вижу, что она стоит вполоборота к той женщине и с интересом за мной подглядывает.

Хочу было повернуть обратно, как Райатт вдруг говорит:

– Будь это правдой, ты бы не привез ее сюда.

Я замираю. Он говорит обо мне?

– Аурен не представляет угрозы, – почти рычит Слейд.

Сердце теперь гулко бьется в груди.

– Мы все видели ее в той бальной зале. Если это не угроза…

– Здесь она этого не сделает. – Слейд говорит очень уверенно, а я вся покрываюсь испариной от тревоги.

– Ты этого не знаешь, – возражает Райатт. Слейд начинает спорить, но Райатт перебивает его: – Ты не знаешь. И я хочу, чтобы она ушла.

Меня пронзает острая боль, и я отворачиваюсь, но вместо Лу вижу жителей деревни. Вижу тех, кому могу навредить, если потеряю контроль.

Внезапно число «пятьдесят семь» перестает казаться таким уж незначительным.

Стыд ползет вверх по моей шее и сжимает горло.

– От тебя это не зависит, Райатт, – говорит Слейд, и я слышу в его голосе закипающий гнев. – И она делает успехи.

– Да? – огрызается Райатт. – Если она делает такие успехи, тогда почему ты не рассказал Аурен правду? Почему не рассказал о ней Аурен? Тебе стыдно?

Наступает долгая, тяжелая пауза.

Эта тяжесть падает в мой желудок, как камень в колодец, и звук удара отзывается в ушах эхом.

Почему не рассказал о ней Аурен?

Рассказал о ней Аурен.

О ней.

Камень приземляется и разлетается на щепки ужаса.

О ней.

Глава 34

Аурен

Фраза Райатта продолжает отзываться в голове эхом. Но тут кто-то кладет руку мне на локоть, и я подскакиваю. Обернувшись, вижу, что рядом стоит Лу и хмуро на меня смотрит.

– Расскажу, когда она станет сильнее. Не могу огорошить ее таким, – слышу я Слейда.

Лу прочищает горло. Громко.

Я бы бросила на нее свирепый взгляд, но, если честно, больше не хочу слушать.

«Почему ты не рассказал о ней Аурен?»

Наступает пауза, а затем за спиной слышатся приближающиеся ко мне шаги.

Я не оборачиваюсь. Мои плечи напряжены, а чувства похожи на мутные воды под водопадом: они затуманены пенящимся осадком и бурлят от мыслей, которые мне неподвластны.

– Парни, вы в курсе, что в проклятом богами туннеле разносится эхо? – тянет Лу.

Краем глаза замечаю движение, и мой взгляд падает на Райатта. Кажется, злость, которую он источал, опустошила его, и теперь вместо ненависти он выражает раскаяние. Райатт открывает рот, словно хочет мне что-то сказать, а потом качает головой и, отвернувшись, уходит.

Лу заглядывает мне через плечо.

– Кто нагадил ему в кашу?

Пытаясь забыть о выражении его лица, я поворачиваюсь.

– Ты не говорила, что сегодня вечером приведешь сюда Аурен, – говорит он Лу.

– Ей нужно было выбраться из Грота.

Все наше внимание приковано к костру, где Райатта окружили жители деревни. Глядя на него, ни за что не догадаешься, что всего парой мгновений назад он почти исторгал яд. Теперь он выглядит расслабленным. Счастливым. Никак не выказывает эмоций, которые наверняка еще в нем буйствуют. Нет, в товарищеской атмосфере он ведет себя совершенно непринужденно, смеясь и разговаривая с остальными.

До тех пор, пока резко не переводит взгляд на меня, отчего я стушевываюсь и отворачиваюсь.

«Я хочу, чтобы она ушла».

«Мы все видели ее в той бальной зале».

Пятьдесят семь человек.

Открываю рот, чтобы сказать… что-нибудь, но все беспокойные мысли утихают, когда я замечаю у Слейда что-то на щеке.

– Это кровь?

Он подносит руку к лицу и пытается стереть пятно, но только размазывает.

– Это твоя кровь? Ты ранен? – Может, до моего появления они подрались с Райаттом?

Но Слейд качает головой.

– Она не моя.

– Тогда чья? – На Райатте нет крови и не похоже, чтобы его ударили.

Слейд мечет взгляд направо. К туннелю, и у меня по спине пробегает холодок.

– Чья это кровь? – спрашиваю снова.

Он устремляет зеленые глаза на Лу, и они обмениваются многозначительным взглядом.

– Золотце, – встав рядом со мной, говорит она. – Может, пойдем и допьем вино…

Пока никто не успел меня остановить, я ныряю в расщелину, где только что были Слейд и Райатт. Слышу, как он зовет меня, но не обращаю внимания на него и на темноту, в которую резко погрузилась, – даже на стены, которые как будто давят на меня, пока я пробираюсь вглубь.

Что-то побуждает меня идти вперед. Я слышу, как шумит в ушах кровь и пролезаю через расщелину, а потом, споткнувшись, оказываюсь в тускло освещенной пещере. Первое, что вижу, – толстую железную дверь, бочку и стул, прислоненные к неровным стенам, и фонари, свисающие с крюка. Свечение здесь почему-то кажется более зловещим, будто горные прожилки стали зеленее.

Я слышу за спиной шаги, потому иду дальше. Подхожу к двери, заглядывая сквозь щели сверху. Сначала даже не могу разглядеть, на что именно я смотрю. Но этот запах…

– Аурен.

Слейд опускает свою руку на мою, осторожно пытаясь оттащить, но я ее сбрасываю. Глаза привыкают к темноте, а разум, пусть и противясь, подсказывает, что именно я вижу. Но нет смысла отрицать, что на полу лежит человек.

Чем дольше я стою, тем сильнее ощущается запах, поэтому я сжимаю губы и пытаюсь задержать дыхание. И все же гнилостный запах словно проникает в поры, забивая кожу своей скверной, отчего внутри все скручивается в узел. А потом раздается звук, непрекращающееся жужжание, которое как будто резонирует в моих костях.

Я хочу отвернуться, спросить Слейда, кто это, но человек распахивает опухшие глаза, и их блеск отражается в слабом свете фонаря.

Я ахаю и, спотыкаясь, отступаю назад.

Как ему удалось выжить?

Этот человек – если его еще можно считать человеком – смотрит прямо, лежа на боку на грязном полу. Даже при слабом освещении я вижу, что под закатанными штанинами и рукавами его тело набухло. Кожа побурела и облезла, а от волос остались лишь пучки гнилых прядей, прилипших к скальпу. На губах и зубах у него запекшаяся кровь, а зубы…

– Великие боги…

Слейд обхватывает меня рукой и тянет назад, и теперь я не сопротивляюсь. Пошатываясь, я иду за ним по туннелю. Почувствовав дуновение ветра, поворачиваюсь к нему навстречу и делаю судорожные вдохи.

– Я не хотел, чтобы ты это увидела, – говорит Слейд, когда я опираюсь рукой о стену пещеры.

Я поднимаю на него взгляд.

– Кто это?

– А ты не узнала эту одежду?

– Я была занята его сгнившими на руках пальцами.

Слейд поджимает губы и