– Опусти руки и веди к женщине!

Адвокат молча свернул направо и пошел по более широкому коридору, отметив, что, кроме этого спеца, убившего Шамана, в здание никто не вошел. Это было для Голикова важно!

Пройдя десять метров, адвокат ногой толкнул дверь. Андрей из-за его спины увидел лежавшую на кровати, сцепленную наручниками Маргариту. Ее рот был заклеен липкой лентой. Сургин толкнул адвоката вперед:

– Освободи Новикову!

Рита заворочалась и попыталась что-то крикнуть, но ей мешали оковы и лента. Видимо, радовалась появлению Андрея. Но ошибался офицер особого применения. Маргарита хотела предупредить возлюбленного об опасности в виде женщины, затаившейся с короткоствольным автоматом в руках за распахнутой дверью. Ствол «АКСУ» был направлен в спину Сургину. Андрей почувствовал опасность слишком поздно. Он понял, что сзади кто-то есть. И этот кто-то держит его на прицеле. Мелькнула мысль схватить адвоката и, развернувшись, прикрыться им. Но ее пришлось отбросить. Не успеет! Слишком невыгодна его позиция. Но кто пасет его?

И тут же услышал, к немалому удивлению, женский голос:

– Брось оружие, ублюдок, или я порву тебя в клочья!

Андрей поднял руку с пистолетом вверх. «ПМ» с глушителем повис на указательном пальце, державшем скобу спускового крючка. Из этого положения выстрелить нельзя. Затем медленно нагнулся, положил ствол на пол.

Голос сзади приказал:

– Иди к своей шлюхе, придурок! И без лишних движений, я в бирюльки играть не намерена!

Сургин прошел к кровати, где лежала Рита. Встал, загородив ее собой, повернулся. Адвокат, забрав пистолет с глушителем, отошел в сторону. Ухмыльнулся:

– Ну что, крутой? Нашел свою ненаглядную?

Андрей промолчал, внимательно следя за обстановкой. Голиков же повернулся к подельнице:

– Молодец, Мари! И когда ты только успела спеленать нашу куколку? У тебя же времени было несколько секунд.

– Что для любимого мужчины не сделаешь, Игорек! Цени!

– Ценю! Теперь ценю! Но об этом позже. Думаю, помощники этого крутого вертятся где-то поблизости. Надо заблокировать входную дверь! Там Шаман в коридоре лежит. Спаситель нашей Маргариты Владимировны без всяких эмоций всадил ему пулю в череп.

– Да? Ну, ничего! Долг платежом красен. Скоро рассчитаемся!

Мария пошла к выходу. Пока она отсутствовала, адвокат не спускал взгляда с майора Москвитина-Сургина, держа его под прицелом пистолета с глушителем.

– Да! Не ожидал я от тебя такой прыти, парень! Сколько людей вокруг здания?

Андрей усмехнулся:

– А ты выйди, проверь! Заодно в «Волге» и кейс с документами из Междуреченска заберешь!.. Если сумеешь!

Адвокат ответил Сургину улыбкой. Правда, натянутой, напряженной:

– Мне теперь они ни к чему! Я прекращаю свое участие в защите господина Витинского! Бесперспективными делами не занимаюсь. Сейчас для меня важнее другое. Это уехать из сраной России. И я уеду! Не пойму одного, почему ты, имея прикрытие, всегда действовал один?

– А потому что я одиночка! Мне напарники не нужны.

– Не нужны, да? Переоценил ты себя, дружок! Теперь вот расплачиваться придется за это. Не обидно?

– Ты о себе думай, Игорь Иванович! Что-то мне подсказывает: не уйти тебе далеко, да и не жить долго.

Голиков побледнел, сжал зубы:

– Закрой пасть! И лучше помолись перед смертью!

– А я неверующий!

– Тогда попрощайся с дамой. На тот свет отправитесь одновременно! Может, еще будете счастливы в той, загробной, жизни?

Андрей отвернулся от адвоката:

– Как ты мне надоел! И это за какие-то минуты!

Голиков хотел что-то сказать в ответ, но появилась подельница:

– Все в порядке, Игорь. Главный вход я заблокировала. В здании тишина. Неужели этот недоумок притащился сюда один?

– Черт его знает. Открой потайную дверь и кончай их обоих! Сами уйдем коллектором.

– Угу! Минуту!

Мария подошла к глухой, казалось бы, стене, но, сняв с нее картину, открыла небольшой лаз. Засунула туда руку, что-то дернула, и в стене открылась широкая дверь. Андрей напрягся, и… в это время прозвучали один за другим два выстрела. Адвокат с Марией рухнули на пол. А в черном проеме появился не кто иной, как сам генерал Потапов с пистолетом в руке, из ствола которого еще вилась тонкая струйка порохового дыма.

Он вошел в комнату, переступив через подельницу Голикова, бросил взгляд на адвоката, дергавшегося в предсмертных судорогах, перевел глаза на Сургина, прищурился:

– Как же это ты, Андрей, так лоханулся, а? Дал заманить себя в ловушку. Мог бы действовать аккуратней. Ты же, по сути, проиграл. Еще мгновение, и эти уроды отправили бы вас с Ритой на тот свет!

Сургин, не ответив, повернулся к Маргарите. Быстро освободил ее от оков и пленки. Спросил:

– Ну, как ты? Сильно испугалась?

– У меня все внутри оборвалось, когда эта надзирательница наставила на тебя автомат!

Андрей присел рядом с женщиной, обнял ее.

И только после этого ответил генералу:

– Ошибаетесь, Николай Викторович, не проиграл я. И не мог проиграть. Просто ждал удобного случая. И он уже почти наступил, но тут появились вы!

Потапов удивленно взглянул на майора:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лучше показать! Смотрите!

Он дернул рукой, бесшумный «ПСС» упал ему в ладонь, и Сургин в течение двух секунд произвел шесть выстрелов в сторону стены, где находился потайной ход.

Генерал застыл в удивлении.

Андрей улыбнулся:

– Вот так, Николай Викторович. Это не у нас с Ритой не было шансов на спасение, а у адвоката с его подругой.

Потапов спросил:

– Но откуда у тебя взялся бесшумный пистолет?

– У Шамана позаимствовал. «ПМ» его оставил в «Волге», а эту штучку взял с собой. Так что не лоханулся я! Да, присутствия дамы не просчитал, верно. Но это ничего, в сущности, не меняло. Но со мной ладно! Вы-то как их потайной ход просчитали?

Генерал пожал плечами:

– Очень просто. По схеме здания. На ней он указан. Меня удивило, что ход подземного коллектора, уходящего к канализационным коммуникациям, здесь, в здании, заканчивается глухой стеной. Признаюсь, дверь я не обнаружил. Но другого способа незаметно покинуть дом у преступников не было, следовательно, стена все же должна иметь дверь, что чуть позже и подтвердилось. Бойцов отряда спецназа я задействовать не мог? Не мог! Пришлось самому тряхнуть стариной. А ты, оказывается, в помощи и не нуждался.

– И все равно я благодарен вам, генерал!