– Значит, никакого благородного порыва души? Бессовестная!

– Совесть – это богатство, а мы люди бе-э-эдные, – тоном опытного попрошайки пронудила Сантера. Затем уткнулась в окно носом и добавила: – Но ты же не об этом хочешь поговорить. Начинай, я все равно не усну.

– Разговор будет долгим.

– Дорога назад еще дольше… Кстати, куда делся Рок, место которого ты занял?

Он неприятно усмехнулся и чиркнул пальцем по горлу. Могла и не спрашивать очевидное.

– Мы, милая, доедем до Рицей, где будет один из порталов. А затем тебя ждет пренеприятнейший разговор с Советом Власти. Допустить гибель столь важного элемента их стратегического плана, сбежать на край света с чистопородными… Нехорошо. Повезет, если тебя просто казнят, Лиззи. И что за странная способность, которую ты злостно скрыла от своих хозяев?

– Хочешь узнать? – Она разглядывала его отражение в стекле, очерчивая ногтем профиль. Неловкое движение, и хрупкий материал треснул, разойдясь на десяток путаных линий. Повисла неловкая пауза.

– В том нет моей вины, и ты это знаешь. Девочку застрелил шуттенант. Я не могла его остановить. Или твоим ровесникам просто захотелось избавиться от назойливой прислужницы Странника, раз появилась возможность?

– Заметь – не я это сказал. Мое дело – доставить тебя в целости и сохранности под их укоризненные очи. – Он проигнорировал выпад в свою строну.

– Значит, Розмари не станет вмешиваться… Жаль – она могла бы помочь.

Призрак гнал машину быстрее, наверно желая врезаться в какое-нибудь дерево, пока в сумерках они не въехали в окрестности небольшого провинциального городка под Рицей. Там остановились заночевать.

Пошептавшись с дородной, вульгарно накрашенной особой, он договорился снять два смежных номера: для Сантеры и для себя. Сначала ведьма не совсем поняла, зачем целых два, пока не увидела, какие масленые взгляды хозяйка бросала на похорошевшего доппельгангера, и все стало на свои места. Неплохо для старичка.

В комнате, которая ей досталась, была кровать – сырая и неудобная, стул, таз с едва подогретой водой для умывания, ночной горшок и светильник. Негусто, но для сна сойдет. Погрозив привязать ее в случае попытки побега к медным трубам, проходящим через всю гостиницу, Алкан ушел в свой номер. Щелкнул замок.

Сантера пожала плечами и подошла к окну. На бархатном небе светилась полная нечеловеческого очарования луна. Она казалась большой, голубоватой и выпуклой – протяни руку и ощутишь холод ее безжизненного взгляда.

Девушка скинула надоевший мундир на стул и начала разминать усталые члены. На пол упало что-то легкое и, шурша, откатилось под стол. Удивившись, она заглянула туда и увидела свиток, перевязанный обрывком ошейника. Василиск!

Вероятно, он был в квартире, когда ее не было дома, а потому решил оставить записку и спрятать в самом надежном месте – в запасной униформе. Никто бы не стал туда лезть, кроме маленького полукровки. Подняв с пола послание, Сантера аккуратно его развернула. Нестройными рядами на бумаге роились буквы:

Вы были правы. Все очень плохо. Они не хотят мира! Госпожа, нужно бежать! Когда умрет Кнез, Совет пойдет с дарами к людям, чтобы показать свои хорошие намерения. Они попытаются задобрить всех, так будет легче управлять. Ужасные твари ворвутся в незащищенные города, начнется истребление невинных.

Хазяева хотят уничтожить всех – и людей, и Иных. Они больше никому не верят…

Прочитав письмо несколько раз, поднесла его к свече и проследила, чтобы оно целиком обратилось в пепел. Подула на испачканные пальцы. Нуар будет рад – все складывалось так, как он хотел. Униженные, преданные, лишенные крова инкантаторы десятилетиями лелеяли план мести и теперь не станут мелочиться. Люди, грызни, сквонги или другая нечисть – какая разница? Каждый может предать.

Жизненный путь Матиса на исходе, вот он и решил убить двух зайцев одним ударом: избавиться от неугодных подчиненных и заполучить источник бессмертия. И инкантаторы об этом знают. Они терпеливо ждут, когда на трон взойдет более гуманный и прогрессивный правитель, с которым можно договориться. Принести дары, сказать, что раскаялись… Их примут, хоть и не сразу. Но куда торопиться колдунам, у них вся вечность в кармане благодаря Нерису. Куда ни плюнь, везде лжецы и интриганы.

Вот к чему столько золота в тайном месте Убежища. Теперь ясно, кому оно предназначено. Для пущей уверенности в своих силах им не хватало последнего фрагмента – подающей большие надежды девочки с яркой Искрой. Этого будет достаточно, чтобы открыть двери в очередное счастливое рабство.

Но она погибла, умерла из-за нелепой случайности, и Совет Власти в ярости. Конечно, они еще слишком хорошо помнят грандиозный проигрыш Арлета.

Страх перед людьми никуда не исчез, а лишь обострился. Запертые в четырех стенах, постепенно сходящие с ума старики могли только ненавидеть и верить. Верить и ждать.

Стоит ли вызвать Нуара? Ведьма выведала почти все, что он хотел бы знать. Но здесь еще остались незаконченные дела. Гримория все еще у Розмари, мальчишка-полукровка под присмотром инкантаторов, да и с прошлым остались неясности. Нет, если и говорить с начальником, то только после того, как она все уладит. Иначе правды ей не видать, как собственного затылка.

За стенкой послышалась возня, сдавленная ругань, затем вопль и звон стекла. Призрак явно бодрствовал, при этом не стесняясь выражать свое недовольство посредством вычурных бойких выражений.

– Эй, ты там в порядке? – неохотно осведомилась Сантера, стучась к нему. В соседней комнате притихли. Потом Алкан откликнулся и не своим голосом хрипло гаркнул:

– В полном. Не входи.

«Да как же я войду, если ты, ублюдок, меня запер?»

Дернув для приличия ручку пару раз, она отошла к кровати. Легла на нее, поерзала, надула губы, кое-что прикинула и снова подскочила к двери.

– Милый, ты же не спишь, верно? – капризным тоном спросила девушка, царапая разбухшую от влажности древесину. – Мне тут скучно и одиноко, я мерзну. Ты такой жестокий… Давай немного поговорим. – Последнее было сказано низким страстным шепотом, на какой только она была способна.

Но второсортный не спешил открывать. То ли не верил ее обещаниям, то ли был занят чем-то более важным.

Сантера мурлыкала еще несколько минут, пока окончательно не взъярилась. Такого пренебрежения не могла вытерпеть ни одна женщина, даже самая хладнокровная. Хрустнув шеей, она отошла на пару шагов от преграды и одним пинком выбила хлипкую дверь.

Влетев внутрь, огляделась. Свет не горел, в комнате Призрака стояла зыбкая темнота. У окна виднелся мрачный силуэт, завернутый в плотную ткань занавеси.

– Почему ты не открывал?

Сантера приблизилась к фигуре. Та отшатнулась в тень, яростно зашипела:

– Уходи!

– Что с твоим голосом… и почему ты не одет?