это нисколько не беспокоит: я не несу никакой ответственности за ваш дозор. Вы решили надуть чужеземца и принести его в жертву? Где обещанная мебель? Где обещанные деликатесы? И где была ты, обещанная мне супруга?

Девушка закрыла лицо руками и тихо рыдала, пока Кугель вел ее к причалу. Подтянув поближе рыбацкую лодку, он приказал Марлинке залезть в нее и бросил туда же мешок с драгоценностями.

Отвязав лодку от причала, Кугель вставил весла в уключины и стал грести к середине озера. Марлинка испугалась еще больше:

— Мы утонем в водовороте! Ты с ума сошел?

— Напротив, я в своем уме! Я тщательно изучил расположение водоворотов и хорошо помню, на каком расстоянии и в каком направлении находится каждый из них.

Пока лодка плыла по озеру, Кугель подсчитывал взмахи весел, глядя на звезды:

— Двести гребков на восток… сто гребков на север… еще двести гребков на восток… пятьдесят гребков на юг…

Так маневрировал Кугель, огибая шумящие справа и слева водовороты. Но звезды затянуло туманом, и Кугелю пришлось бросить якорь.

— Все в порядке, — сказал Кугель. — Здесь мы в безопасности, и нам еще многое предстоит обсудить.

Девушка отползла от него как можно дальше, но Кугель сделал пару шагов и присел к ней на корме:

— Я — твой супруг! Почему ты не радуешься тому, что мы наконец остались наедине? Моя комната в трактире была удобнее, но и лодка подойдет.

— Нет! — шептала Марлинка. — Не трогай меня! Церемония ничего не значила — мы просто тебя обманули, чтобы ты поднялся на дозорную башню.

— Чтобы я просидел там шестьдесят лет и, обезумев от одиночества, ударил в гонг?

— Я тут ни при чем! Я просто пошутила! Но что станет с Вуллем? На башне никого нет, древние чары рассеются!

— Тем хуже для вашего народца предателей и лжецов! Так им и надо! Они потеряли сокровища, потеряли самую красивую из девушек — а когда взойдет Солнце, их накажет Магнатц!

Марлинка пронзительно вскрикнула, но ее голос потонул в глухом тумане:

— Не произноси это проклятое имя!

— Почему нет? Я буду кричать так, чтобы мой голос разносился по всему озеру! Я сообщу Магнатцу, что заклятию пришел конец, что теперь он может отомстить от души своим тюремщикам!

— Нет, нет! Пожалуйста, не надо!

— Тогда веди себя хорошо и не противься моим желаниям.

Обливаясь слезами, девушка подчинилась; через некоторое время через туман стало просачиваться бледное красное зарево — начинался рассвет. Кугель выпрямился в лодке во весь рост, но еще не мог различить никаких ориентиров.

Прошел еще час; Солнце всходило все выше. Жители Вулля скоро должны были обнаружить пропажу дозорного — и пропажу сокровищ. Кугель усмехнулся. Утренний бриз рассеивал клочья тумана, в разрывах появлялись знакомые Кугелю детали ландшафта. Подскочив к носу лодки, он стал вытягивать якорный трос, но, к его вящему огорчению, якорь застрял.

Кугель стал дергать якорь — он понемногу подавался. Кугель налег на трос изо всех сил. Из-под воды стали подниматься огромные пузыри.

— Водоворот! — ужаснулась Марлинка.

— Никаких водоворотов тут нет, — запыхаясь, отозвался Кугель и снова дернул якорь на себя. Натяжение троса ослабло, и Кугель стал его вытягивать. Взглянув в сторону, он увидел гигантское бледное лицо. Якорь зацепился за ноздрю исполина. Чудовище открыло глаза.

Разрубив якорный трос, Кугель бросился к веслам и стал лихорадочно грести к южному берегу.

Над водой поднялась рука величиной с дом. Рука пыталась что-то схватить. Марлинка завизжала. Озеро всколыхнулось, поднялась огромная волна, отбросившая лодку, как щепку, к южному берегу. Посреди озера Вулль сидел Магнатц.

Из поселка послышался звон — кто-то бешено бил в набат.

Магнатц тяжело приподнялся на колени; с его гигантского тела струились потоки воды и грязи. Якорь, пронзивший его ноздрю, все еще болтался в ней; из раны сочилась густая черная жидкость. Исполин раздраженно шлепнул по воде, стараясь дотянуться до лодки; его удар поднял вспененную волну головокружительной высоты, накатившуюся на лодку. Мешок с драгоценностями, Кугель и девушка погрузились в темные глубины озера.

Энергично работая руками и ногами, Кугель всплыл на пузырящуюся поверхность. Магнатц уже поднялся на ноги и смотрел в сторону Вулля.

Кугель доплыл до берега и выбрался на сушу. Марлинки нигде не было — она утонула. Магнатц медленно брел к поселку по дну озера.

Кугель не стал дожидаться последствий. Повернувшись, он со всех ног побежал вверх по горному склону.

Глава IV

Чародей Фарезм

Горы остались позади: темные ущелья, ледяные озера, отзывающиеся эхом каменные высоты — все это превратилось в пепельно-серую массу на северном горизонте. Некоторое время Кугель блуждал среди пологих округлых возвышенностей, цветом и консистенцией напоминавших старое трухлявое дерево; по гребням холмов тянулись плотные поросли иссиня-черных деревьев. Затем ему повстречалась едва заметная тропа — лениво огибая холмы, она мало-помалу спускалась на юг и наконец вывела его на бескрайнюю сумрачную равнину. Справа, примерно в полумиле, темнела череда высоких утесов, немедленно приковавших его внимание, — они вызывали у него щемящее ощущение дежавю. Кугель остановился в полном замешательстве. Когда-то где-то он уже видел эти утесы. Когда? Каким образом? Память не отвечала на эти вопросы.

Кугель присел отдохнуть на плоский камень, покрытый пятнами лишайника, но Фиркс — надзиратель, вживленный Смешливым Волшебником во внутренности Кугеля, — скоро потерял терпение и напомнил о себе стимулирующим приступом резкой боли. Кряхтя от усталости, Кугель поднялся на ноги и погрозил кулаком на юго-восток — в том направлении, где, судя по всему, находилась Альмерия:

— Юкоуну! Юкоуну! Если бы я мог отплатить тебе хотя бы десятой частью того, что ты причинил мне, меня обвинили бы в необузданной жестокости!

Кугель продолжил путь по тропе, вьющейся под утесами, пробуждавшими в нем отчетливые, но совершенно невозможные воспоминания. Далеко внизу простиралась равнина, заполнявшая три четверти горизонта оттенками, сходными с расцветкой камня, на котором только что сидел Кугель: черные пятна рощ перемежались серым крошевом заполненных руинами низин, смутными полосками серо-зеленых, лавандовых и серовато-коричневых тонов и свинцовыми отблесками двух больших рек, скрывавшихся в туманных далях.

Кратковременный отдых только усугубил болезненные ощущения в одеревеневших суставах Кугеля: он прихрамывал, поясная сумка натирала ему бедро. Еще больше его раздражал голод, постоянно напоминавший о себе бурчанием в животе. И за это ему заплатит Смешливый Волшебник, по легкомысленной прихоти отправивший Кугеля в северные пустоши выполнять невозможное поручение! Конечно, Юкоуну предоставил ему чудодейственный брелок, превращавший несъедобные для человека материалы органического происхождения, такие как сено, дерево,