Я вышла в прихожую и уставилась на обувь. Да, мы каждый деньвстаем перед выбором, причем очень часто он является не глобальной проблемой,приходится решать и мелкие, бытовые вопросы. Ну вот сейчас, например, чтонадеть на ноги? Кроссовки или босоножки? В спортивных тапочках намного удобней,можно быстро сгонять туда-сюда, но в них жарко, и, потом, я без каблуковвыгляжу словно такса, от пола не видно. Босоножки же сделают меня выше, но накаблуках я пойду медленно, боясь упасть. Зато в них прохладно. Да, оно,конечно, так, но на тротуарах полно грязи, пальцы ног станут черными, ещеподцеплю какую-нибудь заразу. Значит, кроссовки? Но они неэлегантны, и яопределенно запарюсь в них!

– Еще не ушла, – возмутилась Рита, – да что стобой сегодня?

– Сама не знаю, – пожала я плечами.

– Может, тормозной жидкости хлебнула?

– Вовсе нет, просто вновь задумалась, что такое выбор.Обуть кроссовки или босоножки? Как повлияет на мою дальнейшую судьбу принятоесейчас решение?

Рита повертела указательным пальцем у виска:

– По-моему, ты, дорогая, того! Ну-ну! Жара на мозгповлияла.

– Может, и так, – согласилась я, – а ты чемруководствуешься, когда обувь выбираешь?

– Да тем же, что и все, – рявкнула Рита, –смотрю на свою одежду и думаю о педикюре! Согласись, незачем демонстрироватьнекрасивые ногти!

Я машинально посмотрела вниз. Педикюр! Похоже, я делала егоне так давно, во всяком случае, сейчас ногти на ногах сверкаютрозово-коричневым лаком.

Чтобы не упасть, я уцепилась за косяк. Очень хорошо помню:за все время работы с Глафирами я ни разу не брала в руки пузырек с лаком,следовательно, педикюрша поработала надо мной еще в той, забытой жизни. Но я жесидела в психушке! Навряд ли там есть салон красоты или парикмахерская. Значит…что это значит? Выбор…

– На, – сунула мне кроссовки Рита, – сгоняйза батоном. Пожрем – и на выступления, мы сегодня в зале «Юбилей» поем. Тамсборный концерт, посвященный дню рождения какого-то телевизионного канала. Кучажурналистов, камеры, в общем, разряжаемся в пух и перья!

Машинально завязав шнурки, я вышла во двор, потом на улицу,пересекла шумное шоссе, вошла в магазин и уставилась на булки. Какую взять?Опять выбор! Как изменится моя судьба, если я прихвачу вон ту, щедро посыпаннуютмином?

– Девушка, – поторопила меня продавщица, –если еще не определились с выбором, подвиньтесь, пожалуйста, в сторону, чтобыдругие могли хлеб купить.

– Дайте с тмином, – решительно сказала я,обозлившись на себя.

Ну что со мной сегодня происходит, а?

Сунув батон в пакет, я поторопилась опять перейти дорогу.Внимательно посмотрев по сторонам и не обнаружив ни одного автомобиля, яступила на проезжую часть. Около меня ковыляла девица в мини-юбке, обутая вэлегантные босоножки на тонюсенькой шпильке. Шагая рядом, будто пара послушныхшкольниц, мы оказались на середине дороги, и тут, словно привидение,материализовавшись ниоткуда, возникла машина. Я даже не могу сказать вам,какого цвета она была, просто поняла, что летящий автомобиль, за рулем которогонебось восседает совершенно пьяный человек, сейчас собьет меня.

Дальнейшее происходило словно в американском боевике. Толькобудто у телевизора, демонстрировавшего ленту, кто-то выключил звук. В полнойтишине я увидела надвигающуюся махину, почувствовала идущий от разогретогомотора жар и в полном ужасе бросилась в сторону. Девушка, шагавшая около меня,тоже ощутила опасность. Прижимая к груди пакет с хлебом, я шарахнулась влево,потом понеслась вперед, отчего-то петляя, словно заяц. Ноги работали наавтопилоте, голова совершенно не участвовала в процессе…

Вдруг включился звук. В уши полетели визг, вопли:

– Сбили!

– Номер запишите.

– Уехал, сволочь!

Тяжело дыша, я навалилась на какого-то потного мужика вжелтой футболке.

– Тише, тише, – бормотал он, обнимая меня.

– Я жива?

– Да, тебе повезло, – начал успокаивать менянезнакомец, – бегаешь быстро, и хорошо, что не выпендриваешься.

– Ты о чем? – еле дыша от пережитого стресса,поинтересовалась я.

– Бабы – дуры, – в сердцах воскликнулмужик, – напялят на ноги ходули, и каюк! Ты-то в кроссовках драпануласайгаком, а та попыталась побежать, да споткнулась. И вон чего вышло.

Я машинально оглянулась. На проезжей части, вывернув самымдиким образом обнаженные руки, лежала девушка. Первое, что бросилось мне вглаза, были ее изящные голые ступни. Босоножки, модные, элегантные, состоящиеиз пары ремешков и шпилек, были разбросаны по мостовой. Из-под спутанныхбелокурых волос несчастной растекалось темно-бордовое пятно.

– Зацепилась каблуком о выбоину, – без остановкиговорил тип в желтой футболке, – упала, а этот урод по ней проехал. Наделабы туфли попроще или кроссовки, как ты, и спаслась бы!

Мои ноги начали медленно подгибаться в коленях, в памятивсплыла картина: вот стою в прихожей и мучаюсь, что нацепить на ноги… От какойерунды иногда зависит жизнь человека!

– Ты не уходи, – велел мужчина, – ща милицияприедет, свидетелем будешь.

Мой мозг мигом осознал опасность. Нет уж, женщине безпаспорта, сбежавшей из психушки, нельзя встречаться с представителями власти.

– Эй, куда, – заорал мужчина, – постой!

– В аптеку загляну, – спокойно ответила я, –куплю себе валерьянки.

– Давай тебя провожу, – не успокаивался зануда.

– Спасибо, не надо, – быстро ответила я иметнулась во двор.

Рассказать о произошедшем Рите я не успела. Едва вошла вквартиру, как певица налетела на меня.

– Давай собирайся, опаздываем.

– А поесть?

– Некогда, ты два часа ходила!

– Понимаешь, такое случилось…

– Потом потрепемся, – перебила меня Рита, –черепаха! Бери хлеб с собой, перед концертом погрызем, хоть я и не могу наполный желудок работать, но ведь не помирать же с голоду.