это получить болезнь, передаваемую половым путем, что означает… — она осмотрелась по сторонам, — вы ничем не отличаетесь от тех, кто занимается сексом и не болеет НО.

Адам пододвинул ко мне лист бумаги. Я развернула его:

Ты тип 1?

Я достаточно знала о твоей болезни, чтобы понять вопрос. Некоторые люди с первым типом могли прожить всю жизнь и даже не знать об этом — просто за ними числилось чуть больше переломов, чем у обычных людей. Но среди первого типа встречались и те, у кого кости ломались так же часто, как у тебя. Обычно люди первого типа были выше и не обладали таким лицом в форме сердечка, как у третьего типа. Мой рост был нормальным, я не сидела в инвалидном кресле, не страдала сколиозом и ходила на сеансы с теми, у кого наблюдали НО. Конечно же, он решил, что у меня первый тип.

Я написала на другой стороне бумаги и вернула ему:

На самом деле я Близнецы.

У него были прекрасные зубы. Твои зубы были неровными, такое часто случалось с детьми, страдающими НО, как и потеря слуха, но он сверкал голливудской улыбкой, с белыми, идеально ровными зубами и мог бы запросто сниматься в фильме канала «Дисней».

— А что с беременностью? — спросила девочка.

— Кто угодно с НО — любого типа — может забеременеть, — объяснила Сара. — Будет различаться степень риска, в зависимости от индивидуальной ситуации.

— А у ребенка тоже будет НО?

— Не обязательно.

Я вспомнила фотографию в журнале, где женщина с третьим типом держала на руках ребенка примерно своего роста. Проблема была не с зачатием. А с партнером. Каждый день не проводили съезды по НО, и эти ребята, скорее всего, были единственными с НО в своей школе. Я пыталась представить тебя в моем возрасте. Даже я не могла обратить на себя внимание парня. А как это сделать тебе, такой крохотной, до ужаса маленькой, в своем инвалидном кресле или на ходунках? Моя рука поднялась в воздух, будто к ней привязали шарик.

— Но есть другая проблема, — сказала я. — Что, если никто не захочет заниматься с тобой сексом?

Вместо ожидаемого мной смеха повисла мертвая тишина. Я пораженно оглянулась по сторонам. Может, я была не единственным подростком, совершенно уверенным, что умру девственницей?

— А вот это, — сказала Сара, — очень хороший вопрос. У кого из вас был парень или девушка в пятом или шестом классе? — Несколько ребят подняли руки. — И у скольких остались парень или девушка после этого?

Две руки из двадцати.

— Многих ребят без НО отпугнет инвалидное кресло или то, что вы выглядите иначе. Может, это звучит банально, но поверьте, с такими ребятами вы бы и не захотели встречаться. Вам нужен тот, кого будет заботить ваша личность, а не внешность. И даже если этого придется долго ждать, оно того стоит. Вам лишь нужно на этом съезде осмотреться и увидеть, что люди с НО влюбляются, женятся, занимаются сексом, заводят детей — не обязательно в таком порядке.

Комната вновь взорвалась от смеха, и женщина стала проходить между рядами, раздавая презервативы и бананы.

Может, все-таки это лабораторная…

Я видела пары, где оба страдали НО, я видела пары, где только один партнер был болен. Влюбись в тебя здоровый парень, может, он снял бы с мамы часть нагрузки. Могла бы ты вернуться на съезд и пофлиртовать с кем-нибудь вроде Адама? Или с одним из хулиганов, которые катаются на инвалидном кресле вверх и вниз по эскалатору? Вряд ли это так уж легко — и физически, и эмоционально. Если в твоей жизни появится еще один человек с НО, значит придется волноваться за себя и за него.

А может, дело вовсе не в НО, а в любви.

— Наверное, мы с тобой партнеры, — сказал Адам, и у меня перехватило дыхание, потом я поняла, что он говорит о дурацком банане и презервативе. — Хочешь попробовать первой?

Я разорвала пакетик. Можно ли увидеть пульс другого человека? Мой зашкаливал, пытаясь пробиться сквозь кожу.

Я стала раскатывать презерватив по всей длине банана. На верхушке он весь собрался.

— Мне кажется, не совсем верно, — сказал Адам.

— Тогда попробуй сам.

Он убрал презерватив и открыл второй пакетик. Я проследила, как он кладет небольшой диск на самую верхушку и одним легким движением раскатывает по всем длине.

— Бог ты мой! — воскликнула я. — У тебя уж слишком хорошо получается.

— Все потому, что моя сексуальная жизнь состоит сейчас целиком из фруктов.

Я усмехнулась:

— В это трудно поверить.

Наши с Адамом взгляды встретились.

— А мне трудно поверить, что у тебя сложности в поиске того, кто захотел бы заняться с тобой сексом.

Я выхватила из его руки банан:

— А ты знал, что банан — это репродуктивный орган растения?

Боже, я выглядела дурой! Тобой, которая выдавала факты.

— А ты знала, что виноград взорвется, если его положить в микроволновку? — спросил Адам.

— Правда?

— Абсолютно. — Он замолчал. — Репродуктивный орган?

Я кивнула:

— Яичник.

— Так откуда ты?

— Из Нью-Гэмпшира, — ответила я. — А ты?

Я затаила дыхание, гадая, может, он тоже из Бэнктона и учится в старших классах, поэтому мы с ним еще не встречались.

— Анкоридж, — ответил Адам.

Все сходилось.

— Значит, у вас с сестрой НО?

Он видел меня с тобой, когда ты сидела в инвалидном кресле.

— Да, — сказала я.

— Должно быть, вам здорово. Иметь рядом того, кто понимает тебя. — Он улыбнулся. — Я единственный ребенок в семье. Мои родители только взглянули на меня, и все их стереотипы сломались.

— Ты их сломал, — хихикнула я.

Мимо стола прошла Сара и указала на банан:

— Отлично!

Так и было. За исключением того факта, что меня звали не Уиллоу и у меня не было НО.

Началась игра. Ребята перекидывались надутыми презервативами.

— А разве Уиллоу не имя девочки, мать которой подала в суд из-за ее НО? — спросил Адам.

— Откуда ты узнал? — потрясенно спросила я.

— Это во всех блогах. Ты их не читаешь?

— Я была… занята.

— Мне казалось, та девочка младше.

— Неправильно казалось, — прервала его я.

Адам склонил голову набок:

— Так, значит, это ты?

— Можешь просто помолчать? — спросила я. — Мне совсем не хочется об этом говорить.

— Могу поспорить, — сказал Адам. — Должно быть, это сущий кошмар.

Я попыталась представить, как себя чувствуешь ты. Ты кое-что говорила в нашей спальне в те сумрачные минуты перед сном, но многое ты, наверное, оставляла при себе. Каково это, когда тебя судят по одной черте — что ты, к примеру, левша, или брюнет,