Старая карга с окровавленным ртом, трясущаяся от возбуждения, «седлала» своего «лю́бого». Мерзкое соитие длилось, покуда Дубина не замирал. Лишь тогда обновленная и помолодевшая ведьма нехотя сползла с него и, чмокнув щеку, с веселым мычанием принималась варить зелье, которым приводила громилу в чувство. Надо признать, Дубина оказался на диво выносливым. А может, ведьма просто вовремя останавливалась. На памяти главаря от подобных ласк три дюжины скопытились сразу. Еще пятеро, что были покрепче, лишились разума. Дубина же, хоть и стал молчалив и приходил в ужас от одного лишь упоминания о ногай-птицах, казался вполне вменяемым. Лисица даже поразмысливал, не взять ли его в постоянную шайку в качестве достойной замены Бугаю.

Шайка… Меднолицый ухарь и не помышлял сходить с избранного когда-то пути. И теперешнее положение дел воспринимал скорее как досадное препятствие, причем довольно денежное. Ибо заказчик помимо того, что дозволил Лисицыной голове покоиться на плечах, еще и щедрое вознаграждение пообещал, на которое лет пять можно целое войско содержать.

Снова перед глазами невольно всплыли развевающиеся знамена с золотым орлом. Заказчик… Лисица мотнул головой – прогоняя наваждение.

Вот только нужно ли то войско али шайка новая, когда Юга обещала старую вернуть? Лисица представил себя во главе отряда мертвяков и расплылся в широкой улыбке. Да супротив такой силы ни один город, ни одна княжья армия не выстоит!

А теперь он точно ведает, супротив кого не преминет выйти с подобной мощью. Главарь никогда не прощал обид. Никому не задолжал. Долг – он ведь завсегда платежом красен. Даже если его следовало вернуть нерадивой матери, что продала своего сына заезжему купцу якобы для лучшей жизни… Или заказчику, который хоть и сулил сказочное вознаграждение, заставил столько лет мытарствовать и терпеть это неутихающее жжение.

Лисица с остервенением потер печать. Временами ему хотелось выковырнуть эту отметину. И он непременно бы это сделал, с куском кожи вырезал, кабы помогло. Поплатится тот, кто одарил ею! Ох поплатится! Как только отдаст обещанное и избавит от нее.

Да… Шайка поднятых с могил – великая силища! Перед глазами мигом предстало скромное по численности, но непобедимое войско полуразложившейся нежити, облаченной в гнилье. Такому и пики, и стрелы нипочем. Разве убьешь то, что и так мертво? Вот она, истинная Призрачная шайка, способная кого угодно повергнуть в ужас. Впрочем, сам Лисица не так чтобы страшился. Подумаешь, мертвяки… Репенья, Ветряк, Поята, Сивый, Белка… Да каждый из них ему по праву братом звался! И был куда роднее, нежели родительница-потаскуха… Только бы Юга подняла их.

– Горит! – заулюлюкала ведьма, оторвав от сладостно-хмельных, точно мед, мыслей. – Горит! У! У! У!

Далеко над лесом в стремительно темнеющее небо устремлялись длинные сизые хвосты. Лисица улыбнулся и поймал себя на мысли, что коли ведьма умудрилась-таки спалить неприступный храм Макоши, стало быть, и возвращение Призрачной шайки осилит.

– В дорогу, – велел главарь.

– Так, может, мне на остатках крови поворожить?

– Прежде в ближайшем селении шайку доберем, – отмахнулся Лисица. Сейчас бы не помешало хорошенько пожрать да пивом брюхо залить али и вовсе браги пару стаканов опрокинуть. К тому же глядеть на окровавленную морду, хоть и знатно помолодевшую, мало радости. Пущай прежде вымоется. И сил в том селении наберется. Все лучше, чем снова на ведьмачьи обновления с Дубиной глазеть.

Всхлипывающий гигант безропотно усадил ведьму в седло и забрался сам. Кони стремглав понесли вперед. Недавние путники даже не удосужились погасить костер, что теперь щедро лил свет на три мумии, раскинутые по поляне, точно трухлявые истуканы.

* * *

– Это я.

Ведьмарь! Немира облегченно обмякла. Хвала богам, цел!

– Сейчас я тебя отпущу, и мы быстро и тихо уходим, поняла?

– Мм.

Войтех убрал ладонь и поманил за собой. Но, прежде чем шагнуть, девица оглянулась на стражниц. Те уже потеряли интерес к происходящему в лесу и, стянув с дерева сверток, принялись его разматывать. Тот орал и барахтался. Рядом занимался костер.

Ведьмарь потянул Немиру за руку.

– Погоди, – уперлась она, наблюдая, как пленника, коим оказался мальчик весен десяти-одиннадцати, поволокли к огню, что уже пылал ярче луны. – Мы не можем его так бросить!

– Он сам виноват. Пошли.

– Я спать спокойно не смогу, ведая, что ничего не сделала для его спасения, – не до конца поверив в услышанное, Немира тщетно пыталась разглядеть лик собеседника. Кабы малость поближе к поляне…

– Это не наше дело, – угрожающе рыкнул Войтех. – Гаевки сами решат, что с ним делать.

Гаевки? Стало быть, вот какие они – злобные девки, что обижают детей, а вовсе не прекрасные защитницы животных и растений! Как же ошибалась Яринка на их счет. Кикиморы волосатые!

Немира попыталась высвободить запястье из стального захвата, но не вышло.

– Ты же ведьмарь! – повысила голос она и тут же стихла. Опасливо оглянулась. Стражницы не отрывались от задуманного – видать, из-за диких воплей не расслышали спора.

Однако возмущаться Немира на всякий случай продолжила шепотом:

– Ты же ведьмарь, твое дело защищать людей от нечисти и нежити, сам говорил. Так в чем же дело?!

– Они не убьют его. Всего лишь уму-разуму научат.

Мальчишка снова завопил. Истошно. Душераздирающе.

– И то верно! Чего волноваться? Подумаешь, всего лишь пятки прижгут! – разозлилась Немира, ощутив запах паленой плоти.

Прием Ратмира вспомнился сам собой. Возможно, потом придется пожалеть о сделанном. Возможно, был иной способ. Но спорить с твердолобым спутником времени попросту не осталось, и тем паче искать иные пути. Она не хотела и не могла оставаться равнодушной, пока гаевки, чья доброта воспевается чуть ли ни в каждой сказке, превращают ребенка в калеку. А потому, подобрав верное оружие, приблизилась к самой кромке поляны и нацелила стрелу прямо в сердце истязательнице.

Вот и проверим, смертны ли эти лесные девки!

Войтех в пару прыжков оказался подле спутницы и, вовремя перехватив губительную стрелу, процедил:

– Добре, твоя взяла. Но за эту спасенную жизнь ты в ответе.

– Ладно, – мимолетно подивилась странной фразе Немира.

– Оставайся тут. Я сам попробую договориться.

Не дождавшись согласия, ведьмарь вышел на поляну. Гаевки все как одна обернулись и зашипели. Войтех остановился, снял с пояса меч, бросил на землю. Только теперь Немира осознала, почему тут было так светло, – трава-то светилась!

– Я с миром, прекрасные защитницы леса! – ведьмарь поднял руки вверх.

Самая высокая из стражниц отделилась от толпы и вышла навстречу. Никак главная. Немира хоть и не сводила глаз с пленника, коего оттащили от костра, а все ж заметила, как хороша лесная девка: великолепно сложенная, она двигалась грациозно и чуть горделиво. Полные груди покачивались в такт поступи. Узкие ступни длинных стройных ног неслышно опускались на светящийся травяной ковер.