Вцепившись в рукав пиджака, его пыталась остановить секретарша.

– Ну, как вы не понимаете?! Вам нельзя… я не могу… доктор же запретил… – верещала она.

– Отстань! – Келер вырвался из цепких рук девушки, оставив в них пиджак, и рванулся к столу Фриза.

Доктор, с недоумением наблюдавший за схваткой, скривил губы и недовольно произнес:

– Ширли, если я говорю «никого не пускать», это касается не только мистера Келера, но даже президента Соединенных Штатов. Что из этих слов вам непонятно?

– Сэр, я ему говорила, а он… он…

Дрожащий голос выдавал, что секретарша еле сдерживает рыдания.

– Ладно, идите. Сам разберусь. – Фриз проводил Ширли недовольным взглядом и, обернувшись к Келеру, злобно прошипел: – Садитесь. Надеюсь, причина действительно веская. Иначе от вас и мокрого места не останется. Это я вам определенно говорю!

– Д-да, сэр. Я бы не посмел. Разве я не понимаю, сколько у вас забот, – вздохнул тот и опустился в кресло.

Доктор окинул Келера изучающим взглядом. Лицо у него было осунувшимся и серым, а в глазах чувствовалась какая-то безнадежность.

– Ну, что у вас? Выкладывайте.

Келер несколько секунд беззвучно шевелил губами, словно не мог найти нужных слов, поморщился и, наконец, выдавил:

– Скоро два месяца, как во Фризиуме не восходит Мертвое солнце. Два месяца по виртуальному времени.

– Та-ак… – Фриз подался вперед. – Не припомню такого сбоя. У наших спецов что, головы совсем атрофировались?

– Это не сбой, сэр… Фанатик…

– Что еще за фанатик? – Фриз нахмурился. – Хватит загадок, Клаус.

– Его мозг почти выработал ресурс. Через несколько дней наступит естественное вознесение…

– Так вы о синкере?

– Да, он нынешний глава ЦЕРБС. Очень необычная личность. Такого высокого коэффициента лояльности еще не фиксировалось, – сбивчиво стал объяснять Келер.

– Если лояльность высокая, то в чем проблема? Какая связь с потерей данных? Или кроме этого парня во Фризиуме никого нет?

– Я же говорю, перебор всегда вреден. Похоже, эти зашкаливающие показатели что-то повернули в его голове и превратили этого парня в вашего фанатика. Он забаррикадировался в хранилище Главного храма. Еще и силовым полем отгородился. Проникнуть внутрь без серьезных повреждений всей системы никакими способами не удается. Говорит, что до вознесения должен обязательно увидеть Великого Создателя.

– Так отключите его!

– Если бы все так просто было, я бы вас и не беспокоил. Я же говорю, это непростая личность. За пятьдесят лет своей виртуальной жизни он и на научном поприще неплохих результатов добился. Сейчас вся система безопасности храма работает на его алгоритмах. Этот фанатик совсем не глуп. Он такую программу внедрил, что в момент его вознесения весь Фризиум пострадает. Огромный массив данных просто-напросто будет стерт, и годы работы ученых исчезнут навсегда.

Фриз задумчиво подергал себя за губу. Из всех людей он знал только одного, способного на подобное. Но этого не могло быть. Он лично видел, как бездыханное тело Ллойда переносили из саркофага в крематорий. Словно сбрасывая наваждение, Фриз тряхнул головой и прошептал:

– Имя. Назовите его имя.

– Джеймс Оливер, сэр, – выдохнул Келер.

– Реальное, Клаус! Неужели вы не понимаете, что мне нужно его настоящее имя?

На секунду Келер опешил, будто его спросили о чем-то очень неприличном. Но как-то оправдываться все же пришлось – по лицу шефа было понятно, еще чуть-чуть, и он взорвется не хуже ядерной бомбы.

– Эм-м… сэр, нам… нам не удалось это выяснить, – с трудом подбирая слова, промямлил профессор.

– Чем вы вообще занимаетесь?! – Фриз вскочил и громко хлопнул ладонями по столу. – Вы действительно не понимаете, за что вам деньги платят?!

– Мы пытались, сэр… Конечно же, первой мыслью было внешнее отключение. Я тогда еще не знал о его вредоносной программе и на всякий случай устроил нескольким синкерам преждевременное вознесение…

Профессор сделал паузу и, ожидая шквал негодования, покосился на Фриза, но тот лишь молча стиснул зубы. Келеру показалось, что покрасневшее лицо доктора еще сильнее избороздили глубокие морщины. Фриз снова погрузился в кресло и устало прикрыл глаза.

– А потом выяснилось, что этот Оливер внес изменения в базу данных, – продолжил Келер, поняв, что опасность бури миновала. – Для отождествления с саркофагом реальной личности понадобится уйма времени, а у нас его нет.

– Я все прекрасно понимаю, – злобно огрызнулся Фриз. – Не паникуйте.

– Да, сэр…

Лихорадочно выискивая решение, Фриз энергично растирал переносицу. Раньше он регулярно посещал компьютерный мир. Чтобы случайно не застрять там навечно, он не рисковал «путешествовать» дольше десяти минут за сеанс. Этого было вполне достаточно, ведь во Фризиуме минуты растягивались в часы. А в последние месяцы из-за большой загруженности он прекратил эту практику. И вот последствия. Надо возобновить контакты с синкерами, иначе разбалансировки не избежать. И зачем только он держит такую огромную команду помощников? Неужели без его участия никто ни на что не годится?

– О чем вы раньше думали? – вырвалось у Фриза. – Не может же человек вот так в одно мгновение измениться? Наверняка какие-то особенности в его поведении были видны и до инцидента.

– Но… но ведь он глава ЦЕРБС… Да и его лояльность… – Келер вытер пот с лысины. – Подскажите, что сейчас делать? У этого парня явно крыша поехала, мало ли что он удумает. Дорога каждая минута!

Фриз никак не мог сообразить, что предпринять. Он погрузился в угрюмое молчание. Мысли одолевали, но хоть бы одна из них была дельной. Как такое могло произойти? Почему именно сейчас? Угораздило же в такой момент отправить Блантора в командировку. Даже если Майкла прямо сейчас вызвать, он никак не успеет. Придется самому. Похоже, встречи с этим фанатиком не избежать. Чем это грозит? Ллойд мертв, а кто-то другой вряд ли поймет, что к чему. Пожалуй, Келер прав, при такой лояльности ничего не случится. Или все же стоит воспользоваться последней консультацией? Нет, лучше приберечь ее для более важного случая.

– Простите, сэр. – Келер кашлянул и тихо, почти шепотом, спросил: – И все же что мне делать?

Доктор слегка вздрогнул.

– Что? Ах да. Все приходится самому делать… – сказал он убитым голосом, скорее себе, чем Келеру, и, посмотрев невидящим взглядом, произнес: – Идемте в лабораторию, Клаус. Поможете провести сеанс. Если что-то пойдет не так – выдерните меня оттуда.

Алан уже перестал обращать внимание на цербов за дверью, постоянно умоляющих его одуматься. Противостояние длилось почти два месяца, и вот наконец-то почувствовалась перемена: в коридоре затих надоедливый шум голосов, прекратилось это вечное копошение.