видел мир в черно-белом цвете, а я пытаюсь доказать — и уверена в этом, — что есть тысячи оттенков серого.

— Поэтому, — тихо сказал Шон, — я и пошел к юристу. Поэтому не предложил тебе консультацию или визит к священнику. Твой мир настолько сер, что ты не видишь ориентиров. Ты не знаешь, куда направляешься. Если хочешь затеряться там, продолжай в том же духе. Но я не позволю тебе утянуть за собой девочек.

По моему лицу заструились слезы, и я смахнула их рукавом:

— Значит, так? Ты больше меня не любишь?

— Я люблю женщину, на которой женился. Она исчезла.

В этот момент внутри меня все оборвалось. Спустя мгновение я ощутила объятия Шона.

— Оставь меня в покое, — выкрикнула я, но еще крепче вцепилась в его рубашку.

Я ненавидела его, но именно в нем находила утешение последние восемь лет. Старые привычки долго умирают.

Как скоро я забуду жар его рук на моей коже? Запах его шампуня? Звук его голоса, даже когда он молчит? Я пыталась сохранить каждое ощущение, словно зерно на зиму.

Волна улеглась, и мне стало неловко в его объятиях, зная, что я ему не нужна. Отважившись, я отступила назад, оставив между нами несколько дюймов.

— И что нам теперь делать?

— Думаю, надо вести себя как взрослые люди. Не ссориться перед девочками. И может быть, если ты не будешь возражать, я перееду обратно. Но не в спальню, — поспешил добавить он. — На диван. Никто из нас не может позволить себе обеспечивать два жилья и вдобавок девочек. Адвокат сказала, что большинство пар на момент развода живут в одном доме. Нужно только решить, что, когда ты здесь, я буду уходить. И наоборот. Но мы оба будем с детьми.

— Амелия все знает. Она прочла письмо из суда. Но не Уиллоу.

Он потер подбородок:

— Я скажу ей, что нам надо кое в чем разобраться.

— Но это ложь, — заявила я. — Это подразумевает, что еще есть шанс.

Шон притих. Он не говорил, что есть шанс. Как и не говорил, что его нет.

— Я принесу тебе еще одеяло, — сказала я.

Той ночью я лежала без сна и перечисляла в уме, что знаю о разводе.

1. Он занимал много времени.

2. Редко пары заканчивали отношения мирным путем.

3. Требовалось поделить поровну то, что принадлежало обоим супругам, включая машины, дома, диски, детей и друзей. Было затратно исключать из жизни того, кого ты любил. Ты нес не только финансовые потери, но и эмоциональные.

Конечно, я знала тех, кто был в разводе. Чаще всего такое происходило, когда дети учились в четвертом классе. Неожиданно в школьном телефонном справочнике родители указывались по отдельности. Любопытно, почему четвертый класс так сильно сказывался на браке, или, может, дело в том, что пары достигали рубежа в десять-пятнадцать лет. Значит, мы с Шоном поторопились в нашем брачном возрасте.

Я пять лет была матерью-одиночкой, прежде чем встретила Шона и вышла за него замуж. Амелия безусловно стала самым хорошим в моих прежних разрушительных отношениях, и я никогда бы не вышла замуж за ее отца, но мне было знакомо, как другие женщины внимательно смотрят на твою левую руку в поиске кольца или как не с кем поговорить после того, как в доме засыпают дети. В отношениях с Шоном мне нравилась легкость: он видел меня по утрам, когда мои волосы напоминали змей горгоны Медузы, целовал меня, когда я еще не успела почистить зубы, знал, какую передачу включить по телевизору, когда мы садились на диван, инстинктивно знал, в каком ящике дома лежит его белье, футболки и джинсы. Эти стороны брака были безоговорочными и негласными. Неужели я так расслабилась, что утратила связь с ним?

В разводе. Я шептала себе эти слова. Они напоминали шипение змеи. Разведенные матери превращались совершенно в других особей. Некоторые сразу бежали в спортзал, намереваясь снова выйти замуж. Другие казались постоянно измученными. Помню, как Пайпер сомневалась, пригласить ли ей на обед знакомую, которая недавно развелась, поскольку ей могло быть некомфортно в компании пар.

— Слава богу, что не мы на ее месте! Можешь себе представить, что снова придется ходить на свидания? — Пайпер содрогнулась. — Будто во второй раз стать подростком.

Некоторые пары обоюдно договаривались, что их отношения не подлежат восстановлению, но всегда развод инициировал один из партнеров. И даже если второй его поддерживал, то втайне поражался, как быстро человек, обещавший о нем заботиться, исключал его из своей жизни.

О Господи!

Шон поступил со мной так же, как я поступила с Пайпер.

Я дотянулась до телефонной трубки на тумбочке и, хотя часы показывали 2:46, набрала номер Пайпер. Телефон тоже лежал рядом с ее кроватью, хотя она спала на левом боку, а я на правом.

— Алло? — сказала Пайпер тяжелым незнакомым голосом.

Я прикрыла основание трубки.

— Шон хочет развода, — прошептала я.

— Алло? — повторила Пайпер. — Алло? — Раздался сердитый приглушенный вздох, что-то опрокинулось. — Кто бы это ни был, черт подери, нельзя звонить в такой час!

Пайпер раньше спокойно могла проснуться посреди ночи. Будучи акушером, она почти все время была готова поехать по вызову. Должно быть, в ее жизни многое поменялось, раз она даже не предположила, что у кого-то начались роды.

Жизнь многих людей поменялась, и я стала катализатором.

Мое ухо заполнил голос оператора. «Если хотите совершить звонок, повесьте трубку и попытайтесь снова».

Я представила, что это голос Пайпер. «О боже, Шарлотта, — сказала бы она. — Ты в порядке? Расскажи мне все. В малейших подробностях».

Утром я проснулась и запаниковала, что проспала. Солнце стояло слишком высоко и слишком ярко светило.

— Уиллоу? — позвала я, выпрыгивая из постели и вбегая в твою комнату.

Каждое утро ты пела для меня, а я помогала тебе перейти из постели в ванную, а потом обратно для переодевания. Я проспала? Или ты?

Но твоя спальня оказалась пуста, простыни и одеяла аккуратно заправлены. Рядом с кроватью Амелии стояли твои распакованные чемоданы, застегнутые и готовые, чтобы их отнесли на чердак.

Спустившись вниз, я услышала твой смех. Шон стоял у плиты, намотав на голову кухонное полотенце, и переворачивал блинчики.

— Я просила пингвина, — сказала ты. — А у пингвинов нет ушей.

— Почему ты не могла попросить чего-нибудь обычного, как твоя сестра? — спросил Шон. — У нее идеальный медведь.

— Было бы здорово, — отозвалась Амелия, — но, вообще-то, я просила ящерицу.

Она улыбалась. Когда в последний раз я видела, чтобы Амелия утром улыбалась?

— Один пингвин-тире-ослик уже на подходе, — сказал Шон, отправляя блинчик на твою