Я действительно думала, что хуже этого уже ничего не может быть. Но ошиблась. Джошуа шёл плечом к плечу с Клаудом. В душе, я готова была провалиться под землю, но собрав все остатки самообладания, сделала непричастный вид.

При виде командиров, курсанты выстроились как струнки и моментально прекратили галдеть, отдавая честь.

– Я вам всем дам по пять нарядов вне очереди, если вы будете обижать мою девушку.

Ну нет… убейте меня… моё сердце рухнуло вниз.

Я, оцепенев, уставилась на излучающего флюиды счастья Джошуа, боясь даже моргнуть. Я старалась категорически не смотреть по его правое плечо, но дала слабину и бросила мимолётный взгляд на Клауда. Лучше бы я не смотрела. Он так сильно сжал челюсть, что мне показалось, я услышала скрип. Ноздри были расширены, зрачки сузились до размера ушка иголки. Если бы взглядом можно было сжечь, я бы уже была пеплом, как и Джошуа, на которого я в поисках спасения поспешила переключить внимание.

– Расступись молодёжь, – Джошуа протиснулся через курсантов, встал напротив меня, и в своей любимой манере, бесцеремонно положил свою ладонь поверх моих мирно лежащих на стойке рук. – Привет моя душечка. Сделай а ну мне самый вкусный чаек. Клауд, тоже хочешь? Сделай ему тоже.

Ужас … никакая комета не летит мимо? Чтоб приземлиться на меня…

– Я не хочу… чай, – ледяным тоном, сквозь зубы прошипел Клауд, а затем развернулся, направляясь к выходу.

– Ну, дело твоё. Эй, погоди, куда ты пошёл? Ты кушать тоже не будешь?

Джошуа посмотрел в удаляющуюся спину Клауда, который, не оборачиваясь, бросил через плечо:

– Я не голоден.

– Да что с ним такое, – пробубнил Джошуа, изумлённо глядя на меня. – И вот так, все последнее время! Он, конечно итак не подарок. Шаг влево, шаг вправо расстрел. Но, эти дни просто что-то с чем-то!

Курсанты сзади одобрительно загудели.

Джошуа обернулся:

– А ну цыц молодёжь! Не ваших умов дело.

_______________

Весь день Джошуа нахваливал мой сегодняшний наряд – свободную рубашку и, средней длинны юбку, но впервые не стал провожать домой. Я допоздна просидела на работе, вызвавшись добровольно отдраить все кастрюли и посуду. После сегодняшней сцены в столовой, мне совсем не хотелось сталкиваться с Клаудом, даже не помню, как добралась до дома. Мыслями я была совсем далеко от реальности. С одной стороны, я понимала, что это не должно меня волновать ни в коей мере. Он дал мне прекрасно понять, что я для него значу – абсолютно ничего. И по мимо слов, доказал делом. Перед мыслями снова встала картина выходящей из его комнаты Камиллы…

Я хотела тихонечко проскользнуть в дом, не наводя шума, и добраться до своего дивана, в принципе, в такой поздний час я навряд ли встретила бы хозяина дома бодрствующим. Но по закону подлости, который сопровождал меня в течении последних месяцев моей многострадальной жизни, осуществить мне это не удалось.

Когда я вошла в дом, Клауд, стоящий ко мне спиной и разговаривающий по наушнику, сразу повернулся на звук открывающейся двери. Я уставилась на него, только сейчас окончательно сделав выбор – определённо без бороды ему лучше! Он наконец постригся и сбрил свою растительность. На нем были только одни спортивные мягкие штаны, влажные волосы были взъерошены, на шее повисло махровое банное полотенце. Все-таки, каким же красивым он был… глянув на его торс, я отметила про себя, что он уже вернулся в прежнюю форму, если даже не лучше.

Он так же смотрел на меня долгим изучающим взглядом, потом отвернулся и пошёл в сторону кухонного бара. Стоя ко мне спиной, он начал возиться с бутылкой, наполненной такой же янтарной, как его глаза, жидкостью. Он закончил звонок, сказав, что "перезвонит позже", и затем, не оборачиваясь, обратился уже ко мне.

– Почему ты так поздно приходишь домой?

Послышался хлопок открывающейся пробки.

– Я что, должна отчитываться перед тобой? – я недоверчиво попыталась заглянуть за его плечо.

Он безмолвно поднял руку, показывая мне Катарский наручник.

– Где ты была?

– Гуляла.

– С кем?

– Тебя не касается с кем.

– Я ещё раз спрашиваю. С кем?

– С Джошуа, с кем ещё?

Он замер, я видела, как напряглась его рельефная спина, как перекатывались литые мышцы. Он плеснул напиток в тяжёлый прозрачный бокал, и залпом осушил его.

– Вы с ним встречаетесь?

– Вот ЭТО тебя точно не касается. Ты не можешь лезть в мою личную жизнь!

– Мне плевать на твою личную жизнь, мне надо знать, что ты вновь не планируешь улизнуть, используя при этом моего подчинённого, и что ты – в безопасности.

От его слов к горлу подступил комок. Он тем временем обернулся, упираясь руками об столешницу. Почему природа сделала этого засранца таким чертовски привлекательным? Я бегала по нему взглядом, цепляясь за свежие шрамы на его груди, шее, затем поднялась выше. Его выражение лица не говорило ни о чём, он выглядел безразлично, единственное – глаза были красноватыми, мутными, веки полуприкрыты, я поняла, что этот бокал алкоголя был у него не первым. Меня дико ранило его равнодушие. Не знаю, что за низменные инстинкты двигали мной, и почему я сделала это, но я сказала:

– Да, встречаемся. И я с ним сплю.

И вот тогда произошёл взрыв. Я впервые увидела Клауда таким… походу его железная воля, все-таки пошатнулась, разрушая стены его самообладания. В его глазах было столько эмоций… я видела в них гнев, ярость, изумление, и клянусь… там была боль.

Я поспешно отвернулась от него, затылком ощущая взгляд, от которого по шее пошли холодные мурашки. Мои уши и щеки горели, от осознания того, что я сделала, не знаю почему, но мне стало страшно… Желая поскорее скрыться в душевой, я быстрым шагом направилась к двери, но почувствовав движение позади себя, обернулась как раз в тот момент, когда Клауд оказался впритык ко мне, вжимая в дверное полотно.

Он навис надо мной всем своим огромным ростом, сомкнув пальцы на моих щеках, задирая моё лицо вверх, и заставляя смотреть прямо в его пылающие глаза. Его грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась. Его близость окутывала меня запахом его тела – мускуса, мыла и отдалёнными нотками дыма сигарет и алкоголя.

– Ты бы не сделала это, – прорычал он.

Страх начал сменяться гневом.

– Ещё как сделала! И мне понравилось! – выплюнула я ему в лицо.

Он окаменел, на его скулах заиграли желваки, на шее и предплечьях вздулись толстые вены. У него был настолько угрожающий вид, что в любой другой момент я бы стушевалась, но не сейчас. Во мне так кипели эмоции, накопилось столько обиды, что я готова была излить все это, несмотря ни на что!

– Не лги мне! – прошипел он.

– Ты мне никто, чтоб у меня был интерес врать тебе! – я попыталась оттолкнуть его от себя, но железное тело ни на сантиметр не сдвинулось. Упираясь ладонями в его грудь, я постаралась максимально увеличить между нами дистанцию. – Иди вообще к своей Камилле! Что ты хочешь от меня! Какое ты имеешь право, мне что-то предъявлять?! Вон, ты неделю назад припрекрасно проводил время!