– Можешь и мое пиво выпить. Пожалуй, мне и правда хватит.

– Нам туда, – юноша указал на кривую лестницу.

– Второй этаж?

– Третий!

– Это же почти у самых звезд, – почти пропела девица и где-то на пятой ступеньке оглянулась. Войтех по-прежнему ел.

Ну и пусть себе жует. Ей теперь все равно! Найдутся и другие ухажеры, куда милее и приятнее постных мин. А «мины» пусть себе на «гаевок разных» любуются да блудниц лечат.

Девица, чуть вихляя, поскакала вверх по скрипучим ступенькам вслед за провожатым.

– Лесь, а кем ты приходишься хозяевам?

– Вида – моя тетка.

– Вида? Кто это?

– Хозяйка.

– А-а-а.

– А так как у них нет детей, то я наследник всего этого, – юноша очертил в воздухе кольцо и подмигнул. – Первый жених на деревне!

– Хозяйка еще молодая. Да и хозяин крепок. У них еще вполне могут родиться дети.

– Не могут, – покачал головой вдруг помрачневший Лесь. – Нам сюда.

Потемневшая от времени дверь распахнулась, открывая небольшую комнату. Как и все в доме, она оказалась чистой, но обветшалой. Из убранства – видавшая виды лавка и сундучок из выцветшей соломы.

– Скажи, а твой спутник… Он тебе кем приходится? – осторожно спросил Лесь.

– Спутником, – пояснила Немира и уселась на лавку. Тюфяк оказался на диво мягким.

Юноша отошел к оконцу, слишком большому для крохотной комнаты:

– Он носит меч. Он воин?

– Я ношу лук и ножи. Я воин?

– Ты похожа на воина, – резко обернулся Лесь. На конопатом лице играла загадочная улыбка. – Я бы хотел посмотреть, как ты стреляешь.

Немира вздохнула. Ей были лестны подобные слова. Вот только хотелось бы, чтоб они принадлежали…

Нет. Хватит! Он все сказал. Подвел итог. Значит, и она должна.

– Он ведьмарь.

– Ведьмарь? – рыжая бровь изогнулась.

– Охотник на нечисть и нежить.

– Мне ведомо, кто такой ведьмарь… Мне интересно, почему ты с ним… Впрочем, не важно.

Юноша подошел к Немире и осторожно опустился рядом.

– Тебе говорили, как ты хороша?

– Однажды, – призналась она, вспомнив сладостные слова, что нашептывал на ухо Олелько.

– Однажды? – подивился Лесь. – Что за дураки тебя окружали? Ты заслуживаешь слышать подобные слова всегда!

Неожиданно он склонился ближе, к самой щеке. От него пахло потом и сеном. Этот аромат закружил голову. Или все-таки тому виной Апивень?

– Тем более что это правда!

– Правда? – чуть отклонилась Немира.

– Правда, – повторил Лесь.

– Тогда расскажи мне, как я хороша, – сказала она и, сбросив лук да колчан, поцеловала его в губы.

– Обязательно… – выдохнул ей в рот Лесь и заключил в объятия гибкий стан.

Его руки оказались нежными и одновременно сильными. На задворках замутненного разума всплыло предупреждение хозяина, но тут же утонуло в пьянящих словах. Через лицо, шею протянулась длинная дорожка поцелуев. Побежала к груди.

Странно, когда же она успела остаться без рубахи? Впрочем, так даже лучше…

Вот только отчего же объятия кажутся какими-то грязными, поцелуи не греют, а в животе даже отдаленно не возникает той сладкой истомы, что появлялась при одном взгляде Войтеха?

Нет! Ей не нужен ведьмарь! Он от нее отказался!

Немира зажмурилась и попыталась броситься в омут страсти с головой.

Получалось плохо. Поцелуи стали раздражать, объятия душить.

Ну и пусть назло! Пусть в пику! Зато, хоть на краткий миг, она чувствует себя нужной, желанной… Или нет?..

Лесь резко пополз куда-то в сторону, как раз когда Немира решила не совершать той самой роковой ошибки. Пополз спешно, грубо, оставляя на нежной коже ссадины и синяки.

– Что за…

Девица открыла глаза, которые тут же увеличилась вдвое. Ведьмарь держал несостоявшегося любовника за шею.

– Отпусти, – выдавил юноша, тщетно пытаясь высвободиться из стальных оков – ни удары по широкой груди, ни слабеющая цепь пинков не помогали. Лишенная кислорода рыжая голова краснела и разбухала.

– Отпусти его! – потребовала Немира, вскочив с кровати и едва прикрывшись рубахой.

Войтех чуть ослабил хватку, но отпускать не спешил.

– Тебя сюда никто не звал! Уходи! – ощерилась девица, точно дикая кошка.

Ведьмарь не сводил полного презрения взгляда с задыхающейся жертвы.

– И кто ж это тебя научил девок портить?

– Она сама на меня бросилась, – прохрипел Лесь и забился в судорогах – рука сжалась сильнее.

Ах вот как!

– Отпусти его, – спокойно попросила Немира. Всего в один миг «солнечный лучик» превратился в гаснущую головешку – и защищать предателя расхотелось.

– Хорош полюбовничек, – хмыкнул Войтех и разжал ладонь. Юноша, словно мешок с клубнями, безвольно плюхнулся на пол. Воздух с громким свистом спешил наполнить легкие, раздираемые кашлем. – Пошел вон!

Лесь на карачках пополз к двери. Мужчина ногой отправил ему вслед пару стоптанных лаптей.

– Какое ты имел право сюда вваливаться? – вздернула подбородок Немира.

– Захотелось проверить, не натворишь ли глупостей, – невозмутимо ответил ведьмарь, оторвавшись от созерцания улепетывающего зада и развернувшись к спутнице.

Дрожащая не то от прохладного ветра, что ворвался в комнату, не то от переизбытка чувств рука уронила ненадежное прикрытие, выставив на обозрение сокровенную наготу. Глаза Войтеха потемнели, превратившись в два бездонных озера. Взгляд сполз с девичьего лица на высокую грудь. Покружил в районе бедер и, снова поднявшись, уткнулся в оберег. Девица резко выпрямилась, отчего довольно развитые груди призывно закачались, невольно облизнула губы. В животе сладостно екнуло.

Войтех сжал челюсти, сглотнул. Затем мотнул головой, будто избавляясь от наваждения, и сказал:

– Твое безрассудство, как всегда, на высоте.

– Убирайся! – рассвирепела Немира и, подхватив с пола собственный сапог, метнула в спутника. – Проваливай!

– Вот, значит, как?! – прикрикнул Войтех, потирая ушибленную голову. – Я своей жизнью рискую, а ты тем часом готова под первое немытое тело лечь!

Немира дернулась, как от пощечины. Обида вперемешку с негодованием затопили душу:

– Твое какое дело, с кем я и под кого ложусь?!

Еще один сапог полетел в живую мишень, но на это раз не достал. Девица тряслась от ярости: