Когда Сюзанна ушла от Леонарда, он уехал из дома в Брентвуде и вернулся в Монреаль. Он хотел быть рядом с матерью то недолгое время, что ей оставалось. Когда её положили в больницу, Леонард приходил каждый день и сидел у её кровати. Однажды вместе с ним пришёл Морт Розенгартен, и они сумели пронести в больницу какую-то бутылку, чтобы всем вместе выпить, как в старые времена. Леонард позвонил Сюзанне и сообщил ей, что Маша умирает. «Этот последний звонок убедил меня немедленно вернуться домой», — говорит Сюзанна. Она взяла детей и прилетела в Монреаль. В феврале 1978 года мать Леонарда скончалась. Незадолго до её смерти в дом на Бельмонт-авеню проник грабитель; пропала единственная вещь — револьвер отца Леонарда.

* * *

Ты спрашиваешь меня, как я пишу. Вот как я пишу. Я избавляюсь от ящерицы. Я не прикасаюсь к философскому камню. Я хороню свою подружку. Я убираю свою личность с линии фронта, чтобы мне было дозволено писать от первого лица так часто, как я пожелаю, не оскорбляя моей жажды скромности. Потом я выхожу в отставку. Я выполняю поручения своей матери или кого-то вроде неё. Я слишком много ем. Я обвиняю своих самых близких людей в том, что они разрушили мой талант. Потом ты приходишь ко мне. Эта радостная новость — моя.

(«Я хороню свою подружку», книга Death of a Lady’s Man)

Новая книга Леонарда, Death of a Lady’s Man («Смерть угодника одной дамы»), с посвящением «Маше Коэн, памяти моей матери», вышла осенью 1978 года. Хотя её название почти совпадало с названием его нового альбома, было небольшое, но существенное различие. В названии альбома — женщины во множественном числе; в названии книги — в единственном. Иллюстрация на обложке книги — coniunctio spirituum, символ единства мужского и женского начала — была та же, что и на обложке его предыдущего альбома New Skin for the Old Ceremony. «Я сам запутался и решил запутать публику тоже», сказал Леонард [20]. Книга состояла из девяноста шести стихотворений и стихотворений в прозе, написанных за десять лет неофициального брака Леонарда с Сюзанной в самых разных местах: на Гидре, в Маунт-Болди, Монреале, Теннесси и Лос-Анджелесе. Некоторые из этих текстов были переработанными фрагментами из неопубликованного третьего романа, который в разное время назывался «Рождение женщины», «Моя жизнь в искусстве» и «Окончательная редакция моей жизни в искусстве».

Тема этой книги — брак (его расцвету и упадку посвящено стихотворение «Death of a Lady’s Man» и песня «Death of a Ladies’ Man”) и двойственность этого союза, способного как лечить раны, так и наносить их. Разговор выходит за рамки отношений мужчины и женщины и затрагивает отношения человека и Бога, человека и мира, писателя и его слов; в любом случае войну от мира, победу от поражения отделяет только стенка толщиной с лист бумаги (paper-thin). Леонард хотел опубликовать книгу до выхода альбома. Он отдал рукопись в издательство ещё в 1976 году, но в последний момент отозвал её. Он решил написать в пару к каждому стихотворению комментарий, чтобы, как он выразился, «встретиться с книгой лицом к лицу», прочесть её страница за страницей и записать свою реакцию на прочитанное.

Комментарии Леонарда расположены напротив восьмидесяти трёх стихотворений. Этот приём делает Death of a Lady’s Man похожей то ли на школьную хрестоматию, то ли на вкладку с текстами к альбому Death of a Ladies’ Man, то ли на собственную коэновскую «Книгу перемен». Эти комментарии отличаются друг от друга по форме. Некоторые из них — критические рецензии: серьёзные, несерьёзные, суровые, комплиментарные, ироничные, проясняющие или запутывающие дело. Другие комментарии сами являются стихотворениями в прозе. Иногда кажется, что стихотворение спорит со своим комментарием. Некоторые комментарии написаны не от лица автора, а голосом персонажа, добавляя к стихотворению ещё одно измерение. Есть комментарии, в которых Леонард, словно читая студентам курс по собственной поэзии, объясняет, как надо понимать его стихотворение, и отсылает читателя к источникам: «Моя жизнь в искусстве», «Окончательная редакция моей жизни в искусстве» и «Нэшвилльские дневники 1969 года», — которые читателю, разумеется, недоступны. Комментарий к стихотворению «Моя жизнь в искусстве» — буддистская мудрость: «Уничтожь свою особую личность, и появляется абсолют». Комментарий к стихотворению «Смерть этой книге» (в этой книге много говорится о смерти и рождении) — подробный анализ этого яростного, безжалостного монолога и декларация: «Со временем станет ясно, что я лучший стилист своей эпохи и единственный честный человек в городе». Последнее стихотворение в книге — «Final Examination» («Последний экзамен»), всего пять строчек:

Мне почти 90

Все мои знакомые поумирали

кроме Леонарда

И сейчас можно видеть,

как он ковыляет со своей любовью.

Комментарий к этому стихотворению ставит под вопрос истинность такого финала и, предложив читателю больше вопросов, чем ответов, завершается так: «Да здравствует брак мужчин и женщин. Да здравствует одно сердце».

Death of a Lady’s Man — выдающаяся книга, выверенностью структуры не уступающая первому роману Леонарда («Любимая игра»), а сложностью, запутанностью и неоднозначностью — второму («Прекрасные неудачники»). Это и обычное зеркало, и кривое зеркало, и зеркало иллюзиониста; все его грани и измерения сплавляются воедино, словно — почему бы и нет — музыкальные инструменты на записях Фила Спектора. Это не самая популярная книга Леонарда, но — особенно если рассматривать её в паре с почти одноимённым альбомом — это одна из самых разнообразных и творчески завершённых его книг. Леонард счёл свою книгу «хорошей» и «смешной» и относился к ней «очень тепло», но она получила «очень холодный приём во всех кругах. Её не оценили». Леонард рассказывал, что на неё написали очень мало рецензий, а те, кто написал, «все как один отвергли её… Вот и всё. Так закончилась история этой книги» [21].

Через месяц после смерти Маши Леонард снова был в Лос-Анджелесе с Сюзанной и детьми. Сюзанна так и не привыкла к холодной монреальской погоде. Они сняли новый дом в Голливуд-Хиллс. Затем весной Сюзанна «внезапно ушла». «Ещё днём я любила его, а вечером сказала: прощай, — говорит Сюзанна. — «Мышь зарычала»11181, и это ошарашило нас обоих». Хотя официально Леонард и Сюзанна не состояли в браке, в 1979 году они развелись. Юристом в их разводе был Стивен Машэт. «Они пришли ко мне вдвоём, перечислили мне всё своё имущество, рассказали, как они договорились его разделить, и я составил документ, — говорит Машэт. — Как мне рассказывали, он выполнил все условия до единого».

16

Священная беседа

В ноябре 1978 года Леонард был в студии в Монреале. Он записывался сам, без музыкантов и продюсера. Ему было хорошо одному. Ему было плохо одному. Впервые за почти десять лет он провёл лето без Сюзанны. Сюзанна была в его доме на Гидре с любовником. Леонард был в своём доме в Монреале с Адамом и Лоркой. Он как раз давал интервью Барбаре Эмил для журнала Maclean, когда зазвонил телефон. Сюзанна звонила из полицейского участка на Гидре. Соседи жаловались на шум в доме, и в результате её и её бойфренда арестовали за хранение наркотиков. Видимо, жители острова не смогли вытерпеть гравюры с картинками из «Камасутры», которые она повесила на стенах, и отсутствие всеми любимого хозяина дома. Леонард сообщил Эмил, что предупреждал Сюзанну: её новый интерьер оскорбит домработницу. Дело против Сюзанны и её друга закрыли, но Леонарду пришлось выложить за это несколько тысяч долларов. «Сейчас, — сказал он Эмил, — я работаю, чтобы обеспечивать жену и детей и выполнять свои обязательства» [1].