– Я должна тебе кое в чем признаться, – начала онатрагическим голосом. – Ты можешь счесть меня лгуньей и бросить послеэтого.

– У тебя кто-то появился? – спросил Кирилл, иОксана с удовлетворением отметила, что это предположение ему явно непонравилось. Нет, не ищет он повода, чтобы от нее избавиться. А это уже хорошо.

– Бог с тобой! – возмутилась она. – Как тымог такое подумать. Дело в другом. Понимаешь, мне надоело разыгрывать из себясветскую львицу и роковую женщину, потому что на самом деле я совсем не такая.

– Зачем же ты притворялась?

– Хотела тебе понравиться, – робко улыбнуласьОксана. – Я думала, что тебе нужна именно такая женщина, какой я стараласьбыть. Сексуальная, раскрепощенная, даже бесстыдная. А теперь я поняла, что немогу больше врать тебе. Я слишком тебя люблю, чтобы обманывать.

– Вообще-то я не совсем понимаю… – растерялсяКирилл. – Какая же ты на самом деле?

– Только дай слово, что не будешь надо мнойиздеваться, – попросила она. – Если я окажусь смешной, просто выгонименя без всяких объяснений, но не говори ничего.

Она подошла к сидящему на диване Кириллу, наклонилась,обняла его, прижала его голову к своей груди и стала ласково гладить по плечам.Такой быстрой реакции она даже не ожидала. Есипов завелся с пол-оборота,обхватил стоящую перед ним Оксану за бедра и судорожно прижал к себе, зарываясьлицом в ложбинку между грудями. Следовать программе, намеченной Вадимом,оказалось не так уж трудно, и она для первого раза справилась вполне успешно.Во всяком случае, Кирилл был в полном восторге.

– Ксана, – бормотал он, задыхаясь, –Ксаночка, Ксюшенька, любимая…

За два года Оксана впервые слышала от Есипова хоть какие-тослова во время акта любви. До этого все обычно ограничивалось молчаливымсопением и коротким «спасибо» в конце.

Но Вадим-то! Вот кто знаток, оказывается. С первого словасообразил, что нужно Кириллу и как это сделать.

Правда, дальше события развивались несколько неожиданно.Отдышавшись после бурного проявления чувств, Есипов задремал минут на двадцать,свернувшись клубочком и положив голову Оксане на плечо, чего раньше тоже неслучалось, а проснувшись, предложил ей вступить в законный брак. Это ей былосовсем не нужно. Она хорошо относилась к Кириллу, даже по-своему привязалась кнему за два года, но она его не любила. Ни капельки. Ни граммулечки. И замуж занего ну совершенно не хотела.

Несмотря на модную профессию и соответствующий образ жизни,Оксана в вопросах семьи и брака придерживалась веками сложившихсяпредставлений. Замуж нужно выходить по любви, а не по расчету. При этом, будучидевицей современной и в меру испорченной царящей кругом простотой нравов, онасчитала возможным в других вопросах придерживаться принципов более циничных.Ради дела, ради денег можно лечь в постель с кем угодно, можно притворятьсявлюбленной, можно разыгрывать африканскую страсть. Но выходить замуж можнотолько за того человека, рядом с которым ты будешь счастлива много лет,желательно до самой старости. И в понятие «счастлива» она вкладывала отнюдь недостаток и комфорт, а эмоциональный подъем, вызванный присутствием конкретногочеловека. Поэтому она не видела ничего предосудительного в том, чтобы бытьлюбовницей нелюбимого мужчины, если это нужно для обретения финансовойсамостоятельности и независимости в будущем. Но не замуж же за него выходить!

Смяв разговор и уклонившись от прямого ответа, Оксана тут жевызвала к себе Вадима, чтобы похвастаться успехом, а заодно и посоветоваться.

– Ты молодец, девочка, – похвалил ее Вадим. –Я тобой горжусь. Ты все сделала на «пять с плюсом». А насчет замужества стоитподумать. Нам с тобой работать над своим благосостоянием еще три года. Можетбыть, стоит на эти три года обеспечить себе крепкий тыл путем законного брака.А когда я буду готов действовать, разведешься. Не отвергай эту мысль с ходу,Ксюша, подумай как следует.

– Да ну. – Она недовольно скривилась. – Зачеммне искать хлопот на свою голову. А вдруг ребенок появится?

– Так это от тебя зависит, появится он или нет. Можносказать, что ты хочешь еще несколько лет поработать манекенщицей, какая же тутможет быть беременность. А можно сказать, что у тебя какое-нибудь заболеваниепо женской части и тебе нужно сначала полечиться, прежде чем рожать. Кстати,услышав эти аргументы, он может и передумать насчет свадьбы. Тут надо поступитьс умом, чтобы не оттолкнуть его.

– А вдруг я за эти три года встречу того человека, закоторого по-настоящему захочу выйти замуж? И у меня с ним ничего не получится,потому что я буду несвободна. Может, у него принцип такой будет: с замужнимиженщинами романов не заводить и чужих семей не разрушать. Что тогда делать?

– Да, это, конечно, проблема, – усмехнулсяВадим. – А что с конкурсом? Ты внедряешь идею в его сознание?

– Я стараюсь, – кивнула Оксана. – Сначала янесколько раз заговаривала с ним о разных шоу-конкурсах по телевизору, мол,почему это люди такие азартные, так надеются на халяву приз выиграть. Потомвысказала мысль, что, может, дело не только в призах, но и в желании оказатьсяумнее и удачливее других и чтобы об этом непременно узнали многие. Кажется, онклюнул. Во всяком случае, на днях он вскользь сказал, что идея с номерами набутылочных пробках не так уж плоха. Это по поводу пепси-миллиономании. Я такпонимаю, он подумывает, не ставить ли номера на книги, а потом разыгрывать каклотерею или еще что-нибудь в этом же роде. Наверное, надо ему дать еще парудней поварить в голове эту мысль, а потом подбросить идею с анонимным автором.

– Как ты собираешься это делать? План уже есть?

– Наверное, начну говорить о том, что человеку все-такиважнее чувствовать себя умнее других, а не удачливее. Удача – это фортуна, еслии привалила, то не по твоей заслуге. А выиграть конкурс благодаря собственномуинтеллекту – это куда престижнее. Все-таки конкурс-то между читателями, а немежду дворовой шпаной. Читатель уже по определению считает себя интеллектуалом.Я права, Вадик?

– Ты умница, Ксюша.

Вадим посмотрел на нее так, как будто видел впервые в жизнии внимательно изучал.

– Иногда мне кажется просто кощунственным, что такаясветлая головка пропадает зазря на подиуме. Может, тебе бросить это занятие ипойти учиться? Из тебя вышел бы прекрасный педагог, психолог или менеджер.

– Что ты, Вадик. – Она покачала головой иулыбнулась. – Ну куда мне учиться? Я же вступительных экзаменов не сдам, яиз школьной программы ничего не помню. Да и вообще я учиться никогда не любила.И потом, это может не понравиться Есипову. Одно дело – манекенщица, это вполнесоответствует его статусу, и совсем другое дело – студентка. Генеральномудиректору крупного издательства иметь в любовницах студентку? Смех, да итолько. Ему со мной в обществе будет стыдно появиться. Тогда уж он точно найдетсебе другую.