Быстро отыскав в телефонной книге номер ее матери, я сообщила, где найти беглянку. К счастью, ее уже искали и пообещали подъехать через несколько минут.

— Кто эта женщина? Почему мы прячемся? — потребовал объяснения Матвей.

Немного подумав, решила, что он с Авророй имеет право знать, кто эта несчастная, и вкратце рассказала ее историю. Нашу общую историю: Веры, Виктории и мою.

Не сводя хмурого взгляда с несчастной девушки, Матвей чуть слышно заметил:

— Странно, что Провидение покарало невиновную. Такое редко бывает.

Хотела возразить, что не совсем, и я тому пример, но вспомнила, что если до прорыва мало грешила, то потом успела совершить фатальные ошибки. Один наш с Викой обман чего стоил: спрятав кулон общины, мы лишили Темные Воды полноценной защиты Верховной. Будь он у Стеллы, она провела бы мощный обряд поиска, когда начались убийства, и одержимых нашли бы без проблем в крайние сроки.

А кстати, почему никто не интересовался бездеятельностью Волковой? Может, спрашивали, только я о том не знала? Или же Стелла давно научилась затыкать рты недовольным, не допуская и мысли, что ее действия могут критиковать?

За Верой Лисицыной приехал внедорожник, набитый родней. Пока ее мать ждала у открытой двери в салон, два охотника ловили полоумную сестру. Как же она визжала, когда ее схватили!.. Вырываясь, царапалась и кусалась. Но братья быстро скрутили ее и загрузили в джип.

Стоя среди березок, мы видели грустное зрелище от начала и до конца.

— Почему она не отбивалась с помощью заклинаний? — задал закономерный вопрос Матвей, когда Лисицыны уехали.

— Года два назад, когда несколько специалистов подтвердили, что ее разум омрачен горем навсегда, Стелла потребовала запечатать ее дар. Это необратимый процесс.

Аврора всхлипнула и отвернулась.

— Бедная…

— Жестоко, — оценил деяния тещи мужчина.

— Сумасшедшая ведьма опасна даже для своих близких, — справедливо заметила я. — Но кроме обряда запечатывания, ее можно было временно заблокировать с помощью амулетов. Так что да, жестоко.

Настроение на экскурсию пропало напрочь не только у Ивановых, поэтому я не стала отговаривать, когда они попросили перенеси ее на другой день.

Подбросив их в центр, сама поехала на работу — нашлась стопка важных документов, которые я просматривала до самого вечера. Домой вернулась поздно, и там меня ждал романтический ужин при свечах и грустный Волков. А еще огромный веник роскошных багрово-красных роз, явно не из сада, и торт-мороженое.

— Ника, прости.

Не «привет», не «как дела», сразу к цели, которую преследовал, делая красивый жест? Спешит куда-то?

— Прости, Ника, — глухо повторил Герман, обнимая меня за плечи. — Я был непростительно груб с тобой.

— Когда? — фальшиво удивилась я.

— Когда ты спрашивала о пятом одержимом. — Обхватив мое лицо ладонями, он пытливо заглянул в глаза. Хотя что там можно увидеть, когда на столе горит всего шесть свечей? — Не знаю, что на меня нашло.

В неверном свете живого огня глаза самого Волкова казались полными мрака провалами. Жутковатое ощущение…

— Это расследование, я понимаю твое нежелание отвечать.

— Ника, у меня нет тайн от тебя. — Он быстро поцеловал меня в висок. — Ты внезапно показалась такой далекой, чужой… незнакомкой, что ответ вырвался сам собой. Это не оправдание, знаю, поэтому прости меня.

Моя заледеневшая от страха душа ушла в пятки. Герман почувствовал неладное! А еще говорят, что у большинства мужчин логика вытеснила интуицию.

— Мы оба были странными, Гер, что и неудивительно, учитывая недавние события, — примирительно произнесла, потершись лбом о его теплое плечо. — Ты сорвался, я слегка отдалилась, но это в прошлом.

— Вероника, ты у меня такая понимающая, — пробормотал охотник благодарно, прежде чем накрыть мои губы карамельно-тягучим поцелуем.

От аромата сандала кружилась голова. И я с ненавистью подумала о медальоне, на котором так некстати недавно обновила заклинание. Теряться в дурмане чужого желания не хотелось.

Герман отстранился первый, я же осталась сидеть на столе, откинувшись назад, между тортом и вазой с фруктами. Как туда попала, не помнила совершенно.

Запустив пальцы в черную шевелюру, он самодовольно скользнул по мне взглядом и хрипло произнес:

— Для меня ты лучшее блюдо, но вряд ли простишь, если мороженое растает.

Герман помог мне сесть за стол и занял место напротив. Незаметным движением я поправила одежду, с раздражением ощущая, как горит лицо и зона декольте.

Настроения на игры не было, но я держалась, понимая, что, если Герман узнает о нечаянной измене, прощения не выпрошу, да и не буду этого делать. Потому что я не виновата, демон меня раздери!..

После второго блюда у Германа зазвонил телефон. Старший Волков побеспокоил сына в неурочный час. Глубокая морщинка пролегла на высоком лбу — Герман подобрался, преображаясь из романтичного в кои-то годы любовника в сосредоточенного охотника. Очередная беда?

— Я буду через несколько минут, отец.

Положив мобильный на стол, он одарил меня мрачным, полным сожаления взглядом.

— Извини, мне придется уйти.

По спине сыпануло морозом — неужели община снова под ударом?

— Опять убийство?!

— Нет, второй поисковый отряд, идя вдоль линии защиты вокруг города, нашел то, что пропустил первый.

Вот теперь я заволновалась.

— Что нашел? Дыру в нашем щите?..

— Да, Ника, дыру, через которую и зашли те одержимые.

Страх отступил. Неизвестная причина несчастья пугает, тогда как найденную ошибку можно исправить.

— Но это же хорошо? Дыра — лучше, чем другие версии?

Одержимый мог попасть в Темные Воды, если его провел кровный родственник, и подобное предательство каралось смертью. Дыру же сделать могли с помощью краденого артефакта или жертвоприношения. Последнее, разумеется, ужасно, но не настолько, как понимание, что кто-то из ведьмаков или ведьм продал общину кровожадным тварям.

— Не совсем, Ник. Дыра сделана не снаружи, а изнутри.

Я на несколько секунд зависла, пытаясь принять услышанное. Изнутри?.. Ох, все-таки предатель среди нас?!

— Держи меня в курсе, Гер, ладно?

— Постараюсь.

Охотник ушел собираться, я же осталась в комнате одна. Вру. Со мной был лучший антидепрессант для девушки — шоколадный торт-мороженое с вишней.

Расстраиваться поводов немало: тот, кто помогал одержимым убивать ведьм, все еще среди нас. Раз. Впустил убийц член общины. Два. Чутье Германа подсказало, что со мной что-то не так. Три. Иллюзия наших отношений стала стремительно трещать по швам. Это четыре…