова закрыла маска показного добродушия.

— А ты мне начинаешь нравиться. Может, я тебя даже не убью. Надо же: сидит у меня дома, прикованный к моему креслу, и грубит. Мне же и грубит.

— Обычная ответная реакция, — сказал я, переходя на спокойный тон. — Стоит один раз оставить наглость безнаказанной — и тебя захомутают.

Пожалуй, до Кларка этому типу было далеко. Необъяснимая тоска неожиданно появилась в его глазах, и колдун поведал историю собственного появления в этих краях.

Он был молодым перспективным клерком в крупной компании на Земле, когда встретил девушку своей мечты. Романтические устремления парня увенчались успехом. Так ему тогда казалось. Но брак не принес счастья. С первыми неприятностями на работе начались разлады в семейной жизни. Все разговоры сводились к деньгам, точнее, к их постоянной нехватке на массажные кабинеты и салоны красоты. Понукания на работе и понукания дома слились в единый кошмар, который довел молодого человека до отчаяния.

Все его приятели женились по расчету и сразу получали быстрый карьерный рост и успех в обществе. Вот тогда он и проклял романтику. Вскоре будущий маг потерял семью, работу, дом и стал серьезно задумываться о сведении счетов с самой жизнью. Один из его постоянных собутыльников предложил выход из сложившейся ситуации: «Я тебе сделаю рисунок отворота, и твои проблемы как рукой снимет». В то время уволенный клерк готов был схватиться за любую соломинку. В результате на груди появился знак в виде пятиугольника, а ночью приснился сон, где парень видел себя бегающим по разноцветным дорожкам, пока не вытащил билет с надписью «МАГИСТР СИНЕЙ НОЧИ».

Однако его несчастия с появлением черной отметины не исчезли, а скорее, наоборот, размножились. Ко всем своим неприятностям наутро обладатель знака проснулся больным, полностью разбитым. Это явилось последней каплей, переполнившей его чашу. Недолго думая он выпрыгнул из окна шестнадцатого этажа и…

Зачем Метрогил начал мне все это рассказывать, было непонятно. Может, ему впервые за двести лет захотелось излить душу или он ждал ответной откровенности от меня? Чтобы не расслабляться, я принял версию «крокодиловых слез» в качестве объяснения и постарался сменить тему:

— И с тех пор у тебя ни разу не появлялось желания вернуться назад?

— Даже в первое время, когда было трудно, я не хотел домой, а когда продал знак Дарго — началась совершенно другая жизнь, — довольным голосом ответил Метрогил.

— Какой знак? — спросил я.

Смутная догадка о том, что пятиугольная фигура, вне зависимости от размеров и места положения, имеет прямое или косвенное отношение к самому великому колдуну Долины, уже прочно засела в мыслях, но невероятность ее появления на Земле или на Шаркусе постоянно относила данное предположение в список нелепейших. Неужели…

— Эта батарейка известна только самым великим магам под именем «знак Дарго» и считается чуть ли не прямым доступом к Ручью Агоры. Вот только как им пользоваться, не знает ни один волшебник.

Похоже, один знакомый мне волшебник умеет пользоваться этим аккумулятором, но пока еще не ведает ни о своем умении, ни о миниатюрном знаке. Становились понятными некоторые странности колдовства Эла в запрещенных местах. По-видимому, падающие предметы его чародейства целились все-таки не в голову, а в родинку на шее, но первым на пути оказывался мой череп.

— Слушай, если у тебя все так хорошо, то какого черта, — сказал я и почувствовал легкий толчок в правую руку, — ты устроил за нами охоту в хуторе Заросшая яма?

— Ты меня жутко разозлил. Грандиозный план, можно сказать, на корню угробил.

— Если ты про Варуха, так он первый начал. Что за дурацкие привычки — женщинам головы рубить? Бог их не для этого создал.

— Опять ты со своими романтическими взглядами на жизнь. Что есть человек в глобальном масштабе? Тьфу, пылинка, — снова принялся разглагольствовать Метрогил, упиваясь своим положением.

— А если этот человек — ты сам?

— Я был пылинкой, теперь уже камушек, а скоро стану скалой. Скала не должна думать о каждой пылинке. Варух был удобным мостиком на пути к власти в Долине. Жадный, жестокий, тщеславный, а ко всем прочим достоинствам еще и небольшого ума. Идеальная фигура для деспота. Через полгода он должен был стать самым кровожадным колдуном в истории здешних мест, к тому же самым могущественным (исключая меня, конечно). Именно для этого он собирал головы волшебниц, — сообщил Метрогил голосом доброго учителя, разъясняющего нерадивому ученику прописные истины. — Еще пара десятков волшебников — и претендент на абсолютную власть в Долине готов. Но тут появляешься ты. Целый год моих усилий летит псу под хвост. Конечно, я разозлился.

— И натравил на нас степных головорезов.

— Великие тоже ошибаются. Я думал — передо мной очередная пылинка, и решил убрать ее со своего пути чужими руками. Но когда ты подстрелил ящерицу, которая была моими глазами, одним взглядом заставил меня совершать выкрутасы в воздухе, уничтожил гдэвов, которых мне с таким трудом удалось натравить на вашу троицу, я понял, что имею дело с камушком, и решил подготовиться серьезнее. Нужно было сделаться камнем покрупнее.

Я вспомнил свой неудачный выстрел мимо куста, фигуры высшего пилотажа в исполнении крупной птицы и назойливые преследования твердокожих гигантов в пустыне Огня. Его бы энергию, да в мирных бы целях! Надо же, какая завидная настойчивость! Может, Метрогил думает, что мне удалось разгадать тайну пятиугольной родинки? И весь сегодняшний спектакль ради этого? Не разубедить бы его раньше времени.

— Насколько я понял, у вас было четкое разделение труда. Варух занимался мелкими конкурентами — ты убирал крупных.

— Не совсем так. Варух малыми долями отбирал магические способности у слабых колдунов, а я то же самое делал с максимальной эффективностью у могучих волшебников.

— Опять знак Дарго? — спросил я, вспомнив рассказ Медины.

— Да, не без него. Только обитатель Белого замка работал с трупами, а я с живыми чародеями. Точнее, живыми они были лишь до момента объединения магической и жизненной энергии.

— А потом? — задал я вопрос, ожидая выведать тайну загадочной гибели могучих волшебников.