Мейс задумалась.

– Нам нужно получить список сотрудников клиники и проверить всех возможных подозреваемых.

– Тем временем ты можешь позвонить Касселлу, чтобы тот сделал тест.

– Нет, но я позвоню сестре. Завтра утром.

– А почему не сейчас?

– Потому что мне нужно набраться храбрости, вот почему!

– Так, может, лучше ей не звонить?

– И что? Я же не могу приказать судмедэксперту провести эти чертовы тесты.

Телефон Роя зазвонил.

– Слушаю.

– Мистер Кингман? Это Гэри, официант из «Симпсонс».

– О, точно. Гэри из «Симпсонс», – повторил Рой для Мейс. Затем включил громкую связь и поднял телефон повыше. – Вы что-то еще вспомнили?

– Ну не то чтобы вспомнил. Скорее увидел.

– Что вы увидели? Я не понимаю.

– Этот парень, с которым ужинала мисс Толливер. Я его увидел.

– Что? Где? Мы рядом с рестораном. Вы там его видели? Мы можем подъехать через пару минут. Вы можете его задержать?

– Нет, я не на работе. Я у себя дома, около Адамса Моргана. Я хочу сказать, я только что увидел его фотографию в газете.

– Увидели в газете?

– Да. Он мертв.

– Что? Кто он?

– Этот парень, прокурор, которого нашли в мусорном контейнере… Джейми Мелдон, так? Это он был с мисс Толливер в пятницу вечером.

– Привет, Бет.

Бет подняла взгляд и увидела подошедших к ней Сэма Доннелли и Джарвиса Бёрнса. Наступило утро следующего дня, и сейчас они стояли в зале вашингтонского офиса ФБР, где Бет должна была вручить несколько наград местным подросткам, участвующим в программе Бюро «Юный агент».

– Сэм, Джарвис, не ожидала вас тут увидеть.

Бёрнс прищурился.

– Почему? Кто-то из этих молодых людей в будущем станет разведчиком.

– Никогда не рано начинать искать талантливых и перспективных личностей, – добавил Доннелли.

– Кстати, я поговорила с вашими парнями. И благодарна за ваши усилия.

– Ну технически они не мои парни, – быстро сказал Доннелли. – Но я высоко ценю нашу профессиональную дружбу. Знаете, Бет, если б вы не выбрали карьеру в правоохранительных органах, из вас получился бы потрясающий сотрудник разведки.

– Высшая похвала от вас. Значит, Рейгер и Хоуп вам не отчитываются?

Доннелли и Бёрнс быстро переглянулись.

– Мы даже не из одной разведывательной платформы, – сказал Доннелли. – Честно говоря, я сделал несколько телефонных звонков, станцевал потомакский тустеп – и вышел на этих парней. Кажется, они неплохие профессионалы. И их начальство явно дало «добро» ввести вас в курс дела.

– Ну о деле там говорилось не много. Генеральной линией была национальная безопасность.

– Да, к сожалению, так часто случается. Вы же знаете, как все это работает. Никто не хочет никого ни во что посвящать. Не доверяй никому. Поговорка времен «холодной войны», а жива и по сей день.

– У Рейгера и Хоупа есть какие-то связи с военными?

Бёрнс пронзительно посмотрел на нее.

– Нет, насколько нам известно. А почему вы спрашиваете?

– Просто наблюдение. У них были удостоверения ДНБ, но они сказали, что раньше работали на Бюро. Я проверила их биографии и быстро выяснила, что мой уровень доступа недостаточно высок для таких раскопок.

– При наличии ДНБ, ФБР и еще шестнадцати спецслужб, – сказал Доннелли, – практически невозможно нормально работать. Должность директора Национальной безопасности создавалась ради лучшего контроля и координации всех этих неповоротливых ассоциаций, но – и вы этого от меня не слышали – это подвиг Геракла. Кое-кто даже скажет, что это невозможно.

– Не сомневаюсь. Мне нужно следить всего за одним городом и четырьмя тысячами полицейских. У вас же – целый мир.

– Не принижайте себя. Этот один город – наша столица. А один из ваших подопечных – так уж вышло – наш президент.

– Который вчера пошел за пиццей, что обошлось мне в двести человек прикрытия, отозванных с улиц.

– Самый влиятельный человек в мире может делать что хочет и когда хочет, – заметил Бёрнс и подошел ближе. – Между прочим, я слышал, вы арестовали убийцу той женщины-юриста из Джорджтауна. Поздравляю. Директор даже упомянул об этом на утреннем брифинге.

– Верно, Бет, – сказал Доннелли. – Хорошая работа.

– Ну, будем надеяться, она дойдет до конца.

– Бездомный ветеран, насколько я понял, – сказал Бёрнс.

– Луи Докери. Бездомный ветеран с грудью в медалях, включая два «Пурпурных сердца» и боевой «Бронзовый крест».

Бёрнс покачал головой, седые волосы упали на широкий лоб.

– Очень печально… У меня особое отношение к «Пурпурному сердцу» – у самого их два.

– У меня тоже есть одно, – сказал Доннелли. – К сожалению, две идущих сейчас войны тяжким бременем ложатся на военных и Ассоциацию ветеранов. Просто не хватает средств на все проблемы.

– Вашингтону лучше пересмотреть свои приоритеты, – заметила Бет. – Не могу представить цели важнее, чем забота о людях, которые своей грудью защищали нашу страну.

Бёрнс похлопал по больной ноге.

– Когда выбрался, я добивался психологической помощи, хотя тогда это считали в некотором смысле позором. Надеюсь, теперь с этим проще.

– Ну вы хорошо справились, так что надежда есть.

– С этим можно поспорить.

– С тем, что есть надежда?

Бёрнс улыбнулся.

– Нет. Что я хорошо справился.

Доннелли указал на группу подростков, ожидающих своих наград:

– Идите, Шеф, зарядите их как следует своей речью. Через десять лет они будут первой линией обороны нашей страны.

– Предотвращать атаки, а не отвечать на них, вы об этом?

– Гораздо лучше раздавить врага до того, как он сможет действовать, а не вытаскивать тела его жертв из-под обломков. Мы спасаем жизни, Бет, вы и я. Просто мы работаем в своем поле немного иначе. Но цели у нас одинаковые. Никогда не забывайте об этом.

Мужчины отошли, а через секунду телефон Бет зазвонил. Она посмотрела на экран и нахмурилась. Ей очень не хотелось отвечать.

– Мейс, я сейчас очень занята. Твое дело может подождать? Что?.. – С минуту она напряженно слушала. – Я займусь этим.

Бет отключилась, посмотрела на агента ФБР, представляющего программу, и подняла один палец. Тот кивнул.

Начальник полиции быстро отошла в угол зала и набрала номер.