Бен рассеянно смотрел куда-то вдаль, и Иден стало ясно, что для него это откровение значило нечто иное, чем для нее.

– Выходит, – заметил он наконец, – что Кайл Свифт вовсе не идеален. И у него случались проколы.

– Он бросил меня, – сказала Иден, опуская голову. – Оставил меня на деда и Сюзанну. Допустил, чтобы меня сдали в приют. – Она расплакалась, как обиженный ребенок.

Бен взял ее за руку:

– Ты сегодня спала хоть немного?

Иден покачала головой.

– Так почему бы тебе не вернуться в постель?

Предложение было заманчивым. Бен отвел ее в дом и подождал, пока она заберется под одеяло.

– Поживи у меня, – сказал он. – Я научу тебя спасаться от собственных эмоций.

В обед он приготовил ей чашку томатного супа и сэндвич с сыром. Усевшись поудобнее, Иден принялась есть.

– Хочу позвонить сегодня Нине и сказать, чтобы она забыла о сценарии. Невозможно снять биографический фильм, выкинув из него такой важный – я бы сказала, определяющий – факт. Но и включить его в сценарий я тоже не могу.

– Не думаю, что тебе следует торопиться с решением.

– Я не могу писать об этом, Бен.

– Не звони пока Нине. Выжди несколько дней, чтобы поговорить с ней на свежую голову.

Зазвонил телефон, и Бен потянулся, чтобы ответить.

– Да, она здесь. – Он протянул трубку Иден: – Это Кайл.

Иден покачала головой. Бен вновь прижал трубку к уху.

– Нет, она пока не готова говорить с тобой – Все это время он не спускал с нее глаз. – Я не знаю, – произнес он. – Хорошо, обязательно. – Он повесил трубку. – Кайл и правда очень хочет поговорить с тобой.

Иден вручила ему пустую чашку и снова забралась под одеяло.

– А я хочу спать.

На ужин Бен отвез ее в местное кафе. Они сидели за липким столиком в окружении колбрукских подростков. Чем дольше Иден прислушивалась к беспечной болтовне за соседними столиками, тем мрачнее становилось у нее лицо.

Бен уже закончил с ужином, а Иден так и не притронулась к своему сэндвичу.

– Послушай-ка, – произнес Бен, – мне нужно сказать тебе кое-что важное. Только не обижайся, пожалуйста. Никто не отнимает у тебя права сердиться или негодовать. Но ведь суть-то в том, что ты ничего не потеряла. У тебя по-прежнему есть Кайл и Лу – в той степени, в какой ты готова впустить их в свою жизнь. У тебя есть я, чего бы я там ни стоил. Наконец, у тебя есть карьера и дочь.

Вокруг его глаз пролегли тонкие морщинки. Такие же морщинки виднелись у него на лбу. Иден с трудом сдержала слезы, когда подумала о том, что ему пришлось вынести за этот год.

– Прости меня. – Она сжала его руку. – Прости, пожалуйста.

Было уже темно, когда они наконец добрались до дома. Иден едва не застонала, увидев на полянке машину Кайла. Сам он сидел прямо на ступеньках.

– У него в руках еще один дневник, – заметил Бен.

– Я не желаю разговаривать с ним.

– Вперед! – Бен выпрыгнул из машины первым и открыл ее дверцу.

При их приближении Кайл встал. Бен решительно подтолкнул Иден в сторону скамьи.

– Вы тут побеседуйте, – сказал он, – а я пойду в дом.

Иден уселась на край скамьи, как можно дальше от Кайла.

– Мне нечего тебе сказать, – выпалила она.

Кайл тоже сел.

– Прости меня. Мне вовсе не хотелось причинять тебе боль.

Иден бросила на него негодующий взгляд.

– А ты вообще собирался мне когда-нибудь рассказать?

– Даже не знаю, – вздохнул Кайл. – Мы с Лу часто обсуждали этот вопрос. Сначала я хотел сказать, когда мы взяли тебя к себе, но как-то не выпадало удачной минуты. А позже… Я все время откладывал это на потом. Надеялся, что удачный момент сложится сам собой. Когда ты позвонила и сказала, что собираешься снять фильм, я понял, что такой момент настал. Поначалу мне не хотелось давать тебе дневники, но я знал, что это будет нечестно с моей стороны. Да и Кейт хотела, чтобы ты их прочла.

– А тебе не приходило в голову, что мне следовало знать об этом хотя бы ради блага детей? А если бы с Кэсси что-то пошло не так? Ты обрек свою племянницу на такой риск!

– Она – моя внучка.

– Не называй ее так! Она – твоя внучатая племянница или кто там еще…

Кайл не смотрел в ее сторону.

– Когда ты сообщила, что вышла замуж, я отправился к специалисту по генетике. Рассказал ему всю историю, поскольку беспокоился из-за того, что может случиться с твоими детьми. Но он сказал, что риск отклонений в данном случае минимален.

– Все равно тебе надо было рассказать мне.

– Тут ты права, и я прошу у тебя прощения. – Кайл встал. – Я принес тебе еще один дневник.

– Я не желаю больше читать их. Хватит уже. Не собираюсь снимать этот фильм. Я старалась писать честно и объективно, но, если я буду продолжать в том же духе, от этого будет больше вреда, чем пользы.

– Я все-таки оставлю его здесь, на всякий случай. – Кайл положил тетрадь на скамью. – Я всегда гордился тем, что я – твой отец, Иден.

Он спустился со ступенек и зашагал к своему джипу. Походка его была менее бодрой, чем обычно, да и на то, чтобы завести машину, ему потребовалось больше времени. Иден наблюдала за тем, как он развернулся на поляне и выехал на дорогу. Внезапно она ощутила укол беспокойства, и сердце ее тревожно сжалось. Она прекрасно знала, каким опасным был этот спуск к Линч-Холлоу, с его крутыми поворотами и узкой, петляющей трассой. Одно неверное движение, и джип может рухнуть со скалы.

Она так и сидела в полной темноте, не обращая внимания на комаров, пока не прошло еще с полчаса и ей не стало ясно, что Кайл благополучно добрался до дома.

По утрам Иден занималась хозяйством, что вполне устраивало Бена. Теперь он просыпался от звуков, доносившихся с его маленькой кухни: Иден нарезала фрукты, готовила кофе, а один раз даже испекла в духовке ароматные булочки с корицей. Обычно он подкладывал под спину подушку и наблюдал за тем, как она возится на кухне.

Каждую ночь они занимались любовью – подвиг, на который он считал себя уже не способным. Сначала в их ласках было больше нежности, но потихоньку они начали раскрепощаться. Иден читала ему соблазнительно-провокационные отрывки из любимых книг, и Бен не без удовольствия размышлял о том, что потерял Майкл Кэрри.

Они практически не ссорились. Бен был человеком уживчивым, а Иден оказалась на редкость скромна в своих запросах. Она будто забыла о том, что у нее есть дом на берегу моря и что ее без труда узнают на улицах любого города. Она сама покупала продукты, стирала руками белье и развешивала его на веревке, натянутой меж двух деревьев. Ей и в голову не приходило жаловаться на крохотную ванну или отсутствие кондиционеров. Она сама сшила для кукольного домика крохотные занавески и сделала из тряпок маленькие коврики на пол. Все в ней очаровывало Бена, и прежде всего умение довольствоваться самым простым.