— Думаешь, еще кто-то из ребятни заболеет?

— Вернее всего, — дед Агап вытер салфеткой подбородок мальчонки.

— Тогда, может, сходить к озеру за желтой ряской?

Наставник лукаво улыбнулся.

— Ага, помнишь, значит. Ты ж тогда совсем крохой была!

Помощница в шутку сморщила нос.

— Как забыть? Этот желтый цвет заварки и противный кислый вкус?!

— Зато этот «противный вкус», — передразнил Агап, — не дал тебе разболеться вслед за остальными. Пожалуй, за ряской сходи, напоим ею ребятишек. А силуч тогда завтра доварим. Но как же ты пойдешь? Там дождь шурует стеной. Хорошо, я не остался на ночь у Прохора. Нынче вымок бы до нитки, сюда добираясь.

— Дождь уже не такой сильный. Так, крапает слегка. Я возьму лошадь.

Через полчаса, вооружившись сачком и бидоном, Войнова выехала на Ватрушке за пределы части. Кобыла радостно ржала, фыркала на небесную морось, раздувала ноздри. Плащ не полностью покрывал девичью фигуру, и подол юбки вскоре вымок. Но Тису это не волновало: прогулка позволит потратить время с толком и не маяться ожиданием. Удивительно, как буквально за два дня роща преобразилась — ветреная погода сбила большую часть листьев с деревьев, и теперь черные ветки тянулись в небо, а палые листья пестрым ковром расстилались меж стволов. Даже в такой погоде есть своя прелесть.

Знакомый мотив панокийской песни снова завертелся в голове и заставил ее улыбнуться хмурому дню и своим мыслям. На пригорке она, переполненная чувствами, оглядела горизонт с потемневшей опушкой и призрачными скалами. Улица повела ее вниз к озеру. Редкие встречные прохожие не обращали на всадницу внимания, торопились по своим делам, сетуя на дождь.

Вежское сегодня было спокойным до неестественности. В спящей воде отражалось серое небо. Из камышей торчали редкие удочки рыбаков. Тиса огляделась. Справа за зарослями рогоза таился небольшой затон — весь в желтых кляксах ряски, с розовыми маковками водяных лилий, гордо стоящих на коротких ножках. Найдя пологий спуск к воде и подоткнув юбку за пояс, травница зачерпнула ряску сачком, затем вытрясла растения из сетки в бидон. Так она проделала несколько раз, пока не решила, что достаточно. Присев на корточки, девушка потянулась и потрогала тугой бутон кувшинки, весь в прозрачных каплях дождя. Такие гладкие нежные лепестки!

В воде что-то шевельнулось, и Тиса вздрогнула, когда увидела девичье лицо… Сквозь толщу воды Ила улыбнулась ей, не пытаясь всплыть. Русалка приставила палец к бескровным губам и заговорила. На поверхности воды показались пузыри. Войнова неожиданно поняла, что разбирает слова.

— Прости меня, счастливая Тиса, я напугала тебя, — пропела речная дива. — Мне нельзя всплывать на людях. Ты так редко приходишь к озеру, но я не могла не предупредить.

— Предупредить о чем?

— Мой хозяин напуган. Землю топчет существо, имени которого он не знает. Я видела страх в его глазах, читала слова с его губ. Нам всем на дне велено затаиться, но я должна была сказать. Будь осторожна.

— Спасибо, Ила, — прошептала в недоумении.

— Осторожна, — донеслось эхом. Бледное лицо поглотила глубина. Последним исчез в черной воде белый локон.

На обратном пути в часть Войнова размышляла над словами русалки. Первое, что пришло на ум, — неужели древоед пересек болото? Это обеспокоило, и желание увидеть Трихона стало особенно острым.

За полчаса до назначенного времени Тиса вышагивала по гостиной. Часы пробили три, и она прилипла лбом к стеклу, выглядывая во двор. С каждой минутой четвертого часа волнение нарастало. Где же он?

Шкалуш появился лишь полчетвертого. Бросив Буя у коновязи, взбежал на крыльцо и не успел постучать, как Тиса уже распахнула перед ним дверь. Люди во дворе не позволили ей броситься ему на шею. Она взяла парня за руку и потянула за собой в гостиную и лишь там разглядела родное лицо. У Трихона был усталый вид — впалую щеку пересекала полоска грязи, куртка на плечах насквозь мокрая от дождя…

— Я опоздал, Тиса, — шептал он с горечью. — Я опоздал.

Шкалуш поднял на нее глаза, темные… от вины?

Дурачок. Так винить себя за ерунду!

— Не страшно, всего же на полчаса. Пустяк.

Парень провел по лицу рукой, надавил на веки пальцами, стараясь снять с себя усталость.

— Хорошо, что ты мне записку оставил, — Тиса прильнула к его груди, не обращая внимания на холод мокрой куртки.

— Ты можешь испачкаться. Знаешь, я ведь… — он замолчал.

— Пусть, — произнесла девушка, не двигаясь. — Я так соскучилась.

Шкалуш осторожно положил руку на ее плечо. Затем на пару секунд обнял так крепко, что дух захватило. Потерся щекой о девичью макушку. На миг они замерли, отогревая свои души.

— Но где ты был? — спросила Тиса, не поднимая лица, слушая биение его сердца.

— В скалах. Я должен был побыть один, мне нужно было… — парень тоскливо посмотрел в окно, — воздать молитву Гору за благодать, что он послал на наши головы.

— Какой же ты странный…

— Мы и в самом деле пара, — шкалуш поцеловал ее в макушку с задумчивым видом.

Кое-что вспомнив, Тиса спохватилась.

— Тебя ищет Витер! — она посмотрела в глаза новобранцу. — Он знает, что ты убегал. Наверняка будет добиваться твоего отчисления из части.

— Я знаю устав, — отмахнулся Трихон, словно это мало его волновало. — Дело окончится предупреждением, в худшем случае — наказанием. Как бы там ни было, не беспокойся. Лучше расскажи, как ты провела день без меня?

Войнова вздохнула. Зря он недооценивает сложность ситуации, в которую попал. Но спорить не стала и ответила на вопрос:

— Я снова видела Илу.

— Зачем она тебя беспокоит?

— Она предупредила о том, что вблизи Увега бродит чудовище.

— Вот как, — Трихон весь напрягся. — Что еще за чудовище?

— Кажется, я знаю, о каком существе речь.

— Ты? — удивился шкалуш и, мягко отстранив девушку, заглянул ей в глаза. — Что ты видела?

— Это древоед, — вздохнула Тиса. — Должно быть, он все же перебрался через болото. Теперь я боюсь, как бы его не увидели. Знаю, сейчас мало кто ходит в лес из-за этих беглых. Но лесник… Он будет не прочь пополнить коллекцию шкур под стрехой. И эти волки…

Она в догадке открыла рот.

— Ты слышал, что стая погибла? Я даже могу предположить, что Шушкарь отравил ее. Наверняка он знал о волках. Ведь у лесника без ведома и полевка мимо не проскочит. Хорошо, что рысак не на его территории.

— Лесник. Ну конечно… — прошептал Трихон себе под нос. Поднес ладонь девушки к губам и поцеловал. — Вот как мы поступим, — сказал он после короткого раздумья. — Я постараюсь в ближайшее время выяснить, на месте ли твой древний. Только ты мне в ответ пообещай, что ни под каким предлогом в лес не пойдешь. Понимаю твою тревогу о древоеде, — аккуратно продолжил он, — но не сейчас, Тиса.