Сестра Нина тоже сняла погоны и ушла из органов, только раньше Юрки, еще в 1989 году, и по другим мотивам. Как только выслужила 25 лет, предусмотренные старым Положением о прохождении службы, так с головой окунулась в мелкий бизнес. Светочка растет, она уже подросток, ей много чего нужно покупать, а сама Нина еще даже до возраста бабы-ягодки не дотянула, сорок пять стукнет только через два года. Она хочет хорошо выглядеть, прилично одеваться, пользоваться импортной косметикой. Она хочет нравиться своему мужчине, который хоть и ненамного, всего на семь лет, но все-таки моложе. Они уже почти год живут вместе, Светочка относится к нему нормально, без восторга, но и без подростковых дерзких грубостей. Так что, бог даст, со временем все сложится и будет у Нины Губановой нормальная семья.

Бизнесом она занялась вместе с женихом. Правда, по-настоящему он никаким женихом не был, о свадьбе никто из них даже не заикался, но как еще назвать мужчину, с которым делишь кров, стол и постель? Сожителем? Грубо и очень по-милицейски. Ну, разве что гражданским мужем, но это годится для посторонних. Жених – оно как-то нейтральнее, да и короче.

Николай Андреевич, несмотря на плохое настроение, даже тихонько улыбнулся, лежа на диване под пледом, когда представил себе, как спрашивал бы много лет назад у сестры: «Как дела? Как Светочка? Как твой гражданский муж?» Он сам первым назвал того мужчину женихом. Нина тогда, помнится, посмеялась, но слово прижилось…

Они занялись ширпотребом, организовали в заброшенном полуподвале маленький цех, прикупили несколько списанных швейных машинок, «варили» джинсу, шили куртки из плащевки, юбки годэ и прочую недорогую, но считавшуюся модной одежку, на глазок копируя модели из заграничных журналов. Нина командовала производством, ее жених возил продукцию на периферию и продавал.

Ей очень хотелось жить так, как жил Михаил. Да, Антонина Губанова любила свою работу, которой отдала четверть века, но любила без самозабвения и с легкостью отказалась от нее, как только замаячила перспектива более или менее красивой жизни. Ладно, пусть не так, как у Миши, но хотя бы приблизительно! Она, в отличие от Николая Андреевича и Юры, не порвала отношений с братом, часто бывала у него дома, дружила с его женой Ритой, а Светочка с удовольствием возилась и играла с Мишиными детьми, двоюродными братиком и сестричкой.

– Побывала у Мишки – как за границу съездила, – с горящими глазами говорила сестра Николаю Андреевичу. – Все такое красивое у него, импортное, прямо как в кино! Кухня – картинка, глаз не оторвать, еду подают на таких тарелках – я даже в ресторанах таких не видела. Салфетки кладут в специальных мельхиоровых колечках. В общем, настоящее дворянское гнездо. И оба ходят по квартире не в домашнем, как все мы, а в такой одежде, будто в театр собрались. Ритка рассекает в шелковом брючном костюме, даже фартук не надевает, представляешь? Вот раскрутимся, денег подзаработаем, и я у себя дома тоже красоту наведу.

Каждый раз во время таких разговоров Нина начинала вслух мечтать о том, какой ремонт она сделает в своей квартире, какую мебель купит, какие светильники повесит… Николай Андреевич ее восторгов не разделял, но помалкивал. В конце концов, он ведь мужчина, а женщины устроены по-другому. Наверное, им действительно важна вся эта заграничная красота. Тем более у Нины девочка растет и мужчина рядом, ей хочется обустроить свое гнездо, сделать его уютным и привлекательным. А Николай живет один, Юрка с семьей обитает отдельно. И никакого сверкающего блестками гнезда ему не нужно, ему и так хорошо, все устраивает, все привычно.

Едва услышав, что сестра собирается увольняться из органов, Михаил сразу предложил ей помощь. Но тут уж Николай Андреевич стоял скалой.

– Даже не вздумай! – кричал он. – Не смей связываться с его дружками! Ты что, не понимаешь, как он собирается тебе помогать? Он пристроит тебя к каким-нибудь сомнительным, а то и откровенно преступным махинациям, которыми занимаются бандиты и уголовники. Он с ними всю жизнь дружит, ты же знаешь. Да, деньги ты поднимешь, наверное, большие, но и загреметь можешь по полной, а то и жизнью расплатишься. Хочешь стать частником – становись, я тебе слова не скажу, но только не рядом с Мишкой.

– Думаешь, он меня не вытащит, если что? – недоверчиво спросила Нина. – У него огромные возможности, не даст сестренке пропасть.

– Вытащит, – кивнул Николай. – Даже не сомневайся. Наш брат своих не бросает, что родственников, что друзей. Но тебе самой-то не противно будет? Ты двадцать пять лет носила погоны, ты боролась за каждого подростка, чтобы отвадить его от криминала, а сама готова влезть в него по самую макушку. Опомнись, Ниночка!

То ли авторитет старшего брата сыграл роль, то ли Нина сама поняла всю меру опасности, но от помощи Михаила она тогда отказалась. Заработать сразу и много, разумеется, не получалось, Нина сутками пропадала в своем маленьком цеху, договаривалась с поставщиками тканей (большей частью украденных с какого-нибудь производства), умасливала разнообразные контролирующие органы, норовившие проверить противопожарную безопасность или санитарное состояние помещения, вникала в бухгалтерию. Она очень уставала, но упорно шла к своей цели. А цель оставалась все так же далеко. Ну, может, и поближе, но совсем капельку. Хватало в основном только на то, чтобы Светочка выглядела как принцесса и получала все, что пожелает: на дочку Нина никаких денег не жалела.

Когда в начале 1990-х всем гражданам разрешили иметь загранпаспорта и открыли «заграницу», Нина с мужем (они все-таки поженились!) начали ездить в Польшу и в Турцию. Огромные тяжеленные клетчатые сумки, душные автобусы, нерегулярные и ненадежные чартерные рейсы, ночевки вповалку, еда всухомятку, отсутствие возможности нормально помыться, мошенники, норовящие втюхать негодный товар, бандиты, отнимающие заработанное… Всего этого Нина Губанова нахлебалась полной мерой. Силы и здоровье тратились, но не восстанавливались.

Конечно, Михаил видел это и постоянно напоминал: только слово скажи – я помогу, сведу с нужными людьми, все будет в лучшем виде. Нина бы, наверное, в конце концов согласилась и приняла помощь, но тут коса нашла на камень в совершенно неожиданном месте. Ее муж отчаянно невзлюбил Мишу. Никаких видимых причин для этого вроде бы не существовало, но тем не менее…

– Ни за что, – категорично отрезал он. – От твоего брата мы не примем ничего и никогда.

– Но почему? – недоумевала Нина. – За что ты его не любишь? Что он тебе сделал?

– Он подонок и мразь, – отвечал муж. – Он скользкий и лживый тип, подставит любого и глазом не моргнет. Он ненадежный и опасный. Примешь от