Следующий час я посвятила готовке и уборке на кухне. Курицу просто засыпала солью и поставила в магическую печь, безуспешно разыскивая спички для поджига. Тут меня и постигло разочарование – огонь нужно было вызвать магией.

Что ж, собрав всю волю в кулак, я напряглась и выдала несколько искорок, благо этого хватило. А вот у меня жутко закружилась голова и подкосились ноги, отчего снова пришлось прилечь в постель. Почти сразу я снова задремала.

– Бриана, просыпайся, – меня ласково погладили костяшками пальцев по щеке, – ты – просто невероятная соня, знаешь?

Я приоткрыла глаза и лениво улыбнулась своему жениху:

– Привет.

– Привет. Ты не против того, что я выключил магическую печь раньше, чем она сожгла наш ужин?

– Ох, дохлые гоблины!

Откинув покрывало, я рванула с кровати, чтобы тут же оказаться в железных объятиях Тарлауга.

– Там все хорошо. Курица остывает, запах от нее просто божественный. К тому же я захватил кое-что из столовой, так что голодными не останемся. – Произнося последнюю фразу, Драгислав озорно улыбнулся и прижался лбом к моему лбу. – Выспалась?

Я улыбнулась и кивнула.

– Как же ты всех напугала этой ночью… Твои друзья сходят с ума и пытаются прорваться к Муну, бедный парень лежит в палате под твоей личиной и требует сообщить ребятам правду, они его извели.

– Ты рассказал? – тихо спросила я, привыкая к его новому отношению.

– Нет, пока нельзя. – Магистр прерывисто вздохнул и, слегка отодвинувшись, заглянул в мои обеспокоенные глаза. – Макс может быть где угодно, он совершенно неадекватен, а я не намерен больше рисковать твоей жизнью.

Драгислав взял мою руку и нежно провел большим пальцем по родовому перстню, свидетельствующему о нашем обручении. Внезапно лицо жениха изменилось, снова став совершенно безразличным. Еще раз взглянув на перстень, он прямо спросил:

– Жалеешь об этом?

Отведя взгляд, я робко покачала головой, а затем дополнила ответ словами:

– Жалею, что не уверена, хотел ли ты этого. А еще понятия не имею, что теперь нас ждет. Все происходит так быстро, а ведь мы совсем не знаем друг друга.

– Посмотри на меня, Бриана.

Драгислав дождался, пока я повернула к нему смущенное лицо и взглянула в его черные, как самая темная ночь, глаза, а затем спокойно и очень серьезно проговорил:

– Я – лирый волк. Независимый, упрямый и заносчивый. Я непримиримый и вспыльчивый. Со мной тяжело, поэтому меня сторонятся и не тревожат по пустякам. Так было всегда. Было, Бриана. Потому что для тебя я готов меняться. Не сильно, конечно, но – заметь – иду на уступки. Сразу скажу, что вряд ли когда-то позволю командовать собой, но обещаю прислушиваться к твоему мнению. Потому что ты нужна мне, с каждым днем я понимаю это все отчетливее. Но и неволить тебя не стану.

В следующий миг Тарлауг медленно снял с меня родовой перстень, не переставая смотреть в мое шокированное лицо.

Взгляд черных глаз прожигал насквозь, обычное самообладание покинуло Драгислава, теперь я видела, как сильно он волновался перед тем, как протянуть мне все то же кольцо и спросить:

– Бриана Рихса, согласишься ли ты стать моей парой? Согласишься ли разделить со мной все тяготы и радости моей жизни? Согласишься ли терпеть мой скверный характер и попытаешься ли полюбить так же, как я полюбил тебя?

– Ты что, мне в любви признаешься? – совершенно невпопад ляпнула я и тут же, испугавшись, что Тарлауг решит забрать свои слова назад, протянула ладонь, оттопыривая безымянный палец.

Жених облегченно выдохнул, вернул перстень законному владельцу (мне, то есть) и только тогда скороговоркой проговорил:

– Вот и замечательно, теперь все как следует. Пора бы и перекусить. Я страшно голоден, знаешь ли…

– А про чувства поговорить?

Подскочив вслед за улепетывающим Драгиславом, я все еще ждала продолжения: нежных слов, ласки и романтичных посиделок.

– Все будет, Бриана, обещаю, сразу после того, как услышу от тебя признание на ту же тему, – донеслось до меня из кухни.

Вот гад! Видит же, как я стесняюсь говорить подобное! Ну и ладно, главное он уже сказал, а перекусить и правда не помешает.

Выбравшись на кухню и демонстративно задрав нос, я достала тарелки и выставила их на стол рядом с самой ароматной курицей на свете. Только сейчас до меня дошло, как же хочется есть! Драги-слав так же молча выложил на стол приборы и тарелки с большим куском рыбного пирога и картофелем. Тишина в помещении разбавлялась только тиканьем часов и громким сопением оборотня: он явно чувствовал себя неуютно в моей компании. Еще бы, наверняка ждал очередного скандала на тему «Даешь романтику даме сердца или валишь на все четыре стороны!» Представив себя на его месте, я набрала в грудь побольше воздуха и, подкравшись сзади, так, чтобы он не видел моего красного лица, пролепетала:

– Прости, я не стану больше заставлять тебя что-то делать, чтобы доказать свои чувства. Только давай не будем вот так молчать?

Тарлауг резко обернулся и благодарно улыбнулся.

– Это ты хорошо придумала. Тем более что мне очень не нравится ругаться с тобой и не иметь возможности поговорить. Давай сейчас поедим, Бриана, хорошо? Ты ведь и сама, должно быть, страшно голодна.

Я кивнула и плотоядно глянула в сторону курицы. Поймав этот взгляд, Тарлауг засмеялся и отодвинул для меня стул.

– Присаживайтесь, госпожа Рихса, давайте не будем заставлять эту ароматную курицу ждать.

Следующие двадцать минут мы ели, обсуждая мое село, его встречу с моими родными и забавные моменты, случившиеся во время поездки. Я смеялась и разглядывала Драгислава, все больше понимая, насколько мне повезло. Он был красив настоящей мужской красотой и силен не только физически, но и духовно. Но пожалуй, больше всего вдохновляло то, как он смотрел на меня: в его взгляде появились нежность и восхищение. Так мой папа многие годы смотрит на маму, и именно такого взгляда я ждала от Глеба.

– О чем ты задумалась? – Тарлауг взял меня за руку и испытующе заглянул в глаза. – Я сказал что-то, заставившее тебя грустить?

– Нет, просто вспомнилось былое… Еще недавно все было иначе: я готовилась выйти замуж за другого, моя подружка мечтала о большой и чистой любви, а в результате все вышло совсем наоборот. Знаю, ты стараешься обходить эту тему стороной, не желая обсуждать ее со мной. Но не могу молчать. Я получила настоящие чувства, а Феня – та погибшая девушка – увязалась не за тем парнем и осталась на болотах. Можно ли было что-то изменить? Кто теперь сможет ответить?

– Я смогу.

Мой оборотень отодвинул тарелку, вытер руки и лицо салфеткой, поднялся из-за стола и повел меня за собой в спальню. Дождавшись, пока я сяду на кровать, Драгислав присел рядом.