На все про все, им потребовался час. К этому времени, матерящийся Гриша с водителем сумели сдернуть только два барабана, и колдовали над третьим. В смысле, колдовал водитель, пока слесарь занимался колодками которые изрядно сточились, и теперь нужно было устранить образовавшийся внутренний бортик.

Оставшиеся два барабана Виктор сорвал за каких-то пять минут. Не фигурально, а в прямом смысле этого слова. Причем второй он срывал уже будучи довольным собой вдвойне.

— Вот как это у тебя получается!? — взбеленился вернувшийся от токаря Гриша.

— Без понятия, — пожал плечами Виктор. — Оно как-то само. То ничего, ничего, а то раз, как щелчок.

— Так-то, Гриша. Лучше потерять полдня, а потом за пять минут сделать, чем с матами и прибаутками долбаться целый день.

— Можно подумать, ты сам до этого додумался, — огрызнулся тот.

— Не сам. Но у меня хватает ума выслушать разумный совет.

— Давно ли? — подбоченился слесарь, явно имея ввиду первую встречу Богдана с Виктором.

— Это уже в прошлом, — невозмутимо возразил Виноградов. — Лучше давай подумаем, где еще можно использовать эту приспособу.

— Сам думай. Мне вон, надо два диска сточить, а потом еще и колодки менять.

— Так припаши этого горе-шофера.

— Чтобы он чего учудил, а мне потом исправлять. Не. Лучше уж я сам.

— Нестеров, ну и чего мы тут делаем? — окликнул Виктора Кузьмин.

Командир танка был явно недоволен тем обстоятельством, что его подчиненный прохлаждается без дела. Так-то понятно, что юнкера на привилегированном положении. Но это ровно до той поры, пока дело не касается танка и прямых обязанностей. А тут уж их гоняли в хвост и в гриву при полном невмешательстве со стороны офицеров. Разумеется в определенных рамках. Берега путать все же не давали.

— Помогал Богдану Павловичу инструмент один сделать, — поднявшись сообщил Виктор.

— Эк-кий ты у нас мастеровитый, — покачал головой Кузьмин.

— Ну, так. Самую малость, — улыбнулся Виктор.

— А танк не мытый, — припечатал унтер. — Давай, Володьку в охапку и полную генеральную приборку, а то у нас в машине скоро можно будет картошку сажать.

— Ромка, ты бы на парня сильно не наседал. Он у тебя светлая голова, каких мало, а ты его шпыняешь, — провожая взглядом убежавшего Нестерова, покачал головой Виноградов.

— А то я и сам не вижу. Ты, Богдан, из меня совсем-то дурака не делай. Танки он слишком сильно любит. Вот в чем дело.

— Так чего же в этом плохого?

— А любишь кататься, люби и саночки возить. Поймет, не пошлет все лесом, выйдет толк. Будет чувствовать машину и ее болячки, а не то что этот горе наездник, — кивая на водителя, произнес Кузьмин.

Григорий доверил этому чуду только отмыть от грязи железо, что он и делал, в ведре с соляркой.

— Твоя правда. Только, сдается мне, это не тот случай, — почесав кончик носа, произнес Виноградов.

— То же так думаю. Уверенным шагом идет. Только по шерсти гладить все одно не стану. Если умный, поймет. Если дурак… Дураков в погонах со звездами, у нас и так хватает.

Короткая остановка.

Банг-г!

Трассер ткнулся в лобовую броню и пропал. Явный признак, что снаряд оказался внутри японской машины.

Виктор отмахнулся от выскочившего сообщения и тут же сорвал машину с места, уводя «троечку» из под накрытия. Японские артиллеристы и танкисты бьют безостановочно, но ему пока каким-то чудом удавалось уходить от серьезных попаданий. Пару раз прилетело в борта, но под таким углом, что обходилось всего лишь прорехой в броне, сами снаряды все же уходили в рикошет. Один снаряд попал в реактивную установку, выворотив ее с корнями, отчего в борту башни появилось квадратное отверстие. Дважды, Виктору удавалось принять снаряды в лобовую броню, но опять же под оптимальным углом.

Долго такое везение продолжаться не могло по определению. Они уже испили всю чашу до дна. И Нестеров прекрасно отдавал себе в этом отчет. Вопрос только в какое мгновение противник наконец поставит точку в их метаниях.

Бум-м-м!!!

Лязг, скрежет, завывание двигателя. Левая гусеница словно попала в капкан. Правая продолжая загребать землю развернула машину левым бортом к противнику. Виктор приложился головой о броню. Спасибо шлемофону, иначе он раскроил бы себе череп, если даже сейчас перед глазами побежали разноцветные круги.

И тут же очередной грохот, словно его посадили в бочку и приложились по ней молотком. Только на этот раз он сумел расслышать еще и стальной звон влетевших вовнутрь осколков. Один из них полоснул по руке. Ощущение сродни прилетевшей резиновой пуле. Только там обходилось лишь кровоподтеком, здесь же он сразу почувствовал, как потекла теплая кровь.

— Командир! Твою мать, готов! Юнкер валим отсюда, теперь мы мишень! — выкрикнул Ситников.

И тут же Виктор услышал, как грохнула откинувшаяся крышка башенного люка.

— Стоять! — выкрикнул Нестеров, шаря правой рукой у себя на груди. — Сначала дымовые гранаты! Три штуки, в лево, на три стороны.

— Понял, — отозвался заряжающий.

Ага. Наконец-то подалась пуговица клапана гимнастерки. Достал «Аптечку», эдакую стальную коробочку размерами с пачку папирос. Откинул крышку, сдвинул рычажок предохранителя, закинул руку назад и приложил артефакт к бедру Кузьмина. Вообще-то, это его шанс на спасение. Но об этом как-то не думалось.

Мысленно представил себе ноль, и нажал на иконку «Да».

— Ох м-мать твою! — послышался обескураженный со всхлипом голос унтера.

— С возвращением! — убирая артефакт в нагрудный карман выкрикнул Виктор.