– А давайте собираться каждые десять лет, – выдвигает предложение Гейб. – Как Билдербергский клуб. Только вместо политических конференций будем смотреть фильмы.

– По-моему, они немножко чаще собираются, – возражаю я.

– Да уж, – соглашается Ленни. – Но если и впрямь начнем встречаться раз в десять лет, пройдет по крайней мере пять встреч, прежде чем хоть одна из команд Торонто что-нибудь выиграет.

– Не напоминай, – уныло бормочет Гейб.

У него как у спортивного фаната год выдался не из легких. В прошедшем сезоне на всех крупных соревнованиях команды Торонто, будто сговорившись, занимали последние места. Единственный спортивный коллектив, которому удалось одержать победу, – команда по лакроссу, но Гейб состязания по этому виду спорта не смотрит. Терпеть не может их логотип – говорит, что напоминает рекламу дешевого пива. Примерно в восьмой раз за восемь лет Гейб объявил, что больше за свои любимые команды болеть не будет, но все мы знаем, что надолго его решимости не хватит. Попытается утешиться в объятиях онлайн-игр, но быстро одумается и вернется, не успеют поступить в свободную продажу сезонные абонементы. И тогда Гейб с радостью присоединится к другим страдающим неисправимым оптимизмом болельщикам. В этом году, с горящими свежим энтузиазмом глазами объявит Гейб, все будет по-другому. Правда-правда! В межсезонье команды успели хорошо подготовиться! И снова пошло-поехало.

– С РТ не разговаривал? – спрашивает меня Тео.

Качаю головой. Его таинственное исчезновение объяснилось быстро: оказалось, в попытке вернуть Шевонн РТ поехал на север, в коммуну ее семьи. Однако его усилия успехом не увенчались. С территории коммуны РТ с позором прогнал дядя Шевонн – тот самый, что изготовил чучела, с одним из которых наш друг так непочтительно обошелся. Насколько знаю, РТ по-прежнему живет в своей старой комнате над редакцией. Куда отправится в конце месяца, понятия не имею. Когда в последний раз говорил с хозяином здания, тот сообщил, что помещения уже сданы, и новые съемщики готовы въехать сразу же, как только истечет срок договора аренды. Любопытно, кто они такие. Об одном можно судить совершенно точно – разборчивостью эти люди не отличаются.

– Непривычно устраивать собрание киноклуба без РТ, – вздыхает Тео. – Он ведь стоял вместе с нами у истоков. Несправедливо, что на последней встрече его не будет.

– Дэвид Окслейд тоже, как ты выражаешься, стоял у истоков, – парирую я. – А если бы ему хватило наглости сюда явиться, вечер закончился бы так же, как мальчишник РТ.

– Когда вышел из паба и увидел, как вы, ребята, деретесь на асфальте, глазам своим не поверил! – качает головой Ленни. – В клубах на всякие свары насмотрелся, но это было нечто из ряда вон!

– Неужели перед отъездом даже не попытаетесь помириться? – спрашивает Гейб. – Вы же с детства друг друга знаете. С каких лет дружите? С пяти?

– Около того, – признаюсь я.

– И оба не поменялись, – хмыкает Тео.

– В каком-то смысле нет, – вынужден согласиться я.

До сих пор только и думал о том, что РТ совсем не изменился. Но разве сам я за эти годы переменился до неузнаваемости? У нас с РТ дело частенько доходило до ссор и споров, но я конфликтов не люблю, поэтому со временем выработалась привычка по возможности их избегать. Раньше казалось, что это самая разумная стратегия, но теперь понимаю, что позволять недовольству накапливаться вместо того, чтобы вовремя выпускать пар, – большая ошибка. РТ – как дефицит федерального бюджета. Чем дольше тянешь, тем труднее потом с ним разобраться.

– Ничего не поделаешь. Бывает, со временем жизнь разводит со старыми друзьями, – тоном философа произношу я.

– Разводит – это когда мирно и постепенно, – не соглашается Ленни. – А то, что было у вас, ребята, больше напоминало извержение вулкана горы Святой Елены.

– Пожалуй, сравнение подходящее, – киваю я. – Сначала годами нарастает напряжение, а потом – бабах! Помните старушку из фильма «Пик Данте»? Как ее звали? Забыл.

– Это которая прыгнула в реку с лавой? – уточняет Гейб.

– Она самая.

– Так себе фильм, – замечает Ленни. – Не помните, кто его выбрал?

– Кажется, мы его не в киноклубе смотрели, – робко произносит Тео.

– А вот и неправда! Это ты показывал «Пик Данте»! – наставляет на Тео обвиняющий перст Костас. – Ты тогда втрескался в Линду Хэмилтон!

– Точно! – оживляется Гейб. – И не отпирайся! Кто в тот раз демонстрировал сразу две части «Терминатора»?

– Как это – кто? Тео! – со смехом подхватываю я. – А после сцены секса в первом фильме сразу отправился за пивом и подозрительно долго не возвращался!

– Неправда! – краснеет, как помидор, Тео.

– Там есть момент, когда ее грудь на секунду выскальзывает из пальцев Майкла Бина, – вспоминает Гейб. – Должно быть, это его и добило.

– Неправда! Клевета! – возмущается Тео.

– Чтоб ты знал, Тео, – продолжаю я. – В сегодняшнем фильме груди Линды Хэмилтон не будет, но, если увидишь что-то, что покажется тебе не менее привлекательным, ванная – налево в конце коридора.

– Да ну вас! – не выдерживает и начинает хохотать Тео. – Компания придурков!

– Линда Хэмилтон – красивая женщина, – одобрительно замечает Костас, похлопывая Тео по плечу. – Вот только руки как у мужика.

– Ничего подобного! – снова вскидывается Тео.

– Вообще-то во втором фильме плечи у нее и вправду почти мужские, – задумчиво произносит Гейб. – Надеюсь, блудницы тебя простят за то, что изменяешь им с женщиной с мужскими плечами.

– Кажется, мы договаривались больше эту тему не поднимать, – ворчит Тео.

– Вернее, ты пытался с нами договориться, – парирует Ленни. – Но мы не согласились. Маленький, но важный нюанс.

Тео качает головой и отпивает еще один большой глоток пива.

– Я же говорил – придурки! Все до единого. Особенно ты, Ленни. Вот возьму и прямо сейчас позвоню в Службу иммиграции и натурализации США. Заложу тебя – будешь знать.

– Звони куда хочешь, – отмахивается Ленни. – У меня целый пакет фальшивых документов. Особенно поддельные американские права удались – от настоящих не отличишь. Захочу – в губернаторы Калифорнии баллотироваться смогу.

– Ну-ну! – фыркает Гейб.

Ленни достает кошелек и показывает лежащие в пластиковом кармашке водительские права. Все вместе собираемся вокруг и разглядываем «документ».

– И впрямь похожи на оригинал, – через некоторое время выношу вердикт я. – Только здесь написано, что тебя зовут Криштиану Роналду. Извини, конечно, Ленни, но человека, меньше похожего на португальца, чем ты, найти трудно. Не говоря уже про то, что ты не играешь за «Реал Мадрид».

– Ничего, в Лос-Анджелесе прокатит! – отвечает Ленни, застегивая кошелек. – Там все копы белые. А для белых все расы и национальности на одно лицо. Начнут сомневаться – подам в суд за дискриминацию. Заодно и разбогатею. Скажу, что мать у меня родом из Гонконга, а отец – с Азорских островов.