— Во всяком случае, он так сказал, — пожал плечами я.

— Тогда кто же убил Алекса Джефферсона?

— Понятия не имею.

— Как это? Неужто ваш приятель Дорэн забыл упомянуть о таком пустячке? — хмыкнул Тарджент. — Плохо, очень плохо. Однако, помнится, вы сказали, что Дорэн не пытался отрицать свою причастность к вымогательству, так? Даже, можно сказать, хвастался этим.

— Совершенно верно.

— А пока вы с ним были тут, он не делал попытки позвонить кому-то?

Я утер ладонью мокрое лицо, смахнул с ресниц и бровей капли дождя и помотал головой, окатив Тарджента веером брызг — в точности как собака, когда отряхивается.

— Нет. Да и зачем ему было кому-то звонить?

Вместо ответа Тарджент молча кивнул.

— Не хотите посидеть немного в моей машине? Я хочу сказать, вы оба? Хоть на какое-то время избавимся от дождя.

Мы забрались в его машину, Джо устроился сзади, Тарджент — на водительском месте, я — рядом. Тарджент включил в кабине свет, потом вытащил из кармана крохотный диктофон.

— Кажется, вы сказали, что Дорэн был у вас в семь вечера?

— Совершенно верно.

— И ни разу за это время никому не звонил, так?

— Нет, ни разу.

— А вот Карен Джефферсон сказала, что ей звонили около полуночи. Мы поставили телефон в ее доме на прослушку, так что у нас осталась запись этого разговора. — Он покрутил рукоятку, немного увеличил звук и повернулся ко мне. — Мне бы хотелось, чтобы вы послушали.

Он нажал клавишу — раздалось негромкое шипение, потом прорезался женский голос. Я узнал Карен.

— Алло?

— Как там поживают мои денежки? Готова принести их мне? Или тебе все некогда? И верно, ты ж у нас такая занятая, только с полицией и общаешься, где тебе время взять?

Второй голос казался абсолютно незнакомым и каким-то… неживым, что ли. Он звучал довольно странно, глухо и словно бы отстраненно, монотонная манера наводила на мысль, что это неслучайно. Скорее всего, этот тип воспользовался каким-то электронным устройством, способным изменить человеческий голос до неузнаваемости.

— Я не общ с полицией.

— Это неправда. Ты проводишь с ними немало времени, а ведь тебе, по-моему, ясно сказали, что ты не должна этого делать.

— Но они расследуют убийство моего мужа! Им приходится приезжать ко мне. Я не могу им помешать, слышите вы? Не могу им помешать!

В голосе Карен появились истерические нотки. Она злилась, но за этой злостью угадывался страх.

— На вас сейчас постоянно давят. Это очень плохо. Но я в этом не виноват. Мне пообещали заплатить. Если вам это не очень нравится, поговорите на эту тему с Линкольном Перри. Вы ведь и с ним проводите немало времени, верно?

— При чем тут Линкольн?

— Как я уже сказал, мне пообещали заплатить.

— Кто пообещал? И какое отношение все это имеет к Линкольну? Кто обещал вам заплатить?!

Голос Карен готов был сорваться — сейчас она почти кричала, однако в ее голосе звенели слезы.

— Линкольн.

— Что?!

— Линкольн пообещал отдать мне мои деньги. Понятия не имею, что он вам говорил и в чем убеждал, но мне он пообещал, что я обязательно получу деньги. И я твердо намерен позаботиться о том, чтобы так оно и было. Ему не удастся этому помешать — впрочем, так же, как и вам.

— Линкольн не мог обещать, что вам заплатят! Кто вы такой? Почему вы…

Вместо шорохов и тресков в трубке внезапно повисла мертвая тишина.

Карен перестала кричать только после того, как в трубке послышался длинный гудок, говорящий о том, что ее собеседник отсоединился. Потом мы вновь услышали характерное шипение и потрескивание, Тарджент выключил диктофон и посмотрел на меня в упор.

— Ваши комментарии?

Я ничего не сказал, уставившись на диктофон в его руке, словно это было живое существо — человек, только что нанесший мне смертельный удар.

— Неглупо, очень даже неглупо, — заявил Джо. — Однако где логика, черт возьми? Если вы считаете, что это звонил Линкольн, для чего ему, спрашивается, подставлять самого себя? А если вы подозреваете, что у него имеется сообщник, которого он нанял, чтобы вытянуть из миссис Джефферсон деньги, для чего ему упоминать его имя? Нет, это явно попытка подставить его, но довольно неуклюжая.

— Считаете, что в этом нет никакой логики, Притчард? Но я мог бы сказать то же самое обо всем, что ваш напарник наговорил мне за то время, что идет следствие. А знаете почему? Потому что, если кто-то начинает громоздить одну ложь на другую, в этом тоже нет никакой логики.

— Послушайте, Тарджент, неужели до вас еще не дошло, что кто-то из кожи лезет вон, чтобы повесить на меня это убийство? — вмешался я, внезапно придя в бешенство. — Сначала эти отпечатки, теперь этот звонок — да это же просто…

— Кстати, об отпечатках, — перебил меня Тарджент. — Помнится, вы говорили, что приехали сюда в своем пикапе?

— Совершенно верно.

— Стало быть, там должны остаться его отпечатки.

— На нем были перчатки, — буркнул я.

— Ну конечно, перчатки, — саркастически хмыкнул Тарджент. — Ладно, бог с ними, с перчатками, — все равно, если он был там, в кабине должны остаться хоть какие-то следы его пребывания: частички ткани, следы подошв. Вы согласны?

— Возможно.

— Рад, что вы согласны со мной. Потому что я намерен попросить своих экспертов тщательно осмотреть ваш грузовик.

— Валяйте, осматривайте.

— А заодно, пока мы будем это делать, я попрошу их воспользоваться случаем и проверить отпечатки колес. И посмотреть, не совпадут ли они с теми, которые мы обнаружили в том месте, где нашли тело Алекса Джефферсона.

— Не совпадут, — пообещал я.

Но тут же осекся — теперь я уже почему-то не был в этом так уверен. У меня в голове снова и снова мелькали обрывки того телефонного разговора — я слышал этот неживой голос, вновь и вновь повторявший мое имя, а затем истерически звеневший в трубке голос Карен.

— Может быть, и нет, — не стал спорить Тарджент, — но в последнее время, Перри, я что-то перестал верить вашим словам.

— Кстати, я собираюсь съездить к Карен. Нисколько не сомневаюсь, она поверила во всю эту чушь, что это тип ей наговорил, и мне нужно ее увидеть.

Тарджент покачал головой.

— Никуда вы не поедете.

— Вы не сможете мне это запретить, детектив.

— Мой напарник по-прежнему сидит в доме миссис Джефферсон. В настоящее время она очень расстроена. Можно сказать, находится в шоке. По нашему настоянию она согласилась, что нуждается в официальной защите закона, и не стала возражать, когда мы предложили убедить судью подписать ордер, препятствующий вам вступать с нею в любой контакт до тех пор, пока не будет закончено следствие по делу об убийстве ее мужа. Как только в суде будут улажены все формальности, данный ордер вступит в силу и полиция позаботится о том, чтобы вы ее больше не беспокоили. Попробуйте только позвонить ей, Перри, и я схвачу вас за задницу. Вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь за решеткой!