К удивлению Стейси, с освещением вообще ничего не произошло, но она знала, что иногда оно работает от совершенно независимого источника.

Отопление вообще не работало, так что здесь тоже не было никаких задержек.

Трубка стационарного телефона, стоявшая в зарядном устройстве, издала одиночный зуммер. Телефонная связь включилась.

Следующим появился зеленый индикатор на ее радиостанции. Он мигнул два раза, а потом загорелся ровным постоянным светом. Отлично, радиосвязь тоже работает. Три радиостанции, которые находились в руках членов трех групп, могли работать между собой на батарейках, а вот для того, чтобы она сама могла с ними связаться, требовался электрический ток.

Остались только камеры наружного наблюдения. Экран справа от нее оставался темным.

– Ну давай же, – поторопила его констебль.

Это была не самая важная система, но Стейси любила быть уверенной, что все инструменты в ее распоряжении работают исправно. То, что она может видеть происходящее перед воротами и на территории перед лабораторией, навряд ли будет полезно ее коллегам, потому что те находились в самых дальних от здания точках, но такая возможность добавляла ей уверенности в себе.

Неожиданно Стейси пришло в голову, что она – единственный член команды, который остался в одиночестве. Правда, ненадолго, сообразила она, когда услышала звонок интеркома. Это, наверное, прибыл охранник, о котором ей только что сообщил Кев.

Стейси улыбнулась, увидев, что экран рядом с ней вернулся к жизни. На нем появились изображения, которые демонстрировались одновременно с двух камер. И прежде чем услышала звук голоса из крохотного динамика, она увидела изображение «Астон-Мартина», остановившегося у ворот.

Кёртис Грант сообщил о своем прибытии, и Стейси открыла ему ворота. Изображение с камеры наружного наблюдения, направленной вдоль подъездной дороги, ничем не отличалось от того, которое она видела перед тем, как выключилось электричество. Вдалеке виднелся фургон с офицерами группы поддержки.

Стейси услышала шаги по гравию за входной дверью.

– Привет, Стейси, как дела? – поздоровался Грант, входя в помещение. – Приехал заменить Даррена. Попытался договориться с кем только можно, но все отказались – слишком поздно предупредил, да и убедить было довольно сложно, принимая во внимание создавшуюся ситуацию.

– Но вы же босс, – заметила констебль.

– Вот именно. И иногда боссу приходится приезжать поздно ночью и пачкать свои руки, чтобы не потерять важный контракт.

Он стоял близко к двери, опираясь спиной на раковину.

– Попытался дозвониться до Даррена, чтобы выяснить, не стало ли ему лучше, но его телефон не отвечает.

– Но вы же не собираетесь сами дежурить за него, – с сомнением произнесла Стейси.

– Может быть, и нет, – Кёртис пожал плечами, – но тогда я стану чувствовать еще бо́льшую ответственность, если условия контракта не будут выполнены именно из-за Даррена… правда, так случается всегда, когда нанимаешь на работу членов семьи.

Стейси смутилась. В процессе своих «раскопок» она не наткнулась ни на какие семейные связи.

– Вы с Дарреном родственники?

– Ну да, этот вызывающий у всех раздражение типчик – мой кузен. – При этих словах Грант закатил глаза.

Стейси не могла понять, каким образом она могла просмотреть эту связь.

Кёртис Грант широко улыбнулся и направился на кухню.

– Поставлю-ка я чайник, – предложил он. – Вижу, нам предстоит длинная ночь.

Ким пыталась не замечать необъяснимый страх, который охватил ее.

Неожиданная вспышка молнии, разломившая небо прямо перед ними, испугала и ее, и Кэтрин. Женщины увидели ее через несколько минут после того, как покинули безопасный круг света на вершине участка.

Инспектор подозревала, что наличие темноты и мертвых тел, разбросанных по территории, никак не помогут ей избавиться от этого ощущения в желудке.

По отдельности Ким могла справиться и с темнотой, и с мервяками, но вот их комбинация была выше ее сил. Что-то внутри нее говорило о том, что трупы давно пора отправить домой. То есть не к ней домой, а к Китсу, где с ними обойдутся уважительно и похоронят по всем правилам.

– Так как ваши дела? – спросила наконец Ким у женщины, которая шла рядом с ней.

В руках у Кэтрин был фонарь, луч которого освещал тропинку перед ними.

Было сложно не заметить те перемены, которые случились с энтомологом с того момента, когда они виделись в последний раз. Брайант тоже пару раз оглядел ее с ног до головы, а Доусон вообще не мог оторвать от Кэтрин глаз.

Но все-таки было в этих переменах нечто большее, чем распущенные по плечам светлые волосы вместо практичного конского хвоста на затылке. И больше, чем едва уловимый розовый цвет, который покрывал теперь ее ногти. Или помада на губах и румяна на щеках, которые подчеркивали ее скулы.

Больше всего бросалось в глаза то, что женщина изменилась внутренне. Ким внимательно следила за ней, когда та предлагала напитки в лаборатории. Кэтрин говорила и двигалась с уверенностью, которая изменила и ее внешний вид. Спина выпрямилась, а плечи расправились.

Интересно, подумала Стоун, осознает ли эта женщина, как низко она позволила себе опуститься.

Инспектору показалось, что если сейчас профессор представит Кэтрин как «главную по личинкам», то он может нарваться на достойный ответ.

– Лучше не бывает, инспектор, – ответила Кэтрин. – Пресса от нас отвязалась, и мне не надо больше прятаться… или съезжать. И произошло это в основном благодаря вам.

Ким промолчала, но энтомолог продолжила:

– Не знаю, как вам удалось сделать так, что мое имя не упоминалось в газетах, но я вам искренне благодарна. За последние несколько дней моя жизнь так сильно изменилась… Я чувствую, что могу снова дышать и жить. – Кэтрин засмеялась легким и приятным смехом. – Я знаю, как сентиментально это звучит, но впервые за многие годы я чувствую себя свободной, как будто вновь стала сама собой. Вы меня понимаете?

Ким решила, что понимает. Но изменения в женщине были слишком невероятными для одного короткого разговора, и Ким никак не могла избавиться от мысли, что в жизни женщины должно было произойти еще что-то, чтобы она смогла избавиться от того кошмара, который ей пришлось испытать в детстве. Страх перед тем, что ее похитители вернутся, влиял на все ее жизненно важные решения. Он был так велик, что она даже решилась оставить родителей, которые ее любили. Нет, такие вещи невозможно забыть после одного короткого разговора. Но у Ким не было времени задуматься над этим. Может быть, тогда, когда убийца окажется за решеткой?..

– Сколько еще? – спросила Стоун, следя за лучом фонаря.

– Футов семьдесят или восемьдесят, и мы окажемся рядом с Джеком и Верой, – ответила Кэтрин.