отводит взгляд, его резко очерченный профиль окутывает воинственная тень.

Выдохнув, я стараюсь забыть поразившую меня картину и вспомнить одежду. Как только до меня доходит, я округляю глаза.

– Его камзол был позолочен.

Он поворачивается, взглянув на меня, и мрачно кивает.

– Да. Он был шпионом Мидаса. После того, как заключили сделку насчет Дэдвелла, его отправили сюда за информацией, – объясняет Слейд. – Когда я прибыл, они попытались сбежать, но Райатт всех выследил.

Я глотаю ком в горле.

– Они нашли Дроллард.

– Да, – подтверждает он. – Райатт разобрался с остальными, а этого приберег для допроса.

Все это имеет смысл. Я знаю, что в этом реальном мире людям приходится быть безжалостными, чтобы защитить своих близких. Но при виде такого…

– Ты получил от него нужную информацию? – спрашиваю я, хотя мой голос кажется мне чужим.

Слейд кивает.

– Да.

– И деревне ничего не угрожает?

– Да.

– Значит… все, кончено.

Слейд сводит брови на переносице.

– О чем ты?

Я показываю на дверь камеры.

– Твой допрос. Он окончен. Можешь избавить этого человека от страданий.

Наступает пауза. Слишком долгая пауза.

Я хватаю его за руку.

– Слейд. Ты не можешь оставить его в таком состоянии.

– Почему нет? – спрашивает он, расправляя плечи. – Он шпион. Он хотел обо всем доложить Мидасу. Все мои тщательно хранимые секреты были бы уничтожены.

Я вижу гнев у него на лице.

– Знаю. Но вы с Райаттом во всем разобрались. Так что просто прекрати. Ведь и так понятно, что он больше не в состоянии говорить. Ты жесток.

В его глазах вспыхивает блеск.

– Я совершал и более жестокие поступки.

В мыслях всплывают воспоминания о разлагающихся трупах и гнилой земле, и к горлу подступает тошнота.

– И это я тоже знаю.

– Да? – бросает он вызов, и в его глазах вспыхивает свирепость. – Потому что я сомневаюсь, что ты понимаешь.

Я опускаю руку, словно от его слов она вдруг потяжелела.

– Теперь я хотела бы вернуться в Грот.

Он обводит меня взглядом, а я продолжаю посматривать на ту дверь, за которой слышится жужжание. Жужжание крошечных мух, кишащих в плоти разлагающегося человека.

– Я тебя провожу, – бурчит Слейд.

Он кладет руку мне на поясницу, и мы выходим из этого места. Я задеваю руками стены, и мне даже начинает казаться, что мы идем дольше, чем когда я заходила сюда одна.

Наконец до нас доносятся голоса селян, и спустя минуту мы возвращаемся в павильон. Все осталось, как было до моего ухода. Все пьют и болтают, а тот мужчина в углу до сих пор играет на своем инструменте. Кажется, что я вышла в другой мир. Интересно, что бы они подумали, узнав, что внутри этой горы находится человек, у которого во рту разлагается язык?

Обратный путь проходит в тишине, и сколько бы вдохов я ни делала, все равно чувствую то зловоние.

Когда мы добираемся до пещеры, Слейд останавливает меня, положив руку на плечо.

– Поделись со мной мыслями.

Ох, мыслей у меня слишком много.

Слейда окутывает голубой свет, но я замечаю в его глазах опасение.

– Аурен, меня не просто так зовут королем Ротом.

– Знаю, – говорю я. И я понимаю. Понимаю, что он неспроста обрел такую репутацию, а еще знаю, что он пойдет на все, чтобы защитить своих людей и свои секреты.

Но Слейд прав: разница есть, когда видишь ее воочию. Как в тот день, когда я проехала через все Шестое царство и увидела связанные тела, которые были подобны мясу на вертеле. Как в тот день, когда я увидела тех стражников в Рэнхолде, рухнувших на пол и начавших разлагаться изнутри. Все это представляется совсем иным, когда знаешь, что человека подвергли страданиям только ради того, чтобы Слейд мог утихомирить свою силу

Потому что он король Рот.

А я…

У меня внутри тоже есть частичка этой гнили.

Глава 35

Аурен

Когда мы со Слейдом добираемся до Грота, я резко останавливаюсь. Потому что я не стану этого делать. Не буду туда заходить и терзаться вопросами. Будь я прежней, то так бы и поступила, поскольку в прошлом была слишком тревожной, чтобы поднимать такую тему. Но я изменилась, а Слейд не Мидас.

Он останавливается рядом.

– Что-то не так?

– В дом мы не пойдем, – решительно вздернув подбородок, говорю я.

– Нет?

– Нет. Разворачивайся и показывай дорогу, – говорю я.

– Показывай дорогy… куда?

– К ней.

– Аурен, то, что ты услышала… – В его словах слышится разочарование.

– Я знаю, что слышала. И у нас с тобой… еще много секретов. Мы многого друг о друге не знаем. Но я не стану заходить в дом и мучиться в ожиданиях, пока ты не решишь, что я готова узнать твои тайны. Так что веди меня к ней. Ты сказал: прошлое, настоящее и будущее, верно?

Он судорожно втягивает воздух, но я уверенно смотрю ему в глаза. Потому что единственный способ пройти по новому пути – это помешать себе снова споткнуться.

Даже если его настоящее шокирует так же, как восставший мертвец.

Даже если его прошлое может разбить мне сердце.

Даже если он не может ручаться за будущее.

Чувства прилипают к языку и густым потоком стекают по горлу.

– Я больше никогда не отдамся тому, кто сам не отдастся. Так что если у тебя есть другая… Мне нужно знать.

Я вижу, как у него подрагивает горло, а глаза мерцают. Пути расходятся. Это знает Слейд, это знаю я. Мидас бы на его месте выбрал один путь.

Но Слейд…

Слейд выбирает другой.

– Ладно, Золотая пташка. Пойдем.

* * *

Вместо того чтобы повернуть обратно к домам жителей деревни, мимо которых я шла на пути к павильону, Слейд выходит из Грота и поворачивает направо, к Вольеру и усыпанной золотыми брызгами тренировочной пещере. Я бросаю на него настороженный взгляд, но держусь рядом, пока он ведет меня по заснеженному склону, удаляясь от центра деревни.

Мы проходим мимо Вольера, о котором упоминала Лу. И я замечаю короткую шаткую лестницу из белого дерева с мелкими ступеньками. Задираю голову, рассматривая ее, и замечаю над нами Нарост, прилепившийся к горе, в виде округлой смотровой площадки.

Она спрятана под каменной глыбой, а сверху ее накрывает тент, заваленный снегом. Отсюда я вижу лишь слабое свечение костра, а значит, что там сейчас, наверное, кто-то держит дозор.

Повернувшись, я иду за Слейдом, мы оба молчим. Я так разнервничалась, что живот сводит от напряжения, а к горлу