Что же касается причин проявленного в отношении цзиньского императора миролюбия Чингисхана, то «ими были не только новый, страшный враг — моровая язва, которая стала косить ряды его армии, а также то, что от неимоверных трудов обессилил конский состав… Чингисханом было получено сведение, что непримиримый враг его (найманский. — А. М.) Хучулуг-хан завладел Кара-Киданьской империей (в Восточном Туркестане. — А. М.), в которой он нашел приют после своего бегства в 1208 году. В этом обстоятельстве Чингисхан с полным основанием усмотрел угрозу для безопасности своей империи со стороны ее юго-западной границы»[940].

Осознав «несчастные предзнаменования Неба (Всевышнего Тэнгри. — А. М.)»: то, что они впали в немилость у Небесного Владыки, чжурчжэни не решились «атаковать ослабевшую монгольскую армию, стоявшую лагерем под Енкином (Чжунду. — А. М.). Император предложил Чингисхану перемирие на условии уплаты ему богатого выкупа (дани. — А. М.) и отдачи ему в жены принцессы императорского дома (Чичуо, дочери прежнего цзиньского императора Вэй-шао-вана. — А. М.)

На это последовало согласие (Чингисхана. — А. М.)…»[941] Поэтому Алтан-хан поспешил исполнить условия перемирия: «И привез Вангин чинсан из осажденного Чжунду Чингисхану столько серебра и злата, шелков и прочих товаров, сколько были в силах увезти с собой ратаи монгольские.

И прельстили Чингисхана покорность и подарки Алтан-хана, и возвернул он тотчас ратаев своих, осаждавших грады цзиньские.

И сопровождал Вангин чинсан владыку Чингисхана аж до хошунов (уездов. — А. М.) Можиу и Фужиу и оттуда возвратился. И погрузили ратаи наши на телеги столько добра хятадского, сколько они могли только выдержать, и перетянули поклажу, богатую крепом и шелком»[942].

Третье наступление на Чжунду

Как было уже отмечено выше, чжурчжэни стремились помешать установлению союзнических отношений между монголами и южными сунами, и в частности, в налаживании контактов Чингисхана с тогдашним императором династии Сун (960–1276 гг.) Жау го.

Собственно китайские императоры, которые во времена Киданьской империи были оттеснены на юг от Желтой реки, создали государство Южное Сун; в середине XII века, когда северный Китай был захвачен чжурчжэнями, государство Южное Сун по заключенному с чжурчжэньской империей Цзинь договору вынуждено было платить им большую дань, размеры которой возросли после очередного (1206 г.) нападения армии Алтан-хана на китайское государство Южное Сун.

После заключения в 1214 году перемирия с монголами чжурчжэньский Алтан-хан «не переставал требовать от дома Сун золота и серебра»[943]. Государство же Южных Сунов, очевидно, не без подстрекательства монголов, отказалось платить дань чжурчжэням.

Чингисхан, направляя в это время новое посольство к императору китайской династии Сун — Жау го, стремился вовлечь его в сферу своего влияния, дабы в дальнейшем в союзе с китайцами выступить против чжурчжэней.

Поскольку Алтан-хан чинил препятствия продвижению монгольского посольства, Чингисхан решил с ним разобраться: «И в год собаки (1214 г. — А. М.) снова выступил супротив него… Зэв с мужами своими направлены были к Цавчалскому перевалу… И погнали они ратников чжурчжэньских, и разбили их в пух и прах, словно пни трухлявые.

Узнав, что мужи чжурчжэньские разбиты…[944] нючженьский государь решился перенести двор в Бянь-цзинь[945] и ни от кого не принимал представлений против этого[946]»[947].

В частности, «…министр Тугдэни уговаривал своего государя не делать этого. Он докладывал императору следующее: «Поскольку с монголами достигнут мир, надо воспользоваться этим благоприятным моментом для восстановления военной силы и концентрации войск в Средней столице, завоза в нее провианта, недопущения потери оплота империи, столицы Чжунду в будущем.

А так как месторасположение Ляодуня делает его важным военно-стратегическим форпостом империи, надлежит незамедлительно усилить его оборону.

И главное. Переезд в южную столицу недопустим в связи с тем, что она открыта для нападения врага со всех четырех сторон».

Недалекий, судя по всему, император не внял мудрому совету своего министра и порешил-таки перебраться в южную столицу»[948].

«В пятый месяц (в мае 1214 года. — А. М.) он (цзиньский император. — А. М.) препоручил министру, главнокомандующему Ваньян-чен-хой (Вангин чинсан. — А. М.), старшему помощнику министра Муань-цзинь-чжун, вместе с наследником престола управлять в Средней столице, а сам со всем двором отправился в путь.

Монгольский государь, услышав это, с гневом сказал: «По заключении мира тотчас переселяться, это значит, что он не доверяет мне и еще питает злобу. Он заключил мир в том намерении, чтобы, усыпив меня, снова помышлять о завоеваниях на юге?»»[949]

Несомненно, чжурчжэньский император имел виды и на государство Южных Сунов, однако, прислушавшись к словам своего министра, он, прежде всего, предпринял попытку «усилить оборону Ляодуня».

Следует заметить, что одним из условий перемирия, которые Чингисхан выдвинул весной 1214 года, было признание Алтан-ханом независимости киданьского государства Ляо. Тогда чжурчжэньский правитель был вынужден согласиться с этим условием. Однако, как только Чингисхан снял осаду Чжунду и отвел войска за «внешнюю Стену», Алтан-хан, нарушив договор, предпринял вторую попытку возвратить себе Ляоси и Ляодун.

Он отправил к Елюй Люгэ посла с предложением заключить перемирие. Получив отрицательный ответ от предводителя киданей, летом 1214 года Алтан-хан направил против государства Ляо карательный отряд под командованием Пусянь Ваньну. Чжурчжэньская армия, которая насчитывала четыре тумэна, нанесла поражение войску Елюй Люгэ и заняла восточную столицу, город Ляоян. Под натиском врага войско Елюй Люгэ отступило на север. Предводитель киданей перенес свою столицу в город Сянпин (Телин).

Поскольку Алтан-хан вероломно нарушил перемирие, Чингисхан зимой 1214 года отправил на помощь Елюй Люгэ войско левого крыла под командованием Мухали.

Перед Мухали была поставлена задача перекрыть пути подхода цзиньских войск из Ляоси на помощь осажденной монголами Средней столице, Чжунду.

Захватив города Гаочжоу, Чэнчжоу, а затем и У Чжоу, Мухали успешно выполнил эту задачу, подчинил себе цзиньских военачальников, оборонявших эти города, а затем освободил и восточную столицу Ляоян (Дунчан) от войска Пусянь Ваньну[950]…

Тем временем по пути следования чжурчжэньского императора в южную столицу произошли события, которые имели далекоидущие последствия. Очевидно опасаясь измены, Алтан-хан приказал разоружить гвардейские подразделения, сопровождавшие его в Бянь-цзинь. «Гвардия от такой досады произвела возмущение, убила своего главноначальствующего Су-вынь и, избрав трех начальников, Жоду, Бишера и Жалара, пошла обратно на север (к столице)».

Разбив войска, посланные из Чжунду преградить им путь, гвардейцы «усилились и отправили нарочного к монголам с предложением своего подданства. Монгольский государь послал Мянганя для подкрепления Жоды (командира гвардейцев. — А. М.), и сии генералы по соединении войск их облегли (окружили. — А. М.) Чжунду».

Очевидно, последним удалось покинуть столицу Чжунду наследнику престола, которого Алтан-хан «потребовал к себе. И как скоро (летом 1214 года. — А. М.) наследник выехал из Пекина (Чжунду. — А. М.), то вся столица