У августа особый аромат — горький, терпкий. Куда ни кинешь взгляд — до горизонта еще не выжженная зеленая трава. Дурманящая сизая полынь и пряные золотые соцветия пижмы. Особое украшение луга — длинные плети цикория с небесно-синими цветками и аметистовые головки колючего чертополоха. В сухом воздухе далеко разносился стрекот кузнечиков и песнь жука-скрипки. Умиротворяющее место.

Внезапно змей стал резко снижаться.

— Ника, ослабь руку, я помогу тебе.

Мне хотелось самой — и я потянула за леер, зацепив его указательным пальцем. Все сделала так, как некогда Матвей. Почти все. Змей поймал новый поток, а я порезалась.

— Я же предупреждал, что нить острая, — расстроился мужчина.

Засунуть в рот палец, как всегда в таких ситуациях, я постеснялась. А Матвей — нет. Демон меня раздери! Посторонний человек облизал мне палец!..

— Ой…

Я рефлекторно дернулась, пытаясь высвободить палец из плена чужих горячих губ.

— Извини, — стушевался Матвей, все так же не отпуская мою руку, — привычка. Читал, что опиорфин снимает боль.

Смутно помню, что про вещество в человеческой слюне, которое в несколько раз сильнее морфина, я тоже когда-то читала.

— Спасибо, порез больше не болит, — произнесла я, ощущая, как щекам становится жарко.

Давно я не чувствовала себя настолько неловко. И ведь не я виновата, а все равно смутилась. Может, все дело во снах? Если бы я не знала точно, что инкубов и суккубов не существует, то подумала бы, что один из них начал посещать меня по ночам. Но нет, я знаю, какие демоны — страшные, агрессивные, безжалостные… И кошмарно-уродливые. Сомневаюсь, что монстр может быть страстным, нежным любовником. Нет, мне точно известно, что демонов страсти не существует.

И все же из-за смущающих снов я неадекватно реагировала на случайные прикосновения Матвея. Да, я реагировала на прикосновения обычного мужчины! Я!.. Рассказал бы кто раньше, не поверила бы.

— Вероника! Вероника!

Крик Авроры полосонул по и так натянутым нервам. Чуть не отпрыгнув от Матвея, развернулась к маленькой ведьмочке. На ее лице сияла улыбка, тонкую талию обвивала лимонно-серая змея, а по пятам, чуть отстав, бежал поджарый волк. Наигралась с эквиумами и вспомнила, что мы ее тут ждем?

— Спасибо, спасибо, спасибо! — затараторила Аврора, останавливаясь рядом с нами. — Они такие хорошие! И как я раньше жила без общения с Джеком и Наташей?

Странные имена для эквиумов в который раз ввели в ступор. Ладно, ворон-самец по имени Морриган — тоже не пример идеального выбора.

— Отвела душу? — улыбнулась я. — Тогда отпускай их. В принципе ты можешь призвать их в городе, полоза так точно.

— И никого это не удивит? — усомнился Матвей.

— Утром на улицах Темных Вод можно увидеть медведя. Ползущую в траве или кустах змею вообще не заметят.

— Этот город — странное место.

— Ты только сейчас понял? — не удержалась от шпильки.

— Ну почему же? Я сразу не хотел сюда ехать. — Матвей помрачнел. — И после особенностей гостеприимства поскорее хочется вернуться домой.

Ой-ой… Стеллу его намерения гарантированно не устроят.

— Ты же понимаешь, что пока нельзя?

— А когда можно? — Мужчина раздраженно запустил руку в темно-русые волосы. — Ведьмы не держат своего обещания, хитрят.

Сначала привороты, потом задержание — его негодование понять можно.

— Подожди до смотрин невест, — предложила неуверенно. — Они пройдут, страсти из-за убийств чуть улягутся — и вы распрощаетесь с общиной.

— И сколько их еще ждать?

— Три дня. Время проведения немного сдвинули. Этот праздник ознаменуется созданием нескольких новых семей. Совет ведьм и даже Стелла станут чуть добрее.

Матвей хмыкнул, словно сомневаясь, что это возможно.

Не верю, что Волкова оставит идею заполучить внучку в свою семью. Но нужно же было успокоить Матвея?

— Ника, а почему ты не уезжаешь?

Я вскинула голову, пораженная неожиданным вопросом.

— Из родной общины? А зачем?

— Тебе плохо, так почему ты все еще здесь? Артефакта, который сняла моя дочь, больше нет. Бросай все — и уезжай.

Я слабо улыбнулась.

— Не могу. Пока. — И, отойдя к Авроре, которая чесала пузо здоровенного хищника, вывернувшегося на траве, как обычная собака, я предложила: — Давай ты отпустишь эквиумов, и мы вернемся в город, предварительно заглянув на завод минеральной воды? Если, разумеется, хотите.

— Что-то мы слышали о едва ли не главном источнике дохода вашей общины, — заинтересовался Матвей. — Но не откажемся от экскурсии и подробных объяснений. Правда, Аврора?

— Конечно, папочка, — подтвердила девочка, аккуратно раскручивая кольца змеи со своей талии.

Она могла приказать ползучему гаду отцепиться, распутаться самостоятельно, но предпочла возню. Со стороны наверняка казалось странным, что Аврора улыбалась, оглаживая покрытые чешуйками кольца, но только тому, кто не знал, кто такие эквиумы. Особенно умиляло, когда хозяйка сюсюкала с мерзким помощником — пауком или стервятником.

— Нельзя сказать, что главный доход первейших семей — это лечебная минеральная вода, в которую периодически сливают излишки силы. У всех ведущих домов есть вложения в бизнес-проекты вне общин.

— А еще ты говорила о взносах от тех, кому позволили жить отдельно.

Невольно я вспомнила Елену Медведеву и ее щедрые отчисления на процветание Темных Вод.

— Увы, плата за независимость высока. — Подавив зависть к более удачливой ведьме, я спросила: — Так вы хотите экскурсию?

— Да, интересно взглянуть на вашу чудо-воду, — кивнул Матвей. — Живую и мертвую.

— Нельзя сказать, что заряженная магией минералка исцеляет от всего, но в ней достаточно целебной силы, чтобы быть намного полезнее, чем обычная.

— Как бы там ни было, но она пользуется популярностью в СНГ, — заметил мужчина.

Аврора отпустила своих помощников, и мы без спешки дошли до края луга, поросшего молоденькими березами. Метрах в ста находился завод, огороженный высокой бетонной стеной. Моя машина, на которой мы приехали, стояла на парковке среди других автомобилей, и возле нее крутилась какая-то женщина. Распущенные волосы, неопрятная одежда, местами порванная и грязная, диковатое выражение лица. Она бродила по парковке, что-то бубня себе под нос.

— Подождите, — придержала я порывистую девочку за локоть.

— Что случилось?

— Ничего, — шепотом поспешила успокоить мужчину. — Но нам придется немного постоять здесь. И тише, пожалуйста.

Я ее сразу узнала, хоть не видела восемь лет. Вера Лисицына. Ее сестра-близнец Надя, струсив, бросила нас с Викторией во время прорыва и была казнена утоплением в озере. Вера затерялась в выдуманном мире, где ее Надя была жива, не в силах смириться с потерей. И почти восемь лет после того страшного дня бедная ведьма провела в лечебницах и специальных санаториях. А сейчас бродила у завода — похоже, сбежала из-под присмотра близких.