Чаттертон и Маттера стали наставать на том, что им нужно хорошо заработать на этих находках. Боуден без долгих разговоров пожал им руки и подтвердил свое изначальное намерение дать им долю от стоимости поднятых со дна ценных предметов. Однако, подсчитав, сколько каждый из них уже потратил на поиски «Золотого руна», они засомневались в том, что хотя бы компенсируют свои расходы. В ближайшее время предстояло составить список и описание всего найденного, принять меры к тому, чтобы оно не повредилось, и передать его на хранение в лабораторию Национального управления подводного культурного наследия. Когда работа над данным затонувшим судном будет закончена (а это могло произойти через несколько месяцев и даже лет), найденные предметы будут поделены между властями Доминиканской Республики и Боуденом. Вот тогда-то Чаттертон с Маттерой и смогут потребовать у Боудена свою долю. В этом бизнесе стороны часто выбирали себе артефакты по очереди и «по кругу», то есть так, как профессиональные спортивные команды делят игроков: Боуден, например, выбирает себе абордажный топор и саблю, затем Чаттертон, например, выбирает себе кремневый ружейный замок и пригоршню бисера, затем Маттера, скажем, выбирает себе пистолет и изделие из делфтского фарфора, затем очередь снова доходит до Боудена – и начинается новый «круг». Все это делалось в соответствии с их заранее оговоренными долями.

В мае 2009 года Маттера и один из членов экипажа Боудена начали раскапывать из ила корпус пиратского корабля Баннистера – а точнее, самую нижнюю его часть. Вскоре к ним присоединился Чаттертон. Убрав в сторону балластные камни, они увидели, что поперечные балки судна остались целыми и вся нижняя часть корпуса тоже сохранилась. Это было настоящим чудом. Если бы данное судно затонуло в любом другом месте (или почти в любом другом), его корпус уже давно рассыпался бы в прах. Однако вода вокруг этого острова была намного менее соленой, чем чуть дальше от него, поскольку с острова в нее впадал пресноводный ручей (это являлось еще одной причиной, почему остров Кайо-Вихия был прекрасным убежищем для пиратов: на нем имелся источник пресной воды). Кроме того, песок и ил, в которых было погребено «Золотое руно», в силу своей плотности почти не перемещались движущейся над ними водой и благодаря этому служили прекрасным консервантом для судна и имевшихся на нем артефактов. Плавая над обломками пиратского корабля, Чаттертон и Маттера смогли увидеть «Золотое руно» таким, каким оно когда-то было, – прочным и мощным судном. Может, даже самым крепким деревянным судном из всех, которые они в своей жизни видели. Несколько дней спустя они нашли среди обломков судна пушечное ядро, на котором имелась отметина в виде широкой стрелки, являвшейся знаком английского королевского военно-морского флота. Именно такое ядро упоминал и охотник за сокровищами Уильям Фипс, видевший затонувшее «Золотое руно» всего лишь через несколько месяцев после того, как оно пошло ко дну.

В конце мая на место, где было найдено «Золотое руно», прибыли представители лаборатории Национального управления подводного культурного наследия и археологи. Они осмотрели артефакты и прошлись по острову. То и дело щелкая фотоаппаратами, они поздравили Боудена, Чаттертона, Маттеру и их людей с этой находкой. Никто не выражал никаких сомнений по поводу того, что именно было найдено. К этому моменту ныряльщики подняли со дна уже тысячи артефактов. Ни один из них не датировался позднее 1686 года – того года, когда затонуло «Золотое руно».

Известие об этой находке очень быстро разлетелось по кругам охотников за сокровищами и археологов. Те из них, кому удалось взглянуть на эти артефакты в лаборатории Национального управления подводного культурного наследия или даже на одном из катеров, снимали шляпу перед Чаттертоном, Маттерой и Боуденом. Однако, пожалуй, самая лучшая похвала поступила от Боба Маркса – великого охотника за сокровищами, открывшего ушедший под воду город Порт-Ройал на Ямайке. Он позвонил Маттере после того, как посмотрел на присланные ему по электронной почте фотографии изделий из делфтского фарфора и оловянной миски с остатками каши. «Черт возьми, ты все-таки это нашел, – сказал он. – Мне хотелось бы, ребята, чтобы вы были сейчас рядом со мной и увидели мою улыбку».

Маттера и Чаттертон и сами никак не могли перестать радостно улыбаться. Они ведь нашли пиратский корабль, который бороздил моря в золотой век пиратства и представлял собой самый редкий, самый труднодоступный и самый умопомрачительный из всех объектов, которые исследователь может найти под водой – а может, не только под водой, но и вообще везде. Иногда – во время обеда или после работы на катере – кто-нибудь один из них двоих поворачивался ко второму и говорил: «У нас получилось». А второй отвечал: «Да, получилось».

Примерно в это время Маттера полетел в Нью-Йорк, чтобы навестить своих родных и друзей. Последним местом, которое он посетил во время этой поездки, было Моравское кладбище, расположенное в районе Тодт-Хилл на Статен-Айленде. Он обратился громким голосом к похороненному там отцу и рассказал ему о Каролине, детях и бейсбольном клубе «Нью-Йорк Метс», игроки которого в этом сезоне прилично сыграли.

«И еще кое-что, папа, – сказал Маттера. – Я нашел по-настоящему крутой пиратский корабль. Мне очень хотелось бы рассказать тебе об этом. Это было настоящее приключение. Тебе бы оно очень понравилось».

Работа на «Золотом руне» должна была продолжаться еще не один месяц, но ею активно занимались Боуден и его экипаж, а потому Чаттертон и Маттера снова переключились на поиски сокровищ, а именно, на судно «Сан-Мигель» – испанский галеон, который, по их мнению, мог стать самой ценной находкой из всех затонувших судов такого рода, поскольку на нем могли перевозить золото, бесценные произведения искусства инков и ацтеков и впечатляющую контрабанду. На аукционе стоимость всего, что находилось на галеоне «Сан-Мигель» и ушло на дно вместе с ним, возможно, перевалила бы за пятьсот миллионов долларов. Однако тот, кто найдет этот знаменитый корабль, не только разбогатеет благодаря сокровищам, перевозившимся на нем, но и, получается, прославится, потому что сможет явить миру самый старинный из всех известных затонувших кораблей в западном полушарии. Обломки этого судна тут же приобретут большую ценность для историков, археологов, университетов и правительств, а его название – вместе с именами тех, кто его нашел, – станет известным всему миру.

Многие охотники за сокровищами мечтают о богатствах. Другим хочется поучаствовать в торжественных открытиях выставок в музеях или в специализированных аукционах, проводимых аукционными домами «Сотбис» и «Кристи». Третьи жаждут славы и мечтают стать человеком-легендой. Для тех, кто найдет судно «Сан-Мигель», все эти мечты станут явью.

Поэтому Чаттертон и Маттера договорились с Боуденом, что займутся поисками судна «Сан-Мигель», которое, по их мнению, затонуло где-то на территории, на которую у Боудена имелась лицензия, а точнее – менее чем в сотне миль от залива Самана. Район там был такой, что судов плавало мало, да и море было неглубоким. Однако они понимали, что действовать нужно быстро.

В начале июня 2009 года суд американского штата Флорида обязал компанию «Одисси Марин Эксплорейшн» (компанию с публично торгуемыми акциями, занимающуюся поиском и подъемом на поверхность обломков затонувших судов), которая нашла испанский боевой корабль, затонувший несколько столетий назад, и подняла с него множество серебряных монет общей стоимостью полмиллиарда долларов, вернуть найденные ею ценности Испании.