– И все-таки, – замечает Гейб, – мог бы выбрать не такое известное имя.

– Думаешь, в Калифорнии интересуются футболом? Я тебя умоляю! – фыркает Ленни. – Единственное, что смотрят местные жители, – сайентологические видео про развод Тома Круза. А еще иногда наблюдают, как пышнотелые домработницы из Никарагуа чистят их бассейны.

– Тебе виднее, Криштиану, – пожимает плечами Гейб. – С нетерпением жду, когда по американским каналам будут показывать репортаж про твой арест.

– Если остановят, просто покажи свой «Золотой мяч» ФИФА, и все, – советую я. – Сразу отстанут.

– Боюсь, в тюрьме мячи Ленни будут пользоваться повышенным вниманием, – замечает Тео. – Молодой азиат, да еще и звезда стенд-ап-комедии? Ну как тут устоять? То-то бандиты со скинхедами оторвутся!

– Ох уж эти порнозвезды! Послушайте, сколько цинизма! – с удрученным видом качает головой Ленни. – Не говоря уже о расизме и гомофобии.

Все смеются, включая Ленни, который, как и подобает настоящему профессионалу, никогда не смеется над собственными шутками.

– Какой фильм будешь показывать, приятель? – интересуется Ленни, когда все немного успокаиваются. – Только не подумай, что мы на тебя давим, но именно тебе выпала огромная честь устраивать последний кинопоказ. Пожалуйста, скажи, что это порнуха с Тео в главной роли! Хочется наконец увидеть нашу звезду в действии!

– Ну хватит уже, – уныло тянет Тео.

– Блудниц воспитывать будешь, – лишь отмахивается Гейб.

– Костасу эти шутки про блудниц не нравятся, – неодобрительно замечает наш друг. – Костас считает их неуважительными по отношению к религии.

– А сам занимался сексом в католической церкви! – осуждающе качает головой Тео. – Это Костас не считает неуважительным по отношению к религии?

– Да, был грех, – признается Костас. – В исповедальне. Зато на следующей же неделе пришел в эту же исповедальню, чтобы раскаяться в содеянном.

– Между прочим, ты даже не католик! – вставляет Ленни.

– Костас ко всем вероисповеданиям относится с одинаковым уважением, – пожимает плечами тот.

– И ко всем женщинам, которые их исповедуют, – бормочет себе под нос Гейб.

– Ну а все-таки, – настаивает Ленни. – Какой фильм будешь показывать?

До сих пор удивляюсь: думал, чтобы выбрать кино для последнего показа, придется как следует поломать голову, а оказалось, задача легче легкого.

– Забыли, что ли? По правилам киноклуба название фильма объявляется только после того, как все поедят, – говорю я.

Присутствующие отвечают разочарованными стонами и воплями протеста.

– Хватит тянуть кота за одно место! – возмущается Ленни. – К черту правила! Скажи сейчас!

– Ты сказал – после еды, – задумывается Гейб. – То есть еда как-то связана с темой фильма?

– Угадал, – киваю я.

Обычно готовлю угощение сам, но сегодня взял кое-что навынос во вьетнамском ресторане на Джон-стрит. Давно хотел попробовать тамошнюю стряпню, но никак не мог собраться. И тут наконец-то появился повод.

– Понятно, – тянет Ленни, сосредоточенно наморщив лоб. – Значит, смотреть будем что-то азиатское. Вы, белые, думаете, будто Азия – это страна, а не часть света. И с Африкой то же самое. Поэтому хоть я единственный из присутствующих принадлежу к монголоидной расе, но для меня вся Азия – это слишком общо.

– Может быть, «Взвод»? – выдвигает предположение Гейб.

– Нет, – отвечаю я.

– «Убить Билла»? – предлагает свой вариант Тео.

– При чем тут «Убить Билла»? – вскидывает брови Ленни. – В этом фильме никакой Азии нет!

Тео невольно смущается:

– Разве Черная мамба не ездила куда-то в Азию?

– «Куда-то в Азию»! Она ездила в Японию, – закатывает глаза Ленни. – Ну, что я говорил, расисты невежественные? Даже «Убить Билла» как следует не смотрели, и туда же!

– Разве Япония не в Азии? – теряется Тео.

– Расслабься, Ленни, – советую я. – Лучше запасись успокоительным перед поездкой в Лос-Анджелес, а то первая тамошняя пробка тебя доконает. Получится, как в фильме «С меня хватит!».

– Ладно, извините, – сменил гнев на милость Ленни. – Давайте дальше угадывать фильм. Знаю! «Убийство китайского букмекера»!

– Там действие происходит в Калифорнии, – возражаю я.

– Ну и кто после этого расист? – смеется Тео. – Предлагаешь по очереди перебирать все фильмы, в названиях которых упоминается что-нибудь азиатское? «Китайский квартал», «Большой переполох в маленьком Китае»…

– Ребята! Ребята! – не выдержав, вмешиваюсь я. – Позвольте прервать эту интеллигентную, просвещенную дискуссию и сделать объявление. На этом заседании киноклуба мы с вами будем смотреть «Апокалипсис сегодня»!

– А-а, теперь все понятно! – радуется Тео. – Помню, как мы ходили на этот фильм в кино. Эх, давненько это было…

– И то верно, – киваю я. – В тот вечер мы и решили основать киноклуб. Если помните, в следующем месяце наша организация отметила бы десятилетний юбилей.

– Какую версию собираешься показывать? – интересуется Ленни. – Расширенную или оригинальную?

– Не смог выбрать, – пожимаю плечами я. – Решил вынести этот вопрос на общее голосование.

– Костас за расширенную! – оживляется Костас. – Сцены на французской плантации – самые лучшие!

– Потому что там есть сиськи? – язвит Гейб.

– Да, сиськи там есть, – с достоинством отвечает Костас. – Но, кроме них, там еще есть важный исторический экскурс.

– Думаю, правильнее будет посмотреть расширенную версию, – поддерживает Тео. – Это ведь на нее мы десять лет назад ходили в кино.

– Верно, – соглашаюсь я.

– Тогда нас было пятеро, – вспоминает Тео. – Ты, я, РТ, Костас и Дэвид. А теперь из старой компании остались только ты и я. Эти ребята уже потом присоединились.

– Многие из тех, кто вступил в наши ряды за эти годы, покинули коллектив, – задумчиво произношу я. – Конечно, до Spinal Tap из фильма нам далеко: в этой группе в разное время играли тридцать семь музыкантов.

Одним из таких членов киноклуба, которых надолго не хватило, оказался мой однокурсник из университета Райерсона. Камал аль-Рамхи сходил на несколько первых собраний, однако в то время он был гораздо больше озабочен тем, чтобы любой ценой пробиться на телевидение. Горячо поддерживал на выборах кандидатов от консервативных партий, но не потому, что был во всем согласен с их политикой, а потому, что они располагали самыми большими бюджетами, а следовательно, и эфирным временем. После окончания университета Камал устроился на канал «Пенджаби ТВ», студия которого располагалась в Ньюмаркете. Там Камал читал прогнозы погоды и выступал помощником комментатора во время хоккейных матчей низшей лиги. Последнее, что слышал про Камала, – он основал собственную продюсерскую компанию и теперь специализируется на рекламе машин и политических роликах, призванных дискредитировать партию-конкурента. В одном из таких роликов утверждалось, будто один местный член парламента предлагает сократить сроки женщинам-заключенным, если те согласятся работать в расположенных возле военных баз борделях. К сожалению, на национальное телевидение ролик не попал – авторы забыли получить разрешение на использование песни группы Joy Division «Она потеряла контроль». Однако в Интернете ролик пользовался немалой популярностью.