Почти все сказали «нет». И только Доусон сказал «да».

Когда Кэтрин прошла за спиной Ким, направляясь к холодильнику, инспектор почувствовала цветочный аромат ее духов.

– Итак, я думаю, профессор Райт объяснил вам, для чего мы все здесь собрались.

И Кэтрин, и Джамиль согласно кивнули.

– Чтобы все знали: транспорт с пятью офицерами поддержки будет припаркован в начале подъездной дороги – на тот случай, если их помощь нам понадобится. Я хочу, чтобы Брайант и профессор Райт расположились на том участке, где было найдено тело Луизы. Мы с Кэтрин встанем там, где были недавно найдены тела Джемаймы и Исобел, а Кев и Джамиль расположатся посередине.

Простая логика ее плана была связана с физической подготовкой всех присутствовавших. Профессор был не таким расторопным, как остальные работники лаборатории, поэтому его и поставили в наименее вероятном месте. А Доусон и Джамиль были молоды и хорошо подготовлены физически, так что могли быстро добраться до любой из точек в случае необходимости.

– Стейс, ты остаешься здесь, следишь за камерами и отвечаешь за радиообмен.

Констебль понимающе кивнула.

– Мы будем пользоваться системой транковой связи, так что Стейси сможет следить за всеми нами. И будет обеспечивать связь с группой поддержки на подъездной дороге. Лучи ваших фонарей должны быть направлены вниз, и использовать их можно только в случае крайней необходимости. Когда окажетесь на точке – отключите их.

Ким подождала, пока все не подали сигнал, что поняли.

– Приказываю ни на шаг не отходить от ваших партнеров. Джамиль, Кэтрин, профессор, вы нужны только для того, чтобы провести нас по территории. Ни под каким видом вы не должны делать то, что может поставить под угрозу вашу собственную безопасность или безопасность кого-то другого. Если что-то произойдет – у вас есть радио, и помощь прибудет незамедлительно. Вам все понятно?

Три голоса ответили «да».

– И последнее. Я хочу, чтобы вы сообщили Стейси, когда окажетесь на точке, а потом выходили на связь каждые пятнадцать минут. Это понятно?

Все подтвердили, что поняли.

Ким заметила тень сомнения, появившуюся на лице Брайанта.

Она отвернулась, глубоко вздохнула и мысленно произнесла:

Трейси, ради тебя самой, я надеюсь, что поняла все правильно.

Трейси услышала звуки наверху. И опять она не могла сообразить, когда он от нее ушел. Мысли барахтались у нее в голове, как сломанный воздушный змей, за хвост которого она никак не могла уцепиться.

Поднос с чайными принадлежностями исчез – она не знала когда. В туалет ей больше не хотелось, но она была сухая, и от нее не пахло.

Дверь распахнулась, и на мгновение Трейси показалось, что глаза ее обманывают.

Фигура, которая появилась перед ней, выглядела абсолютно… нормально. Косметика и хвостики исчезли. Мужчина был одет в джинсы и футболку.

На мгновение Трейси почудилось, что перед ней совсем другой человек. Что он пришел, чтобы спасти ее. Что ее нашли. И сейчас освободят.

Но потом она увидела его глаза. Они прожигали ее насквозь и были полны ненависти. Ключами, которые он держал в одной руке, мужчина похлопывал по ладони другой.

– Пойдем, Трейси, тебе пора.

Выйдя вслед за профессором Райтом из сборного здания, Брайант оказался в свете уличного фонаря, к которому была прикреплена камера наружного наблюдения. Оранжевый свет, лившийся на землю, довел их до самого конца гравийной тропинки. Вид этого пятна света посреди полной темноты напомнил сержанту сцену из доброго десятка научно-фантастических фильмов. Дальше их дорогу освещала луна, которая время от времени выглядывала из-за собирающихся грозовых облаков.

Чтобы не отстать от профессора, Брайант пошел быстрее. Для дородного человека профессор двигался на удивление быстро.

Когда они покинули безопасный круг света от фонаря, Райт зажег свой и направил его луч в пяти футах перед собой. Смысла светить прямо под ноги не было никакого – в этих местах если яма вдруг появится у вас прямо под ногами, то вы точно в нее свалитесь. И окажетесь в ней не единственным обитателем.

При этой мысли Брайанта бросило в дрожь.

Он знал, что они направляются к тому месту, где было найдено тело Луизы. Это была самая дальняя точка на восточном краю территории, приблизительно в трех четвертях мили от того места, где сбросили труп Джемаймы и тело Исобел.

Брайант понимал, почему босс направила их именно сюда, и не держал на нее зла. Хотя он и любил проводить время на регбийном поле, соотношение между уикендами, когда он там бывал и не бывал, говорило о том, что бывал он там довольно редко.

А вот Доусон посещал спортивный зал с той же упертостью, которую он иногда демонстрировал в работе. Что бы ни происходило вокруг, четыре раза в неделю Кевин поддерживал свою физическую форму и здоровье. Да и моложе он был лет на двадцать. Хотя, видя, с какой скоростью движется профессор, сержант засомневался, на кого ставить, если дело дойдет до соревнования в спринте.

– Ну и погодка, – сказал он для того только, чтобы нарушить молчание.

– Ваша правда, сержант, – ответил профессор, не глядя на него. – Конденсат скапливается в нестабильной атмосфере в таком количестве, что возникают мощные воздушные потоки, направленные в ее верхние слои. Энергия тепла формирует мощные течения, которые образуют восходящие водовороты. – Профессор остановился, поднял луч фонаря вверх к облакам и кивнул. – Думаю, что позже мы будем наблюдать электрический разряд.

– Что наблюдать? – переспросил полицейский.

– Молнию, сержант. Обычно она возникает между электрически заряженными областями облаков.

– Ах вот как, – произнес Брайант.

«Вот и попробуй задай профессору простейший вопрос», – подумал он.

– Как же так получилось, что вы знаете имя убийцы, но не можете его найти? – спросил, в свою очередь, Райт.

В отличие от профессора, у Брайанта не было такого же блестящего, запутанного и научного ответа.

– В одиннадцать лет он был внесен в базу данных службы социальной опеки под именем Грэма Стадвика. После этого никаких следов его деятельности не прослеживается. То есть, скорее всего, он изменил свои имя и фамилию.

– И часто такое случается? – поинтересовался профессор. – Часто ли людей заносят в систему, как вы это называете, а они в ней теряются?

Чаще, чем хотелось бы в этом признаться, подумал Брайант. И, уж конечно, чаще, чем это допустимо.

– Дело в том, что в наши дни опекунством малолетних занимается множество организаций, – пояснил сержант. – Социальные службы небольших городов то сливают, то разъединяют. Услуги отдаются на аутсорсинг[86], медицинские данные переходят из одного учреждения здравоохранения в другое. Не существует единого органа, который отвечал бы за все аспекты опекунства.