Сергей швырнул трубку оземь и на ватных ногах тронулся к воротам.

— Черт… Так все шло гладко… И так нехорошо получи лось…

Нехорошо?! Да это просто катастрофа!!! Иначе не скажешь.

Господи, какой осел… Драпать отсюда! Немедля!

«А эвакуация? — напомнил каркающий незримый голос. — А гражданское население?»

— Плевать!!!

— Ну что там — все? — крикнул кто-то из кладовки. — Нам выходить?

— Да, — свершив над собой чудовищное насилие, Сергей развернулся и направился в помещение. — Десять минут в принципе… Да, конечно…

Инструктаж был кратким и маловразумительным.

— Бегом!!! Пять минут!!! Домой!!! Бегом!!!

— Чего вы орете? — вякнула было лидерша «Красавиц». — Что такое?!

— Через пять минут здесь будет батальон «чехов», — выпалил Сергей. — Операция сорвалась! Наши не успевают! Бегом домой, сидеть, носа не высовывать! Ничего не видели, не знаете, нигде не были! Бегом!!!

Лидерша оказалась расторопной и впечатлительной — в ситуацию не вникла, но паникой псевдокапитана прониклась в полной мере и с полоборота принялась диктаторски влиять на сильную половину своего маленького коллектива.

— Бегом! Шевелитесь, дебилы! Вам же русским языком сказали — бегом!!!

Пока «гражданское население», шарахаясь от лежавших у входа трупов, открывало ворота, заводило микроавтобус и производило посадку, Сергей протер рукавом четыре дверные ручки, почти без содрогания изъял две связки ключей у мертвых «рук» и запустил двигатель одного из «600». Топить экипировку не стал: раз пошла такая пьянка, все может пригодиться. Как говорится — умирать, так с музыкой. А мысль о том, чтобы пешком преодолеть полкилометра до заветного двора, в котором тихо спала родная «девятка», теперь казалась абсурдной и дилетантской. Алим с бойцами «вообще рядом» — на этом отрезке как раз и перехватят…

Выехав следом за «Красавицами», Сергей проводил взглядом огни быстро удалявшегося к проспекту микроавтобуса и повернул в другую сторону. Последний отрезок опасного пути: рывок к пустынному шоссе, выписывающему петлю по темному лесопарку, стремительный бросок по Битцевской аллее до Чертаново, и — привет! Ищите ветра в поле…

Не успел покинуть освещенную зону, образуемую фонарями по периметру «Руслана», как навстречу, со стороны лесопарка, плеснули мощные фары какого-то габаритного внедорожника.

— Нет-нет, это не то… — с надеждой пробормотал Сергей. — Эти должны… из города. Чего они в парке забыли?! И вообще, мало ли кто тут может кататься…

Увы, похоже, это было как раз то. Внедорожник, оформившись в квадратный джипий силуэт, прорычал ещё с десяток метров и, резко затормозив с блокировкой, пошел юзом по скользкой дороге, заваливая задницу на средину шоссе.

— А это вовсе и не я! — горячо воскликнул Сергей, прибавляя газу и проскакивая впритирку с джипом. — Проезжайте, у меня плакат не висит! Мало ли кто тут может кататься…

То ли товарищи в джипе узнали машину Мирзы, то ли имели на этот счет особое мнение, но проезжать они не пожелали. В зеркале заднего вида Сергей узрел возникшие у джипа четыре силуэта, два из которых тотчас же усугубились приятными на вид желтенькими вспышками.

Та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та!

Тук! В жалобном хрусте умирающих стекол и пронзительном вое рикошета Сергей этот тупой металлический звук не услышал, а прочувствовал каждой мышцей спины. Мощный толчок в «спинку» бронежилета, удар грудью о руль, скрежет непроизвольно нажатых тормозов, ощущение неизбежного заноса вправо…

И завершающий штрих: веселый «пуфф!» рванувшей навстречу аварийной подушки. Вот оно — немецкое качество! Вот она — месть фашистских потомков юным русским партизанам!

«Все — хана тебе! — злорадно заорал незримый инструктор. — Доездился, ездкж!!!»

— Ар-ррр!!! — отчаянно зарычал Сергей, с трудом протискивая руку между плотной синтетикой и сиденьем. Вытащил из ножен на лодыжке боевой нож, яростно полоснул подушку, и, высвободившись из назойливых немецких объятий, вывалился наружу.

Четыре силуэта двигались от джипа в его сторону, быстро сокращая дистанцию. «600», слетевший с шоссе в каком-то жалком десятке метров от спасительного поворота в парк, глубоко зарылся носом в сугроб и к самостоятельному перемещению был явно не готов.

— Нате! — укрывшись за машиной, Сергей сорвал с подвесок «кедры» и с двух рук влупил по силуэтам, практически не целясь — по площади.

— А-а-а!!! — раздался пронзительный вопль, силуэты с дороги убрались и стали невидимы.

— Вот так… — пробормотал Сергей, трясущимися руками меняя магазины. — Лежать, казбеки!

— А-а-ауу!!! — продолжал верещать кто-то справа от шоссе. — Во-ааа!!!

— Умар сказал — живым! — хрипло крикнул кто-то по-чеченски. — Живым, слышишь?!

— Маму… В рот… На фуй… — вполне по-русски выразился вновь возникший на шоссе одинокий силуэт, стремительно убывающий к вставшему на грани освещенной зоны джипу. — Щас…

— И я — щас… — собезьянничал Сергей, поочередно щелкнув затворами и вскидывая правую руку в направлении неосмотрительно проявившего силуэта.

А все — поздно. Исчез силуэт — слился с джипом. Спринтер, блин, ичкеро-московский — без малого полсотни метров проскочил по скользкой дороге за каких-нибудь восемь секунд!

— Живым, значит? — желчно хмыкнул Сергей, кладя один «кедр» на капот и ощупывая в кармашках разгрузки «эргэдэшки». — Пообщаться, значит, желаете? А как на счет гранатки?

До залегших за шоссе супостатов — метров тридцать. Согласитесь — в данном аспекте гранатка вполне уместна. Швырнуть посильнее, сразу после взрыва — бегом к повороту. И…

Ш-ш-шшш!!! — по-змеиному зашипело от джипа.

— «Муха»!!! — мгновенно сориентировался умудренный полигонной наукой Сергей, в два прыжка отскакивая от «600» и ничком ныряя в сугроб. — В смысле — бляха-муха! В смысле — писец…

Бу-бух!!! Тяжелый «600» подпрыгнул, как резиновый мяч, озарился багровым облаком и сыпанул во все стороны дорогостоящими фрагментами металлической дряни.

— Жив! — отозвалось чугунным звоном в голове. — В ляжку что-то впилось… Ерунда! Встал, пошел! Пошел, пошел, пошел…

Мгновенно оглохший Сергей на автопилоте вскочил и, увязая по колено в снегу, метнулся за линию деревьев…

Через двадцать минут утомительного кросса по сугробам выбрался к противоположному участку «петли». Слух постепенно возвращался, жестянку, впившуюся в ляжку, выдрал, перетянул бедро шарфом. В принципе двигаться можно, рана неглубокая. Хорошо, днем тут побывал — в потемках ориентироваться было чрезвычайно сложно. Не проходили кровавый привкус во рту и мерное гудение в черепе — но в данный момент это особого значения не имело.

Имело значение то, что на шоссе его ждали…