— Я, кстати, художника твоего видел позапрошлой зимой, — вспомнил Игорь через несложную ассоциацию. — Не желаешь бросить своего нового ради своего старого?

— Да? — как будто встрепенулась жена. — Ну и как он?

— Ты у Саши спроси, он твоего художника на работу взял.

— Нормальный он, — сказал Молодой. — Просто жизнь его потаскала не по тем дорожкам, а сейчас все нормально до поры до времени, пока нас минкульт вперед ногами не вынес из нашего здания, или пока граждане от очередной выставки не взбугуртят и не прибегут с вилами и факелами.

— Он все те же мельницы рисует, — сказал Игорь, — только формат увеличил до почти монументального. Знаешь, как в кино про колледж искусств, где еще убийства происходили, и художник один, Малкович, всю жизнь треугольники рисовал.

— Глупый, кстати, фильм, — заметила жена.

— Да нет, забавный фильм, — заметил Игорь.

— Нет, а вообще, как? — спросила жена.

— Я тебе и сказал вообще. Я у него картину купил на свои. Завезу тебе ее как-нибудь, поставишь ее куда-нибудь к стене. Будешь своего Толика травить. Ее и с балкона не так просто выбросить.

Последние слова он уже договаривал, слегка задыхаясь от того, что жена обняла его и ее волосы лезли ему в нос. Сам он почему-то не решался обнять ее в ответ. Молодой смущенно закряхтел, но не стал делать вид, что у него какие-то дела, а стоял тут же и даже не отворачивался.

— Ты меня хоть немного простил? — спросила жена тонким голосом. — И за то, что ушла вот так. И за то, что ну вот это вот все. Мама с первого дня мне мозг моет, что я должна обратно на коленях приползти.

Игорь беззвучно рассмеялся, руки его по-прежнему висели вдоль туловища.

— Прямо так и говорит?

— Ну, еще говорит, что я стерва.

— Тут я как бы слегка с ней согласен, — сказал Игорь в макушку жены. — Но тогда, что ты ушла и сына увела, я как бы даже… Мне даже легче немного стало. Мне и сейчас легче. Спокойнее, что вы будто спрятались.

Они постояли так какое-то время, словно проверяя, стоит ли начинать заново то, что забросили полтора года назад. Потом Игорь обратил внимание, что жена надела на встречу с ним светло-голубое платье, какое носила уже не первое лето, но не на людях, а в семейных обстоятельствах, так что и тут не изменила традиции. Жена, в свою очередь, обратила внимание Игоря на то, что сквозь плитки во дворе проросла трава, но с этим лучше ничего не делать, потому что так даже уютнее.

— У меня маман с двумя какими-то лысыми козлами мутила и выстроила себе дачку, ты бы видел, — сказала жена, видимо, стараясь похвалить уют Игоревой дачи. — По какому-то кинообразцу, что ли. Знаешь, с такими панорамными окнами, на чердаке, типа, студия со стеклянной крышей. Все белое и стеклянное. Все уже по нескольку раз себе головы расшибли об эти прозрачные перегородки. Бассейн возле дома. Причем настоящий бассейн, даже с подсветкой. Туда соседская собака ходит пить. Мишка от этого бассейна два раза пострадал. Один раз навернулся туда, в пустой. Я думала, костей не соберет, но ничего, даже не поцарапался. Второй раз — чуть в нем не утонул. Но выплыл, мы даже подбежать не успели.

Они еще долго прощались, выйдя к машине жены, на самый солнцепек, и говорили о каких-то глупостях, которые улетучивались из памяти Игоря сразу же, как тема разговора менялась. Жена не столько хотела разговаривать с Игорем, сколько просто поджидала, когда появится сын, чтобы с ним попрощаться. В разговор успел вклиниться и Молодой, он поведал, что на картинах художника вовсе не мельницы и солнца, а кофемолки и лимоны, «такая сложная метафора жизни, которая нас перемалывает и подсовывает что-то яркое и кислое одновременно, а сами мы твердые и горькие, как кофейные зерна».

— Да никакая это не метафора, — сказала на это жена. — Ему просто однажды в одной из комнат общежития перепало, а у дамы не было ничего из еды, кроме кофе и лимонов, даже сахара не было.

— Но она его впечатлила, очевидно, раз его до сих пор так прет, — сказал Молодой.

Игорь пошел искать сына по садовым улицам, один раз поймал за плечо совершенно чужого мальчика, проезжавшего мимо на таком же велосипеде, перепутав его с сыном, а когда сын проехал следом за этим мальчиком, почему-то не сразу узнал его.

Когда сыну сказали, что будут накачивать надувной бассейн, он решил остаться дома. Уже заранее и не раз на самом деле предупрежденный, Игорь купил бассейн побольше, но жена, не очень-то доверяя памяти Игоря, вытащила из багажника и оставила им еще один. Игорь и его сын некоторое время решали, какой из них заполнять воздухом. Разложенные по двору, как прозрачные и в то же время цветные коврики, бассейны были вроде бы совершенно одинакового размера, только от одного пахло свежим, только что распакованным пластиком, а от второго резиновой автомобильной запаской. В итоге решили проверить первый, новый, а если он окажется дырявым, попробовать накачать второй.

Пока гудел автомобильный насос, а бассейн неторопливо принимал форму небольшой арены, покрытой толстым полиэтиленом, Игорь и Молодой уселись на крыльцо и стали хлебать пиво из банок, а сын сел в середину бассейна и стал щупать стенки, проверяя, насколько они хорошо накачались. Молодого как-то стремительно развезло или от жары, или от усталости, накопившейся возле родственников, что крутились у него дома по вечерам и делали вид, что помогают ему и его беременной жене. По этой причине Молодой быстро растерял остатки довезенной до дачи игривости, только пару раз дотянулся до Игорева сына, покрутил за руки и за ноги, с трудом подбросил, с еще большим трудом поймал и спросил, где уже можно прилечь и поспать. Его провели на освобожденный от хлама чердак и бросили на раскладушке. Затем Игорь предложил сыну поесть, но тот отказался, потому что хотел пить. Игорь принес колу из холодильника, сын увидел красную банку, сморщился и сказал, что бабушка не разрешает это пить, что это можно использовать как моющее средство и что в газировке кусок мяса растворяется за сутки. Игорь поморщился в ответ.

— Это от тех телеканалов, что бабушка смотрит, и от тех статей, что она читает, мозг растворяется за сутки, — съязвил Игорь, — но вообще я могу сок принести или воду.

— Нет уж, давай газировку, — сказал сын.

Все то время, что Игорь прощался с женой и выбирал с сыном бассейн, сосед за рабицей шумно говорил «до свидания» своей жене, которая уезжала в город по делам и обещала ему всяческие неприятности, если он напьется в ее отсутствие. Как только ее голос утих, сосед нарисовался за забором и польстил, не скрывая, ради чего льстит:

— Игореха, это сын у тебя, что ли, такой вымахал? Ты же сам недавно такой был.

Вместо того, чтобы ответить что-нибудь, Игорь помахал пивной банкой и показал на ряд банок в тени. Сосед очень быстро оказался на крыльце рядом с Игорем и с вожделением начал утолять жажду.

— А вам вообще можно пить? — опасливо спросил Игорь. — Может, у вас со здоровьем что, а я вас травлю?