Разочарованные и отчаявшиеся Ян и Инге уже начинали думать, что в мире больше не осталось места для диких лошадей. Однако, когда настроение их достигло самой нижней своей точки, политическая ситуация изменилась. После распада Советского Союза Монголия стала независимым государством. Монголы получили возможность вернуться к своей тысячелетней местной культуре, a Яну и Инге удалось найти нацию, с восторгом ожидающую возвращения своих прославленных лошадей.

Голландцы нашли идеальное сочетание трех факторов: открытых просторов и хороших пастбищ, родственную по духу культуру и удобную политическую ситуацию, позволяющую ученым всего мира и всем заинтересованным сторонам свободно посещать лошадей и работать в заказнике. Более того, Ян и Инге обнаружили, что в Монголии не только рады лошадям Пржевальского, но и чтят их. Монголы еще пели старинные народные песни, превозносившие силу, выносливость и красоту тахи. Этих диких лошадей воспевали поэты. Старинные предания восхваляли их отвагу. И хотя монголы наших дней никогда не видели в своих степях тахи, они «помнили» этих лошадей.

Культурная память сделалась ключевым фактором, обеспечившим благополучное возвращение тахи в естественную среду. Одним из самых важных условий при реакклиматизации любого животного выступает обеспечение полной поддержки местным населением. Без этой поддержки проект по возвращению гарантированно обречен на неудачу. Животные будут исчезать поодиночке. Их будут употреблять в пищу, продавать на черном рынке или просто убивать и закапывать там, где их никто не найдет. В особенности это справедливо для бедных регионов, жители которых остро нуждаются в деньгах и пропитании. Трудно объяснить отцу голодных детей, почему он не должен охотиться на диких животных или почему должен позволять им есть ту траву, которой и так не хватает для его домашнего скота. Без поддержки людей интродуцированные животные выжить не могут.

В Монголии эта проблема не возникала. Благодаря общенародной симпатии к тахи многие местные жители не просто готовы были терпеть их присутствие, но и с энтузиазмом дожидались их возвращения. К сожалению, в наше время место для жизни коней трудно найти даже в Монголии. Хотя земля этой страны не иссечена заборами и, на западный взгляд, кажется открытой до горизонта, на самом деле там существуют обычаи тысячелетней давности, касающиеся того, как, кем и когда она может использоваться. Кочевники-монголы отнюдь не скитаются со своими стадами по родной земле, как не скитались и люди плейстоцена по европейским равнинам. Многие семейства монголов перекочевывают от пастбища к пастбищу и часто обладают определенными правами на их использование. И если земля не находится в частной собственности, согласно нашему западному пониманию этого слова, то традиционные права до сих пор не потеряли своей важности. То есть для того, чтобы поселить лошадей в каком-то месте, следовало заручиться согласием пользующихся этой землей людей изменить свои обычаи.

Это составило отдельную проблему. Но затем кто-то предложил посетить область, расположенную примерно в часе езды на автомобиле от столицы Монголии, города Улан-Батор. В экологическом отношении район выглядел идеально, полноводная круглый год река текла между обильных лугов. С рекой соседствовали горы, ущелья, росли деревья – там кони смогли бы найти убежище и от летней жары, и от зимних ветров и снега.

Лучше всего было то, что в центре региона возвышалась гора Хустай, священное место буддистов, куда люди веками съезжались для совершения обрядов и молитв. Хранить святость этой горы будут многие монголы, поэтому если объявить ее центром заповедника, общество примет это с пониманием. Но многие пастухи пасли своих животных на окружавших гору лугах. Кроме того, здесь же находилась короткая долина, которая с незапамятных времен служила путем кочевок. Запрет на ее посещение после создания парка мог стать серьезным нарушением местной традиции. Ян и Инге с помощью монгольских ученых и сочувствовавших их делу чиновников выработали соглашения, не только учитывавшие традиционные интересы, но и защищавшие лошадей. В конечном итоге заинтересованные стороны согласились с тем, что возвращение тахи в Хустай будет выгодно для всех. Поскольку проект оказался чрезвычайно затратным, правительство Голландии даже согласилось помочь с финансированием.

И наконец 5 июня 1992 года первые тахи возвратились из Европы на родину.

«Приезжайте в следующем месяце в Монголию, – предложила мне Инге за ланчем, после того как закончила свою историю. – Прошло двадцать лет после того, как лошади вернулись домой. У нас будет праздник».

И я последовала ее совету.

* * *

Значительную часть информации, содержащейся в этой главе, я почерпнула во время визита в Монголию в разговорах с учеными, правительственными чиновниками и местными жителями. Когда я начала копить материал для написания этой книги, поиск информации о тахи и других монгольских лошадях оказался очень сложным. Хотя материалов достаточно много, большинство документов написаны или по-монгольски, или по-русски. Я наткнулась на две фантастически интересные книги американского историка Джека Уэзерфорда, которые проглотила буквально залпом: «Чингисхан и рождение современного мира», а также «Тайная история монгольских цариц. Как дочери Чингисхана спасли его империю» (The Secret History of the Mongol Queens: How the Daughters of Genghis Khan Rescued His Empire).Эти книги можно рекомендовать каждому, кто интересуется не только Монголией, но и всемирной историей в целом. Уэзерфорд несколько лет жил и работал в Монголии. Кроме того, он самым любезным образом потратил несколько часов своего времени на телефонные разговоры со мной, помогая подготовиться к исследовательской поездке. На Западе сложно найти книги, посвященные истории Монголии, хотя положение медленно, но меняется. Чтобы понять некоторые проблемы современного монгольского общества, рекомендую ознакомиться с книгой Мандухая Буяндэлгэра «Трагические духи» (Tragic Spirits), посвященной духовным проблемам монгольского общества, и с легкой приключенческой повестью Тима Коупа, решившего пройти по дорогам Чингисхана. Доступна читателю также «История Монголии. От мировой империи до советского сателлита» (History of Mongolia: From World Power to Soviet Satellite). Узнать подробнее о создании Национального парка Хустай и жизни Яна и Инге Боуман можно в «Повести о лошади Пржевальского» (The Tale of the Przewalski’s Horse). Этот внушительный том содержит самую подробную информацию о самом парке и о процессе возвращения тахи из европейских зоопарков назад в Монголию. К книге приложен диск с информативной документацией, с которой стоит ознакомиться. Инге Боуман и ее коллега Анетт Грёневелд также выпустили небольшой буклет об истории и процессе возвращения лошадей Пржевальского в Монголию.После основания Хустая ученые всего мира занялись изучением различных аспектов экосистемы парка. Некоторые результаты были опубликованы на английском языке, однако доступны только при посещении парка. Хустай стал также важным центром охраны птиц. Двое местных ученых, С. Гомбобатаар и Д. Усухъяргал, опубликовали превосходный справочник по птицам парка, также изданный своими усилиями и продающийся непосредственно в парке[198].