Если допустить, что слова Василия Ильича – правда, то…

Бли-и-ин. Но ведь это же не может быть правдой? Или…

Не выдержав, открыла ноут и вбила в поисковую строку только одно слово – «оборотни». Нет, ну а что? Должна же я выяснить, что они из себя представляют, и есть ли те, кто их видел? Знаю-знаю, попахивает бредом, но тут уж ничего не поделаешь!

Спустя два часа я потерла покрасневшие глаза и устало откинулась на спинку дивана.

Ничего не понятно. Из того вороха информации, что крутится в сети, выцепить нужную мне оказалось сложно. Куча всякой ерунды, начиная от страшилок времен инквизиции, заканчивая современной фэнтезятиной. Бред, конечно. Но некоторые общие выводы я сделала.

Итак. Если верить сетевым источникам, оборотни внешне почти не отличаются от людей. Обладают силой и выносливостью. Живут обособленно, по суровым законам стаи. Зависимы от луны. Имеют способность превращаться в волков. Иначе – оборачиваться. У них существует понятие истинной пары. Хорошая штука, кстати. Никаких измен, и все такое. Общее потомство с людьми возможно, дети называются полукровками и наследуют от родителя-волка способность к обороту. Насколько я поняла, ребенка, в таких случаях, всегда забирают и воспитывают в стае.

И это было самым неприятным открытием.

Если это правда, если Рус попытается забрать моего сына… Это он сейчас хочет жениться и усыновить ребенка. А когда узнает, что это его ребенок…

Стоп, Маруся. Не истери. Пока еще ничего не известно. Нельзя делать выводы на основе непроверенной информации. Вначале нужно как следует разобраться.

Так. Что еще?

Уважают силу. Стаей правит вожак или альфа-самец. Все остальные ему беспрекословно подчиняются.

Получается, и Руслан, и Богдан – альфы своих стай?

Похоже на то.

Ладно, идем дальше.

Тщательно скрывают от обычных людей свои возможности. Умеют влиять на сознание окружающих.

А вот с этим легко соглашусь. Весьма похоже на то, что происходит, когда Елецкий или Рус пытаются добиться от меня чего-либо.

М-да. И что теперь делать?

Обхватив руками потяжелевшую голову, уставилась в окно.

Эх, Машка, только ты могла так вляпаться. Угораздило же связаться с какими-то странными мужиками!

Еще бы понять теперь, как выбраться из всего этого? И нужно ли?

Некстати вспомнилась минувшая ночь, непривычная нежность Руслана, еле слышное ласковое «Машенька». Тьфу ты! Лучше пока не думать об этом. Мне нужно принять решение на трезвую голову.

Поразмыслив немного, набрала номер Лельки.

– Привет, Маш, – подруга отозвалась мгновенно.

– Привет, Лелик. Помощь твоя нужна. Ты как? На машине?

Не так давно Вовчик расщедрился и подарил Ольге «Тойоту-Ярис». Новенькую, веселую, ярко-желтую.

– Что случилось? – посерьезнела Лелька.

– Да мне в Подсосенки нужно, подкинешь?

– Маш, ко мне Вова должен прийти, – в голосе подруги послышалось сожаление. – Подожди. Давай я тебе ключи дам, доверенность напишу, и езжай сама, – тут же сориентировалась она.

– Не боишься?

– Ой, Маш, тебе мою малышку доверить не страшно, ты хорошо водишь. Для нее главная угроза – это я, – хмыкнула Леля. – Заскакивай, буду ждать.

– Ладно. Я ее вечером верну. В крайнем случае, завтра утром.

Вот так и вышло, что я разжилась средством передвижения и, спустя час, уже стучалась в калитку добротного дома Дроновых.

– Приехала, – встретил меня Василий Ильич. И столько радости и какого-то облегчения было в его голосе!

– Приехала, – кивнула я.

– Ну, заходи, – засуетился мужчина. – Давай сумку, идем. Я тебя с Ниночкой своей познакомлю. И с Иришкой. А машину можешь во двор загнать. У нас навес тут. Удобно.

Я поставила малышку-тойоту под упомянутый навес, вышла, а Василий Ильич подхватил вещи и повел меня в дом.

***

У Дроновых меня встретили радушно. И невысокая, ладная Ниночка, или, как я потом узнала, Нина Ивановна. И смешливая, с длинной русой косой Иришка – тоненькая, стройная, настоящая русская красавица. И большой, пушистый кот Васька – ага, в честь хозяина назвали. Все семейство Василия Ильича высыпало на порог, с любопытством разглядывая «городскую гостью».

Уже позже, познакомившись со всеми поближе – Васька так вообще сразу ко мне на руки забрался, – я сидела за столом в просторной комнате, а Дронов обстоятельно расспрашивал, как я доехала, сильно ли развезло дороги, и не буксовала ли моя маленькая машинка в многочисленных ямах и колдобинах.

Я отвечала на его вопросы, а сама с нетерпением ждала, когда можно будет спросить о главном. Мысли об оборотнях не давали мне покоя, но Василий Ильич, будто специально, обходил любые намеки стороной, старательно переводя разговор на общие темы.

Так мы и просидели почти до вечера за столом, попивая чай с пирожками, да беседуя про «погоду и природу».

Нина Ивановна оказалась гостеприимной хозяйкой. И накормила, и умудрилась выспросить всю мою биографию, и про своих сыновей рассказала – кто, где, как. А Иришка только застенчиво улыбалась и незаметно разглядывала меня, бросая украдкой заинтересованные взгляды.

– А что, Машенька, правду говорят, что городскую больницу закрывать собираются? – поставив на стол очередное блюдо с пирожками, спросила Нина Ивановна.

– Не знаю, – ответила ей. – Слышала, что ходят такие слухи, но вот правда ли это… Надеюсь, что нет.

– Точно, закроют, – проворчал Василий Ильич. – Все эта оптимизация, будь она неладна. Слово-то какое придумали! Вишь, назовешь мудрено, и вроде как не разорение, а наоборот, порядок. Только, толку-то? У нас вон уже «оптимизировали» больницу, пять коек оставили, в соседних селах – тоже. А в районе – очереди, мест нет. И захочешь полечиться, так негде.

– Деда, ну что ты опять? – вступилась Иришка. – У нас же Николай Константинович остался, он один целой больницы стоит.

– Да что он один может? – махнул рукой Дронов. – Раньше-то сколько врачей было? И «Скорая» своя была, а сейчас… Такую страну развалили!

– Ну что ты все за страну расстраиваешься, Васенька? – мягко улыбнулась Нина Ивановна и пододвинула мужу еще один пирожок. – Смотри, как детки наши хорошо живут – и машины у них, и квартиры. И бизнес свой, и достаток. Разве было бы такое при советской власти? Что ты все вспоминаешь прежнюю жизнь?

Она погладила мужа по плечу и обернулась к внучке.

– А тебе не пора еще? Санька-то, наверное, заждался?

– Ой! – Иришка кинула взгляд на часы и вскочила из-за стола. – Точно. Спасибо, ба. Деда, я побежала. Буду поздно.

– Смотри мне, чтоб в девять дома была, – нарочито сурово приказал Василий Ильич, но я видела, с каким обожанием посмотрел он на внучку.