– Сам ведь их до приличного состояния довел, – словно подслушал мысли Турагис. – Без инструкций этой вшивой Коллегии и без «божественных»…

– Сам, – подтвердил Карло и, опьянев от музыки, солнца и слитного топота, кокетливо соврал: – Я на своих уже смотреть устал, меня больше ваши конюхи занимают.

– Ты, может, и нагляделся, – стратег разглядывал роты очень придирчиво, – а мне их в бой вести. На Паону и дальше. Эх ты, прибожественный…

В этот миг Карло и понял, что никакой старик не предводитель грабителей. Ну не может разбойник думать о спасении Паоны и такими глазами смотреть на идущие войска! Это под силу только полководцу, по милости кошки-судьбы и чернильных уродов оставшемуся без армии, считай, без жизни.

Прогарцевали парни Василиса, под одобрительные вопли прокатили пушку… Без доказательств к Турагису лучше не соваться, так что сегодня просто отпразднуем. До послезавтра никто не сдохнет, а потом прижмем Галлисов, выловим пару банд, и вот тогда…

– Твои – молодцы! – весело рявкнул Турагис, – а теперь смотри на моих. Внимательно смотри. Потом скажешь, за что с остолопов шкуру драть.

– Если будет за что.

– Как не быть! Летечком большинство только конюшни чистить и могло, ну и корма там задать…

Насчет лета старик откровенно лукавил: в движении «конюхи» выглядели на уровне кагетских дружинников – пусть не самых богатых казаронов, а тех, что помельче, но все равно, чувствовался в них и порядок, и выучка. Строй на ходу держали… ну, не как армия, конечно, но все же прилично, да и лошади справные, в корпусе такие очень даже пригодятся. Мда-а-а… Это уже не хвастливые письма, это очень серьезно. И опасно, хотя участники «парадика», похоже, последние месяцы не душегубствовали, а репетировали. Вон как аккуратно расходятся, стоит дойти до вышки с флагом в конце подъездной аллеи.

– Ну как тебе мои молодцы?

– Вы их всерьез погоняли!

– Еще б не всерьез, – прямо-таки просиял Турагис, – только усы крутить – еще не стрелять, так что пока на подхвате будут. Ладно, пойдем, выпьем для порядка по стаканчику, а потом ты – к девочке, я – к мальчикам. В праздник солдат бросать чуть ли не хуже, чем в бою. Что? Не согласен?

– Согласен, – подводить старика к мысли о пригретых уродах нужно прямо сейчас. – Праздник праздником, и я вам об этом уже писал, но не могу не сказать. Ваш доверенный человек…

– Ставро-то? – огромная рука, выпустив повод, рассекла воздух. – Не бери в голову! Спятил, нагадил, сдох, и Зверь с ним. Не очень-то это теперь важно, вот порежь он тебя – скверно бы вышло, а так всё к лучшему.

2

Демонстрируя, что все идет как положено и никаких сюрпризов и неприятностей нет даже на горизонте, Бруно превосходил сам себя. Уверенный в себе и армии командующий вовсю изображал озабоченность предстоящими, чтоб их, празднованиями, а неотлучно торчащий при начальстве Фельсенбург сию картину дополнял.

Распоряжения об особом дополнении к повседневному солдатскому рациону съели час, доклады штабных и интендантов о ходе придания Бархатному форту вида, соответствующего величайшему событию года – ночному генеральскому ужину, еще пару. Ровно в одиннадцать командующий традиционно укрепил силы шадди по-эйнрехтски и взялся за праздничный гвардейский молебен во славу Дриксен с последующей обязательной по уставу раздачей кесарского глинтвейна… Для приготовления оного у генерал-интенданта имелось все необходимое, но сложности таки подкрались. Единственная в здешней дыре церковь принадлежала недостроенному аббатству и находилась ровно на полпути между позициями Бруно и лагерем фок Ило. Когда Гельбе проглотили фрошеры, эсператистская паства оказалась вне закона, а олларианская не завелась. Строительство прекратилось, но уже готовый придорожный храм[6] с часовней не тронули. При талигойцах за ним присматривал какой-то огородник; вернувшийся в Гельбе вместе с Бруно епископ пожаловал доброму человеку Благословенную грамоту, но сам храм вновь так и не освятили, к тому же он был тесноват. Впрочем, бравого фок Неффе, в отличие от Вирстена, все устраивало.

– Ограда позволит упорядочить раздачу напитка и исключит повторные подходы к котлам, – топорщил усы интендант. – Кроме того, порядок и дисциплина укрепляются, когда всё проводится в предназначенном для этого месте и с соблюдением субординации. В храме достаточно места для командования и высших офицеров, свитские успешно размещаются в Покое озарений и на крыльце, а прочие на тракте и в прилегающих полях. По окончании службы находящиеся снаружи по трое в ряд пройдут через ворота, пристроятся к свитским и, совершив положенное обхождение храма, тремя колоннами проследуют к расположенным за часовней котлам, защищенным внешней стеной, после чего покинут церковный двор через обращенные в сторону аббатства ворота. Это полностью исключит обман и злоупотребления.

– Зато привлечет разъезды фок Ило, – уже второй раз напомнил фок Вирстен. – Стычки в канун знаменующего в том числе и примирение праздника недостойны чтущих и ожидающих, а совместно выпитое вино сближает.

– Изменники отреклись от кесаря и Создателя!

– Только от кесаря, – уточнил отец Луциан. – Фок Марге пользуется полной поддержкой кардинала Дриксен, который за отсутствием Эсперадора и конклава не может быть отозван.

– Сан не защищает от ответственности перед короной, – отрезал глава трибунала, и Руппи немедленно стало стыдно. За собственную дремучесть и неповешенного мерзавца со «Звезды», впрочем, клирика Альмейда вернет. Особенно узнав для чего.

– Храм должным образом не очищен и не освящен, – ушел от обсуждения кардинальского будущего «лев», – но святой Адриан неоднократно служил под открытым небом. Подобное незазорно и нам, следующим его путем. У северных ворот форта я видел подходящее поле.

– Меня это устраивает. – Фельдмаршал провел пальцем по столу и, видимо обнаружив пылинку, поморщился. – Сближаться с фок Ило и братьями фок Гетц я не намерен во всех смыслах. Фок Шрёклих, подготовьте приказ: на время празднеств северо-восточную оконечность лагеря занимают части Рейфера. Они не станут пьянствовать в обществе убийц своих товарищей. Ваше преосвященство, вы сможете начать вечернюю службу в урочное время?

– Солнце сегодня садится в три и три четверти, служба начнется в половину четвертого. Затягивать я не стану, но времени господину фок Неффе должно хватить.

– Слышите? – скрипнул Бруно. – Идите и готовьтесь.

– Я тоже вас покину. – Отец Луциан неторопливо вышел вслед за интендантом, но командующий тут же вызвал личного повара с буфетчиком. Военно-кастрюльный совет обещал затянуться, и застоявшийся Руппи скользнул к двери.