Конечно, ей было не все равно, но говорить она ему об этом не собиралась.

- Можешь идти и делать всё, что угодно. Быть с кем угодно, спать с кем угодно. Меня это не касается.

- Ну, если тебе всё равно, чем я занимаюсь, с кем я время провожу, то мне, поверь, не всё равно, с кем ты трахаешься.

Крис аж сам поморщился, насколько грубо это прозвучало, а Соня скрипнула зубами и выдала:

- Трахаюсь? – понизила она голос до свистящего шёпота. - Это с тобой мы трахались, просто трахались. А с другими я трахаться не стану, с ними я займусь любовью.

- И много их было, других этих?

- Какая тебе разница?

Крис наклонился, забрал стакан из её рук, испытывая непреодолимое желание швырнуть его со всей дури об пол, но вместо этого поставил на пустой соседний стол с подчёркнутой аккуратностью.

- С ним ты тоже любовью занималась?

- С кем с ним?

- С этим! - он кивнул в сторону зала.

- С этим нет, но в самое ближайшее время планирую восполнить пробелы. Расширить кругозор, как ты мне когда-то и советовал.

- Если не с этим, то с кем? – Кристофера будто заклинило.

Перед глазами всё было то красным, то зелёным, дикая ревность гудела в мозгах, как сирена.

Крис внезапно схватил Соню за локоть и крепко сжал. На мгновение их взгляды скрестились. Помимо гнева и раздражения Соня разглядела в глубине карих глаз боль. Целую бездну боли. Чёртову Марианскую впадину, где и дна-то не было. Почти такую же бесконечную, как её собственная.

- Да ни с кем! – воскликнула она и добавила чисто из чувства противоречия: - Пока что.

- Не пока что, а никогда, - твёрдым, как гранит, шёпотом заявил Крис. – Ты моя, поняла?

- Что?

Он чуть дёрнул её на себя, так, что лица оказались в считанных миллиметрах друг от друга.

- Моя, - безапелляционно повторил он. – Что непонятного?

У Криса голову повело от её запаха, когда её волосы всколыхнулись и легли ей на плечо от резкого рывка. Он был каким-то другим, этот аромат. Крис и сам не мог понять, что в ней изменилось. Но если в Лондоне его магнитом тянуло к малышке, то сейчас, бля, он сгорал, как метеорит в плотных слоях атмосферы. И если между ними в ближайшее время что-то не изменится, он станет пеплом, развеется, распадётся на атомы, никогда больше не станет целым.

Соня же дёрнула рукой пару раз, пытаясь вырваться, но Крис держал её крепко и не отпускал. Что он вообще себе позволял? Какое право имел так говорить? Кидаться такими заявлениями?

- Я не твоя, - заявила она, уже даже забывая, что собиралась рассказать ему о ребёнке. Как теперь найти правильный момент и место, Соня не понимала. – Да, я тебя не ненавижу, Крис, но и… ничего к тебе не чувствую.

- Правда, что ли? – с бездной наглости и самодовольства заявил он, мягким рывком привлекая к себе.

Соня тут же задрожала, опровергая свои же слова.

- Ты чувствуешь. И я тоже чувствую. И знаю, как действую на тебя, персик.

Соня каким-то образом вывернулась и, уткнувшись ладонями ему в грудь, отодвинулась подальше. Что удивительно, Крис отпустил.

- Ты всё уничтожил своими словами, - бросила она.

- Соня…

- Всё, что между нами было. Стёр, обнулил.

- Соня…

- Ты меня унизил.

Крис сделал шаг назад, провёл ладонью по макушке, выдохнул воздух, будто он был токсичным веществом: резко и до конца.

- Соня, нам надо поговорить. Поехали со мной? Поедешь?

Варганова вдруг взглянула на него другими глазами. Кристофер был полон противоречий. В нём будто сражались его внутренние демоны, почти то же самое ощущала и она. Что они могут наговорить друг другу в таком состоянии? Это неправильно. Им надо успокоиться. И только после этого, возможно, диалог получится. А завтра или… на днях… она во всём ему признается.

Так что Соня закрыла глаза и отрицательно замотала головой. Потом, поддавшись импульсу, потянулась и накрыла лицо Криса ладонями. На секунду. На мгновение. И этого было достаточно, чтобы он коротко зажмурился и снова выдохнул, но уже иначе, будто отпуская напряжение.

- Не поеду, не сегодня, ладно?

- Тогда давай поговорим прямо здесь, - не отступал он.

- На выходных, - попросила она отсрочку, думая, что у неё будет время собраться с мыслями и подобрать правильные слова. – Мне тоже надо будет… рассказать… тебе… всё… - неуверенно закончила она.

Крис сжал челюсть, думая, что его, наверняка, ожидает непростой рассказ, как она поехала в клинику и что там с ней делали… Если ей нужно пережить эту боль, он готов взять всё на себя. Пусть… пусть лучше из них двоих только он будет ходить с этим грехом, но не Соня. Видит бог, он выдержит, он возьмёт любую мучительную правду и будет жить с этим, только бы она не страдала.

- Хорошо, - кивнул он, соглашаясь, - хорошо.

Но следующий день в очередной раз поставил их жизнь с ног на голову.

35

Крис долго не мог уснуть. В принципе, бессонница стала его нормальным состоянием. Но в эту ночь что-то изменилось. Сначала орган за рёбрами стал как-то странно сбоить. Крис буквально чувствовал каждый удар сердца, будто он получил лошадиную дозу кофеина. Но не в этом было дело. Возможно, его мозг обрабатывал-обрабатывал и, наконец, обработал полученную информацию. Потому что некоторая цепочка странностей, которые он начал подмечать в Соне, сложилась, как единый пазл.

Вопросов стало больше.

Но и ответ наклёвывался.

Её странные реакции на звуки и ароматы, то, как она от шотов отказалась, её бледность и хрупкость, но вместе с тем расцветающая красота, она будто вся наливалась жизнью, ещё и пахла по-другому, ещё более сладко и притягательно. Часто, сама того не замечая, Соня накрывала живот ладонью. До этого момента Крис думал, что, возможно, это из-за пустоты, которую она ощущала. Но сейчас ему вдруг показалось, а что если наоборот?

Может, за её словами «мне тоже надо будет рассказать тебе всё» крылось совсем другое, а не то, что он думал?

А то, что она вино пить не стала? Только пригубила. В другой бы раз для успокоения нервов опрокинула в себя